Рокфеллеры - Екатерина Владимировна Глаголева

здравоохранения, образования и благосостояния, в котором Рокфеллер в 1953 году стал «человеком номер два». Его усилиями программу соцобеспечения распространили ещё на десять миллионов человек.

Уинтроп Рокфеллер, уволившийся в 1951 году из «Сокони», в 1953-м переехал жить в Арканзас, где было легче развестись; и потом, ритм жизни в провинции подходил ему больше. Он купил себе участок в 927 акров на вершине холма Пти-Жан, в 60 милях к западу от Литл-Рока, и основал там инвестиционную компанию «Уинрок энтерпрайзис» и сельскохозяйственную «Уинрок фармз», разводившую коров мясной породы Санта-Гертруда; эта фирма очень быстро приобрела международную репутацию. По семейной традиции он занимался благотворительностью: организовал Художественный центр в Литл-Роке, финансировал строительство медицинских учреждений в самых бедных округах штата, делал пожертвования колледжам и университетам.

Бабс в том же году в третий раз вышла замуж — за Жана Мозе, старшего вице-президента «Ю. С. траст компани». Теперь она стала проявлять интерес к благотворительной деятельности своих братьев, вошла в правление Рокфеллеровского фонда и Фонда братьев Рокфеллеров и поддерживала материально медицинские центры, боровшие-ся с раком.

Дэвид ещё дважды стал отцом: в 1949-м появился на свет Ричард, а в 1952-м — Айлин (троих рождённых после войны детей они с Пегги называли «серией Б»). Детей воспитывали в лучших семейных традициях: Дэвид-младший узнал, что они богаты, только когда пошёл в школу, — от одноклассников. Вернее, услышал, но не поверил. Да, его детство протекало между особняком на Манхэттене и загородным домом в Уэстчестере, забитыми картинами и антиквариатом; он ходил в престижную частную школу, но деньги, которые ему выдавали на карманные расходы (расходы эти, включая обязательные пожертвования в церкви, надо было — да-да! — записывать в книжечку), не шли ни в какое сравнение с суммами, находившимися в распоряжении его ровесников. «Как и многие другие мальчики, я покупал себе бейсбольные карточки, жвачку и тому подобные вещи, — рассказывал много лет спустя Дэвид-младший в интервью телеканалу Си-эн-би-си. — У меня были одноклассники, чьи семьи, возможно, не были настолько же богаты, но тратили они куда больше. Помню наше ошеломление (мне было тогда лет двенадцать), когда один знакомый повёл девушку ужинать в ресторан и потратил 50 долларов. Мы думали: бог ты мой!»

Как раз в это время его отец пытался внедрить в банке «Чейз» новые методы управления, воюя с косностью старшего поколения, предпочитавшего ничего не менять и действовать по старинке (даже дядя Уинтроп, которому он пытался доказать, что банку необходимо иметь бюджет и бизнес-план, сказал: раньше этого не было — не нужно и теперь). В 1950 году Дэвида повысили до вице-президента банка по операциям в Латинской Америке, и он отправился в полуторамесячную инспекционную поездку по региону, проводя долгие часы в четырёхмоторных самолётах, проносившихся над бескрайними тропическими лесами, и кашляя от густого сигарного дыма, которым окутывал себя его компаньон и наставник Отто Крейцер. По собственному признанию Дэвида, эта поездка стала рубежом в его жизни: он понял, что банковская деятельность может быть творческим занятием.

Экономика стран Южной Америки строилась на экспорте сырья: из Перу вывозили хлопок, сахар и медь, из Чили — медь и нитраты, из Аргентины — пшеницу и говядину, из Венесуэлы — нефтепродукты, из Бразилии и Колумбии — кофе. Экспортёры получали краткосрочные займы в отделениях «Чейз». Таким образом, финансовые поступления банка зависели от цен на сырьё, а попытки местных правительств соскочить с сырьевой иглы ставили его деятельность под угрозу. Нужна была диверсификация банковских услуг. К тому же в регионе существовала конкуренция: в 1952 году троюродный брат Дэвида Джеймс Стилман Рокфеллер стал президентом «Банк оф Нью-Йорк» (с 1968 года — «Ситибанк»), тоже пробиравшегося на южноамериканский рынок.

