Лев Гумилев: Судьба и идеи - Сергей Лавров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
События в мире во многом подтверждали актуальность евразийства. Оно вряд ли вышло бы из анабиоза при всех усилиях Л.Н., если бы не было востребовано жизнью — вакуумом в идеологии «новой России».
Его возрождения панически боялся Запад. Отсюда и «пророк» А. Янов — одна из гнуснейших фигур импортно-русскоязычной публицистики, и бешеная злоба эмигрантской «Русской мысли» с ее «страшилкой» — русским фашизмом1100; отсюда — прямые угрозы именитых политологов Запада. Збигнев Бжезинский, говоря о необходимости изолировать имперские тенденции России, писал: «Мы не будем наблюдать эту ситуацию пассивным образом. Все европейские государства и Соединенные Штаты должны стать единым фронтом в их отношениях с Россией»1101.
Высказывались в таком же плане и официальные лица администрации США, в частности заместитель госсекретаря и «специалист по нам» Строуб Тэлботт. Он грозил русским: «Не вздумайте повторять путь Александра Невского». Как будто был уполномоченным псов-рыцарей с Чудского озера1102.
Конечно, есть и другие, более трезвые оценки, к тому же и более компетентных людей. Так, И. Валлерстайн (США), широко известный капитальными работами по истории и геополитике, предсказывает, что мир следующих пятидесяти лет обещает быть куда более жестким, чем мир «холодной войны», из которого мы вышли. Согласно его представлениям, «холодную войну» в высшей степени режиссировала, в высшей степени сковывала забота двух сверхдержав о том, чтобы между ними не вспыхнула ядерная война1103.
Евразия — в самом широком смысле (Континент Евразия) — на подъеме, отнюдь не спокойна, отнюдь не так предсказуема, как раньше. Это пугает Запад. Кажется, «призрак Евразии» начинает бродить по странам «золотого миллиарда». Мечта Запада об униполярном мире во главе с США не стала реальностью. «Неполитик» Лев Гумилев перед смертью прогнозировал: «Евразийский полицентризм предполагает, что таких центров много. Европа — центр мира, но и Палестина — центр мира, Иберия и Китай — то же самое»1104. В заявлениях России и КНР (1997, 1999) современный мир трактуется как полицентрический1105.
Безальтернативность евразийства для России все более становится очевидной. «Все остальные модели дальнейшего политического развития, — считает А. Дугин, — в конечном итоге приведут к процессу постепенного евразийского возрождения, к нормализации исторического курса, к осознанию необходимости для России уникального культурного, геополитического, социально-экономического пути»1106.
Евразийский континент, единственная в мире супер-континентальная держава — «Большое пространство» все равно заставит признать и реализовать его единство, оно выше любой национальной идеи, оно выше для всех этносов России. Самые простые, почти тривиальные мысли в условиях безумия, охватившего страну зоологического национализма, о котором говорил еще С. М. Широкогоров в 20-х гг., могут быть абсолютно гениальными. В беседе с А. Сабировым в 1990 г. Л.Н. «выдает» такую формулу: «Знаете, внутри государства тоже необходима международная политика»1107.
Страна-то у нас особая — суперэтнос, мозаичное единство. «Мозаичность», согласно Л.Н., «поддерживает этническое единство путем внутреннего неантагонистического соперничества»1108. Он отвергал «политизированный этноцентризм», отвергал распад страны и в ответ на провокационный вопрос: «Распад — благо?» — утверждал: отнюдь нет, жить «порознь — не касается государственного устройства»1109. «Лично я, — писал Л.Н., — за проверенный веками вариант устройства страны: за единую Россию, в которой было бы одно правительство, в одной столице — Москве. Местные бюрократии не нужны»1110.
Как в воду глядел Л.Н., а ведь «самостийники» тогда еще не показали страшного своего лика. Трудно было в ту пору и предвидеть, что Москва уже не совсем столица, а вскоре совсем не столица, не Центр, а нечто другое. Как объяснить научную (и вполне серьезную) конференцию в Новосибирске (1995) под хлестким названием «Социально-экономические аспекты переноса столицы из Москвы»? А. Зиновьев писал, что уже сейчас Москва не является национально русским явлением. Хотя в основном тут живут русские, колоссальный «Гонконг» уже сложился в Москве, а «гонконги» будут существовать и уже существуют за счет основной массы России1111. Не похожи ли эти «гонконги» на гумилевские «химеры»? Авторы одного аналитического обзора характеризовали отношение регионов к Москве как зависть, перешедшую в ненависть.
Казалось бы, Л.Н. имел право осуждать ту прошлую, уходящую страну, географию которой он изучал по лагерям — от Беломорканала до Караганды-Норильска-Омска. Но, удивительное дело, у него хватило объективности подняться до других оценок; более того, опровергать новую официальную ложь. Не заразился он тем «обличительным синдромом» конца 80-х—начала 90-х, которым упивалась «творческая интеллигенция». Эта ложь мутным потоком выплескивалась с голубого экрана, заполняла газеты, лилась с трибун съездов и конференций. Вот ее основные направления.
Ложь № 1: никакого добровольного объединения народов в советские годы не было, была сплошная «империя зла», «тюрьма народов», «большой ГУЛАГ». Неожиданным для многих (кто пожелал заметить) был ответ Л.Н.: «В пору моей молодости СССР как раз и был Россией. Сейчас он перестает быть Россией именно потому, что разваливается, а развал отнюдь не самый удачный способ этнической политики». Это было сказано в интервью, озаглавленном жестко: «Объединиться, чтобы не исчезнуть»1112. Начинался 1991 г.; еще не было Беловежской Пущи....
Пламенный патриот своей страны, Л.Н. подчеркивал нежелание народов «отложиться», то есть уйти из России даже в самые смутные годы. Именно этого не могут ему простить яновы: как это он — неоднократно репрессированный, униженный в годы сталинизма и полузапрещенный позже — не с ними, охаивающими Россию. А Л.Н. говорил о другом, о нежелании народов «отложиться» (то есть уйти из России) даже в самые смутные годы. Шла гражданская война. Железные дороги, соединяющие юг страны с Москвой, были перерезаны: одна Дутовым, а другая — муссаватистами в Азербайджане. «Тем не менее, — подчеркивал Л.Н., — народы Средней Азии не сделали даже попытки уйти от России»1113. Князь Н. Трубецкой 70 лет назад отмечал, что между народами Евразии постоянно существовали и легко устанавливаются отношение некоторого братания, предполагающего существования подсознательных притяжений и симпатий, а случаи «подсознательного отталкивания и антипатии» в Евразии очень редки1114. Согласно Гумилеву, это комплиментарность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});