Империя боли. Тайная история династии Саклеров - Патрик Радден Киф

и стала основной причиной предотвратимой смерти в Америке. В полугодовом информационном письме , направленном Саклерам в июне 2016 года, сотрудники сообщили семье, что, согласно опросам, почти половина американцев знает кого-то, кто пристрастился к рецептурным опиоидам.

"Purdue нужен новый подход", - предложили некоторые из руководителей новой гвардии. На собрании они выступили с презентацией "Новый подход: Соответствующее использование". То, что для Purdue Pharma было бы резким отступлением от прецедента начать пропагандировать "надлежащее" использование опиоидов, возможно, свидетельствовало о том, насколько Саклеры утратили дар речи. Как бы то ни было, они отклонили это предложение по адресу .

Одна из негласных опасностей в жизни плутократа заключается в том, что окружающие вас люди могут быть склонны к подхалимству. Теоретически, вы должны иметь возможность пользоваться самыми современными советами. Но вместо этого вы часто получаете паршивые советы, потому что ваши придворные стараются говорить вам только то, что, по их мнению, вы хотите услышать. Опасность, будь вы миллиардером или президентом Соединенных Штатов, заключается в том, что вы сами усугубляете эту проблему, оттесняя на второй план инакомыслие и создавая пузырь, в котором лояльность вознаграждается превыше всего. Саклеры гордились тем, что были лояльны к тем, кто проявлял большую лояльность к ним. Если вы поддерживали семью, они заботились о вас. Но в компании существовало негласное правило, что любой, кто уволится и перейдет на другую работу, будет пожизненно занесен в черный список. Таким образом, Саклеры оставались в изоляции, опираясь на свиту преданных сторонников, которые разделяли и подкрепляли мнение семьи о том, что компанию несправедливо обижают и что она не сделала ничего плохого. Среди членов этой фракции один бывший руководитель вспоминал: "Никто не был возмущен тем, что раскрыла газета L.A. Times. Реакцией было молчание".

Марк Тимни выступал за то, чтобы сделать некоторые поблажки, когда дело касалось опиоидного кризиса. Он привел нового главного юрисконсульта Марию Бартон, бывшего федерального прокурора, и она тоже настаивала на изменениях в корпоративной культуре. В качестве небольшой ереси по традиционным стандартам Purdue Бартон высказала мнение, что портрет ее предшественника Говарда Уделла, возможно, не совсем уместно вешать в библиотеке компании. Рауль Дамас, служивший в Белом доме при Джордже Буше-младшем, и другой руководитель по связям с общественностью, Роберт Джозефсон, ранее работавший в World Wrestling Entertainment, посоветовали Саклерам найти способ преодолеть кризис.

Но против этих ревизионистских голосов выступал хор старожилов компании, таких как Хэддокс, юрист Стюарт Бейкер, пара лоббистов, Берт Розен и Алан Муст, и руководитель по имени Крейг Ландау, который занимал в компании различные должности, включая должность медицинского директора, а сейчас руководил канадскими операциями Purdue. Сотрудники предложили Саклерам основать фонд для борьбы с опиоидным кризисом и направить часть своей филантропической энергии на центры лечения наркомании и другие средства. Семья отказалась. Среди старой гвардии сложилось устойчивое мнение, что любой благотворительный жест, связанный с последствиями выпуска "Оксиконтина", может быть истолкован как признание неправоты. "Если вы делаете что-то для борьбы с зависимостью, - говорили семье сторонники старой гвардии, - вы признаете свою вину".

Говард Уделл мог умереть, но его призрак продолжал жить. "Это была философия Уделла", - заметил один бывший руководитель. "Не уступать абсолютно ни в чем". Саклеры отказались даже выпустить общее заявление от своего имени, признающее существование опиоидного кризиса и выражающее толику сострадания. Сотрудники подготовили дюжину различных вариантов такого заявления и настоятельно попросили семью подписать один из них и опубликовать его. Но Саклеры отказались.

Эта сдержанность была тем более поразительной, что в других кругах того, что Ричард назвал "сообществом боли", некоторые союзники Саклеров начали сомневаться. "Преподавал ли я курс о лечении боли, в частности об опиоидной терапии, таким образом, чтобы отразить дезинформацию? Думаю, да", - заявил в 2012 году король боли доктор Рассел Портеной. Как оказалось, риск привыкания к этим препаратам значительно выше, чем он думал, признал Портеной. Более того, возможно, они не являются оптимальным методом лечения длительной хронической боли. За свою карьеру Портеной прочитал "бесчисленное количество" лекций о зависимости, которые, как он теперь признает, "не соответствовали действительности". Реальность, сказал он в интервью The Wall Street Journal, такова, что "данных об эффективности опиоидов не существует". Портеной также не был одинок в своем неприятии некоторых классических бромидов большой кампании за увеличение количества назначений обезболивающих. "Безусловно, безумие думать, что только 1% населения подвержен риску опиоидной зависимости", - признала Линн Вебстер, представитель Американской академии медицины боли, спонсируемой Purdue. "Это просто неправда".

Ричарду не нравилось негативное освещение в прессе. "Ты читал какие-нибудь статьи обо мне?" - написал он другу в 2016 году. "Если да, есть ли причина, по которой ты не спросил меня о них? Это любопытно, потому что не было бы больше тишины по электронной почте, SMS или телефону, если бы "Глоб" опубликовал мой некролог !" Но вместо того чтобы публично выступить в защиту своей семьи и компании, Ричард предпочел культивируемую безвестность, которую всегда предпочитали Саклеры. В частном порядке семья могла гневаться по поводу абсолютной праведности своего поведения, но это не означало, что они были готовы публично ассоциировать себя с Purdue. Новое поколение лакеев компании все еще играло в старую игру, придуманную Артуром Саклером и его братьями еще в 1950-х годах, хотя с каждой новой публикацией в прессе это становилось все сложнее. "Члены семьи Саклер не занимают руководящих должностей в компаниях, принадлежащих семейному трасту", - говорилось в одном из проектов заявления для прессы. Но это казалось слишком вопиющей и неправдой, поэтому сотрудники изменили его на более умеренное утверждение, что члены семьи "не занимают руководящих должностей". Но даже это вводило в заблуждение - восемь членов семьи по-прежнему входят в совет директоров, и некоторые из них проявляют маниакальное вмешательство, когда дело доходит до управления. Поэтому, подготовив заявление самостоятельно, PR-команда Purdue решила, что его выпустит одна из зарубежных структур семьи, поскольку последний раунд вопросов касался практики Mundipharma за рубежом, и, таким образом, никто в США не хотел нести ответственность. "Заявление выйдет из Сингапура", - решили они.

 

Одним из оправданий, которое Саклеры часто повторяли себе и другим, говоря о своей роли в спорах вокруг "Оксиконтина", было то, что препарат был одобрен Управлением по контролю за продуктами и лекарствами. В Управлении по контролю за продуктами и лекарствами США (FDA) были люди, которые считали, что одобрение препарата и связанных с ним маркетинговых заявлений Purdue было большой ошибкой. На встрече с представителями Purdue, состоявшейся