Кстати, Нельсон в том же году заказал для отделения «Банк оф Нью-Йорк» в Боготе картину колумбийскому художнику Сантьяго Мартинесу Дельгадо. Это было полотно во всю стену — 8 × 4 метра, самая большая картина маслом в Южной Америке. Работая над заказом, художник умер от сердечного приступа; холст всё равно вывесили в банке, и Нельсон, представляя картину публике, назвал её автора «величайшим латиноамериканским художником десятилетия». (Впоследствии здание банка передали Министерству внутренних дел, а картину подарили правительству Колумбии.)

Всё решают связи. Президентом Центрального банка Перу был старый друг Дэвида Рокфеллера Педро Белтран. По его просьбе Дэвид убедил «Чейз» предоставить Перу, вместе с Департаментом финансов США и Международным валютным фондом, кредит в 30 миллионов долларов без залога, под обещание провести программу бюджетно-налоговых реформ, предложенную МВФ. В Панаме «Чейз» собирал плату за прохождение судов через Панамский канал и финансировал местных экспортёров сахара и бананов. По инициативе Рокфеллера банк в 1951 году открыл отделение в городке с названием Давид (!) в отдалённой провинции Чирики, чтобы предоставлять ссуды скотоводам под залог скота. Вице-президент лично клеймил коров логотипом «Чейза», который приобрёл репутацию банка, заботящегося о простом народе Панамы. В сентябре 1952-го Дэвида сделали старшим вице-президентом банка и поручили ему нью-йоркские отделения и связи с клиентами.

Президентом же вместо дяди Уинтропа стал Джон Дж. Макклой — тоже юрист по образованию, партнёр в престижной фирме «Милбанк, Твид, Хоуп, Хэдли и Макклой», среди клиентов которой были «Чейз» и Рокфеллеры. На последних «Джек» имел зуб ещё с юности. Он родился в бедной семье, рано потерял отца, но благодаря выдающимся способностям и упорному труду смог окончить колледж и юрфак Гарвардского университета, зарабатывая деньги на учёбу частными уроками. Летом 1912 года он приехал в штат Мэн, рассчитывая найти место домашнего учителя на острове Маунт-Дезерт. Прошёл пешком четверть мили до Эйри, постучал в дверь, объяснил дворецкому цель своего прихода и получил отказ. Эту историю Дэвиду Рокфеллеру (который в 1912 году ещё не родился) придётся выслушать раз сто; он искренне не понимал, что тут не так: его отец всегда нанимал учителя для детей заранее, и ничего удивительного, что случайный визитёр, не предупредивший о своём приходе, не получил места, которое уже было занято. В своё время его дед тоже обходил богатых людей в поисках работы, но он вовсе не считал, что они обязаны ему помочь. Чтобы извлекать выгоду из предприятия, надо в него что-нибудь вложить — труд, упорство, знания, умение просчитать ситуацию наперёд… Позже выяснилось, что Нельсон не слишком дипломатично сказал Макклою, что президентом «Чейз» тот стал благодаря влиянию Рокфеллеров, так что его задача — гарантировать передачу этого поста Дэвиду. Нельсон «мог говорить достаточно властно и, несомненно, думал, что таким образом оказывает мне услугу», размышлял потом Дэвид. Но услуга оказалась медвежьей: на протяжении многих лет его отношения с Макклоем были натянутыми.

Банковским сектором круг знакомств Дэвида не ограничивался. Он дружил с новым директором ЦРУ Алленом Даллесом и его братом Джоном Фостером Даллесом, ставшим при Эйзенхауре госсекретарём: с первым они вместе учились в колледже, а второй 26 июня 1912 года женился на Джанет Померой Эвери, двоюродной сестре Дэвида. Через