Исчезнувшая - Мари Мур

и небрежным взмахом руки подает знак мужчине. Тот оставляет нас, и Фрэнк наклоняется ко мне так, что его лицо оказывается с моим на одном уровне.

– Ты действительно видела парней, которые расстреляли Трейси? – спрашивает он.

Мой взгляд мечется между ним и Киллианом, который пристально наблюдает за нами. Его челюсти сжимаются, когда он вздергивает подбородок. Я догадываюсь, что мой ответ имеет важное значение, и похоже, его это весьма раздражает.

– Да, – тихо говорю я.

– Ты бы смогла их узнать, если бы еще раз увидела? – снова задает вопрос Фрэнк.

Я киваю.

– Думаю, да.

– Ты точно уверена? – настаивает Фрэнк. – Шел дождь и было темно.

– Я уверена, – отвечаю, и один из уголков рта Киллиана приподнимается в торжественной ухмылке.

Фрэнк выпрямляется в полный рост.

– Подойди сюда, – он обращается к Киллиану. – Тебе известно, во сколько отплывает корабль Лейтона? – спрашивает у него Фрэнк, когда Киллиан оказывается рядом с ним.

– Мне известно, что его сейчас заправляют и готовят к отплытию, – говорит Киллиан. – Через два-три часа, может быть раньше.

Фрэнк кивает и стряхивает пепел с сигары. Снова затягивается и выпускает густое облако дыма.

– Собирай людей и готовь их к тому, чтобы сегодня утром уничтожить Лейтона и всю его банду.

После этого он переключает свое внимание на меня.

– Ты поедешь с нами и покажешь тех, кто убил Трейси, – произносит он тоном не терпящим возражений. – Взамен ты получишь новые документы и пятьдесят тысяч наличными. И если ты ошибешься или обманешь меня – ты умрешь.

Его задумчивое лицо становится настолько безжалостным, что к горлу подступает резкая тошнота. Я уверена, что такому человеку, как Фрэнк, не нужно оружие, чтобы убить. Он разворачивается и перед тем, как уйти, бросает напоследок Киллиану:

– Снимите с нее наручники и дайте чистую и сухую одежду. Я больше не вынесу вид грязной обуви.

***

Меня отводят в отдельную комнату с потертой старой мебелью. Видимо, несколько лет назад это был административный кабинет, приемная или что-то вроде того.

Один из мужчин оставляет на столе графин с водой и стакан, на стуле стопку одежды, а под ним обувь. Как только он уходит и закрывает за собой дверь, я бросаюсь ко столу и жадно глотаю прохладную воду прямо из графина. Я не боюсь, что вода может быть отравленной. Если бы меня захотели убить, я бы давно испустила свой последний вздох.

Но по неизвестной причине меня решили оставить в живых.

Напившись, я беру сухую одежду и обувь. Это мужские спортивные штаны и толстовка с эмблемой футбольного клуба «Бостон Юнайтед». Я не знаю, кто из людей пожертвовал для меня своими вещами, но в любом случае это намного лучше, чем моя мокрая и грязная одежда.

Покосившись на закрытую дверь, я иду в самый дальний угол комнаты и быстро меняю толстовку, промокшую насквозь, на сухую и чистую. От нее пахнет мужским терпким парфюмом, напоминающий Chanel «Allure». Далее в таком же темпе снимаю джинсы и переодеваюсь в штаны, туже затянув шнурки на поясе. От количества вопросов у меня раскалывается голова.

Кто такой Фрэнк? Сделают ли для меня новые документы и отпустят ли живой?

Я ни в чем не уверена, кроме одного: Фрэнка перестала интересовать сумка с наркотиками намного меньше, чем раньше. Сейчас для него намного важнее, чтобы я смогла опознать убийц Трейси. Видимо, он старается действовать осторожно, опасаясь последствий. А я единственная, которая видела тех, кто расстрелял машину Трейси.

Как только я переобуваюсь, в дверь стучат и просят выйти. Я выбираюсь из комнаты и резко застываю на месте.

В опасной близости от меня стоят, как минимум, несколько дюжин парней. Каждый из них одет в костюм и держит полуавтомат в руках. Перед ними тянется в один ряд длинный стол. Вот только вместо блюд он завален оружием и патронами.

– Берите все чертовы пушки, – говорит один из парней с садисткой улыбкой. – Пора нанести визит нашим врагам. Верно, Килл?

Я перевожу взгляд, и мой пульс стучит в висках. Я вижу Киллиана. Он стаскивает с себя рубашку, открывая вид на тело, усыпанное шрамами. Они покрывают его ключицы, грудь и пресс.

Киллиан берет один из ножей, разложенных перед ним на столе. Отправляет клинок в скрытый карман на поясе брюк и повторяет так несколько раз, пока все ножи на столе не исчезают. После этого тянется за рубашкой, и мышцы на его груди и прессе напрягаются.

Я поспешно отвожу взгляд. Меня не смущают его изъяны. Но вид натренированного мужского тела заставляет меня вернуться в воспоминания, которые следует избегать.

Когда я вновь рискую посмотреть на Киллиана, он уже пристегивает кобуру на груди поверх черной рубашки. В этот момент он замечает меня, и наши взгляды пересекаются.

– Подойди, – велит он.

Я иду к нему, прежде чем меня начнет вести один из громил Фрэнка, стоящих рядом. Останавливаюсь напротив Киллиана и расправляю плечи.

– Твой отец действительно сдержит слово, если я опознаю убийц Трейси? – я задаю вопрос первой.

С невозмутимым лицом Киллиан берет со стола видеорегистратор и бросает его в мою сторону, отчего прибор скользит по блестящей металлической поверхности. Я едва успеваю поймать его за долю секунды до того, как он полетит на пол.

– Я смотрел запись с видеорегистратора. Ты вышла из машины с двумя сумками, а вернулась с одной. Все это произошло рядом со спуском плотины Вачусет. У тебя нет никакого знакомого, и никто не позвонит в полицию. Ты просто блефовала. Сумка где-то рядом с тем местом, и я отправлю туда своих парней. Поверь, они достанут ее из-под земли.

Киллиан берет патроны со стола и начинает заполнять ими магазин пистолета. Я слушаю его, понимая, к чему он клонит.

– Ты солгала мне. И у меня нет причины доверять тебе так же, как у тебя нет причин верить мне.

Ловким движением Киллиан вставляет магазин в пистолет с громким щелчком. Затем отправляет оружие в кобуру и надевает сверху пиджак.

– В отличие от меня, тебе ничего не угрожает. В лучшем случае ты потеряешь сумку с товаром. В худшем… – я замолкаю, рассматривая оружие, лежащее на столе. – Ты расквитаешься не с теми людьми. Я в любом случае в безвыходном положении.

– Ты можешь из него выбраться, – Киллиан бросает на меня взгляд. – Выполни свою часть уговора, и мой отец сдержит слово.

С этими словами он разворачивается и уходит.

***

Последние минуты перед рассветом самые холодные. Я устремляю взгляд вверх, рассматривая темное небо, уступающее светлым тонам у линии горизонта. Воздух влажный и