Иная жизнь - Владимир Ажажа

Церковь у нас, слава Богу, пока все еще отделена от государства, хотя граница между ними временами кажется условной. (Хорошо заметил Никита Богословский: "Церковь была отделена от государства невысоким голубым забором".) И православие не объявлено государственной религией. Но нынешние ревнители православия, как видится, уже далеко обогнали в своем рвении старых, даже дореволюционных. Отчасти, вероятно, потому, что они новообращенные, но главным образом, думается, все-таки потому, что по своему душевному складу, по своей, как принято нынче говорить, ментальности, они "гомо советикус", то есть советские люди. А советский человек не может жить без единственно верного мировоззрения. Обретя же это единственное верное мировоззрение (не то - так другое), тут же начинает бдительно следить за малейшими от него отклонениями, с молоком матери усвоив, что любой шаг в сторону должен рассматриваться как побег. "Совок", извините, остается "совком" независимо от того, чтит он Маркса и Ленина или Магомета или Иисуса Христа. Объединительный союз "и" поставлен здесь сознательно. Дело в том, что "наши новые христиане" готовы защищать духовные ценности ислама с той же неистовой ревностью, с какой они отстаивают чистоту риз Русской православной церкви.

Обо всем этом, быть может, и не стоило бы говорить так долго и подробно, если бы проблему можно было свести только лишь к бурным проявлениям субъективных склонностей и индивидуальных темпераментов отдельных личностей. Однако за этими субъективными "выплесками", увы, просматривается определенная общественная тенденция, сравнительно недавно принявшая даже вполне отчетливую форму манифеста: "... Только православная вера может спасти Россию в этот трудный для нас час".

Допустим, что при известных условиях православная церковь могла бы претендовать на роль влиятельной общественной силы. Но ни в коем случае не единственной. И даже не главной. Хватит с нас правящих партий и господствующих идеологий. Тем более, что дело происходит в стране, в которой живут не только православные, но и мусульмане, буддисты, иудеи, католики, лютеране, пятидесятники, молокане, баптисты и миллионы других верующих, не говоря уже о десятках миллионов людей, не примыкающих и не желающих примыкать вообще ни к каким конфессиям.

Блаженному Августину принадлежат слова: "Любовь к Богу, доведенная до пренебрежения собой, создала град Господень". Пренебрежение собой, заквашенное на невежестве средневековья, как-то объясняет религиозную эпидемию давно грядущих лет. Но в наше просвещенное время не перестаешь поражаться, с одной стороны, способности людей облекать доверием и верой недоказанные факты и, с другой стороны, готовности различных изощренных групп использовать эту человеческую слабость в качестве инструмента контроля над другими.

Отделена ли церковь от государства? Можно ли говорить утвердительно, когда сегодня первое в государстве лицо чтит своим обязательным присутствием религиозные празднества в Богоявленском соборе и, давая пример остальным россиянам, осеняет себя крестом перед телевизионной камерой. И это вместо того, чтобы употребить время на стратегические размышления о делах насущных или просто отдохнуть, дабы не проспать в будущем очередную Ирландию. Можно ли говорить утвердительно, когда недалеко от Кремля, где и без того соборов хватает, на земле, отведенной правительством, строится Храм Христа Спасителя, стоящий миллиарды рублей. А тысячи снова облапошенных людей, десятилетиями ждавших улучшения жилищных условий, войдут в XXI век, как и раньше, униженными и оскорбленными. Все мы видим - Россия тяжело больна. Больна ли она смертельно?

В романе Д. Мережковского "Петр и Алексей" царевич Алексей, ведя богословский спор с фрейлиной Юлианой Арнгейм, говорит ей: "Мудры вы, сильны, честны, славны. Все у вас есть. А Христа нет. Да и на что вам? Сами себя спасаете. Мы же глупы, нищи, наги, пьяны, смрадны, хуже варваров, хуже скотов и всегда погибаем. А Христос-Батюшка с нами есть и будет во веки веков. Им, Светом, спасаемся!"

В отличие от фрейлины Юлианы мы с вами в России не иностранцы. И мы не хотим быть "глупы, нищи, наги, смрадны". Хотим быть "мудры, сильны, честны". И чтобы сами себя спасали.

Благодарю тебя, мой Боже,

Что смертный час, гроза глупцов,

Из разлагающейся кожи

Исторгнет дух в конце концов.

И вот тогда, молю беззвучно,

Дай мне исчезнуть в черной мгле,

В раю мне будет очень скучно,

А ад я видел на земле.

АКАДЕМИКИ УФОЛОГИИ

Летом 1993-го в финском городе Оулу открылась международная научно-техническая выставка с космическим уклоном. Мы мало знаем об Оулу. Он расположен на жизненно важных дорогах: морской порт, современный аэродром, узел железнодорожных и шоссейных путей, живописная местность, притягивающая туристов. Но главное в том, что сам город состоит из двух десятков научных и десятка учебных институтов. Из прописанного здесь объединения "Нокия" разлетелись по всему миру радиотелефоны и другие современные штучки. И вот власти этого города обратились к американским и российским уфологам с просьбой поучаствовать в новой выставке. Уфоцентр представлял российскую экспозицию вместе с редакцией петербургской газеты "Аномалия", вокруг которой, благодаря усилиям ее редактора Татьяны Сырченко, концентрируются изучающие неведомое жители города на Неве. На открытие мы приехали с Павлом Поповичем и боялись, что на фоне американцев наши экспонаты будут выглядеть бледно.

Американцы выставили несколько громадных цветных фотографий объектов и завалили прилавок уфологической литературой. Для озвучивания всего этого и участия в широкой пресс-конференции приехал канадский физик Стентон Фридман, неистовый оратор и радетель за истину в Розвеллской мистерии.

Наша экспозиция была представлена уфометрическими приборами, методиками их использования в полевых условиях, новой концепцией "Тунгусского дива", результатами использования биоиндикаторов для прогнозирования появления НЛО и идентификации мест посадок. Много посетителей обращалось вокруг образца вещества, оставшегося после дуэли двух НЛО в районе Пятигорска. Во всяком случае, мне, как лицу явно заинтересованному, наша экспозиция показалась более новаторской и оригинальной. А как могло быть иначе, если исследователи, формировавшие ее, не были заурядными личностями. Большинство имели научное признание в виде ученых степеней и званий, а некоторые были возведены в научный ранг, являясь академиками и членами-корреспондентами Международной академии информатизации. По сравнению с Российской академией наук она чрезвычайно молода. Но в этом-то ее и сила. Вот выдержки из официальных документов.

"Международная академия информатизации (МАИ) является всемирной независимой общественно-научной организацией информациологов - создателей единого мирового информационно-сотового сообщества - элиты информационной цивилизации. Академия объединяет известных ученых, крупных специалистов, государственных и общественных деятелей, которые занимаются решением фундаментальных и прикладных проблем в области информациологии, разработкой новейших информационных технологий, созданием средств для построения глобальных информационновычислительных систем и сетей, практическим применением получаемых теоретических результатов во всех областях человеческой деятельности.

Академия - ассоциированный член ООН, отнесенный к организациям первой категории при Экономическом и Социальном совете ООН. Среди научных организаций и академий мира такой высокий статус имеет только МАИ. Отделения академии представляют собой самостоятельные общественнонаучные организации, объединяющие информационную элиту мирового сообщества. Сейчас в академии насчитывается 315 функциональных и региональных отделений, в которых работают свыше 6 тысяч академиков и членов-корреспондентов. Кроме России десятки отделений созданы в странах Ближнего и Дальнего зарубежья".

Случилось так, что в начале 1993 года тогдашний вицепрезидент МАИ академик Вилен Федоров предложил мне подать документы для участия в конкурсе на замещение вакансии члена-корреспондента академии по направлению "уфология". Федорову нужно было формировать гуманитарное крыло академии, а меня он знал еще по моей "подпольной" лекционной деятельности. Он же настоял на включении уфологии в реестр научных направлений МАИ. Я, признаться, до этого не слышал ничего ни об академии, ни о конкурсе. Формально - имея степень кандидата наук, звание доцента, около двухсот публикаций и будучи одним из лидеров нового научного направления - я не вызвал возражений ни у конкурсной комиссии, ни у ученого совета академии и был избран членкором. На этом же заседании ученого совета звания академиков были удостоены заслуженные уфологи доктора наук Георгий Куницын, Игорь Лисевич, Юрий Симаков и президент ассоциации Павел Попович. А если, чуть забежав вперед, добавить, что в "Бюллетене Высшей аттестационной комиссии", то есть в главном российском научном официозе, N3 за 1994 год на странице 42 указано, что в состав МАИ входит функциональное отделение "Уфология и биоэнергоинформатика", то можно сказать, что административное оформление уфологии и ее признание научным направлением состоялось.