Иная жизнь - Владимир Ажажа

Ввиду этого группа "Поиск", беря во внимание свое невмешательство в подобного рода распри, считает должным сообщить своим московским коллегам о временном ослаблении ее деятельности по контрольной территории (Свердловской области).

Председатель группы "Поиск" М. Ю. Шишкин.

"ЕЩЕ ОДИН УШЕЛ ВО ТЬМУ... "

Темным вечером 8 октября 1995 года в городе Твери не дошел до своих дверей Алексей Васильевич Золотов. Его убили. На теле оказалось семь ножевых ранений. Убийца (или убийцы?) скрылся.

За что лишили жизни семидесятилетнего, доброго, вежливого профессорапенсионера? С целью грабежа? Но, как всегда, при бессребренике Золотове ничего не было. Месть? Но в нем никогда не было ничего агрессивного. Он был мягким и гуманным человеком. Но он был ученым. А наука досаждает многим. Она не нравится потому, что светоч знания вытесняет из людских душ традиционную, но, увы, слепую веру, ломает уклад, построенный на вере, сводит на нет сложившиеся способы одурачивания невежественных и необразованных. Он был не просто ученым. Он был уфологом.

Мне легко (не дай Бог, тебе, читатель, такой легкости) говорить об этом, как испытавшему на себе воздействие фанатиков. В июне 1994 года меня ждали на лестнице моего дома. Хорошо, что я ногой успел выбить электрошокер из руки покушавшегося и затем, проведя болевой прием, удержать злоумышленника до появления милиции. А предназначенная мне канистра с бензином так и осталась неиспользованной. Это было в 9 утра, в светлое время суток. Темным вечером 8 октября 1995 года в Твери, как видится, было по-другому...

Родился Алексей Васильевич Золотов 16 марта 1926 года в Нижегородской губернии в бедной крестьянской семье. Вкусив военного лиха, сняв погоны, пошел учиться и в 1951 году успешно закончил радиофизический факультет Горьковского государственного университета. Местом жизни и работы молодого геофизика Золотова стала Тверь, где он и вырос до заместителя директора научноисследовательского института и профессора местного университета.

Он был, как говорят, "играющим тренером", поскольку половину своей жизни провел в экспедициях, где проверялись новые геофизические средства и методы. Неуемная душа исследователя, неиссякаемая пытливость уживались в нем с крестьянской основательностью, надежностью и дотошностью.

В уфологию он пришел через проблему Тунгусского метеорита, пришел основательно, лично побывав на месте катастрофы и защитив в 1969 году на эту тему диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук.

Но я познакомился с Алексеем Васильевичем не в лаборатории и не на научной конференции, а в более прозаической и, я бы сказал, несколько унижающей нас обоих атмосфере. Это произошло в 1978 году в вестибюле московской гостиницы. Проблема НЛО в то время подвергалась гонениям. Уже появилось недоброе для моей памяти решение Политбюро ЦК КПСС, окрестившее популяризацию уфологических знаний происками буржуазной пропаганды и утвердившее список изгоев, которым запрещалось выступать с лекциями. В соответствии с алфавитом я открывал этот список.

И в это время меня разыскал в Москве корреспондент американского журнала "Нэйшнл инквайр" Генри Грис. Работая в почтовом ящике, я не мог пригласить его домой и тем паче на работу. Встретились в гостинице, где остановился журналист. Одновременно со мной к Г. Грису пришел и А. В. Золотов. Мы с ним, не сговариваясь, наивно полагали, что интервью, опубликованное в зарубежной прессе, как-то инициирует развитие уфологии в нашей стране. Мы привечали заштатного (и, как оказалось потом, недобросовестного) газетчика, не было другого способа разорвать паутину цензуры. Повторю еще раз, что в своих многочисленных публикациях Г. Грис вложил в наши уста столько небылиц, что их эхо до сих пор муссируется в зарубежной и отечественной печати.

Вот тогда я и познакомился с Золотовым, с его окающим говорком, со всем его благожелательным обликом, его сельской обстоятельностью и юношеским энтузиазмом. И вот что меня удивило в Алексее Васильевиче. Геофизик, математик, рационалист до мозга костей - и в то же время обращенный к Богу. Поневоле приходит на ум сравнение с другим веровавшим в Бога ученым-материалистом - академиком И. П. Павловым.

Десятки ярких выступлений на научных форумах, сотни публикаций в научной и массовой периодике остались после Золотова.

О мотивах убийства мы можем только догадываться. Его могли убить за идею, которая выбивала фундамент из-под ног не терпящих инакомыслия.

Погиб умный, образованный и почтенный человек. Ушел из жизни один из зачинателей уфологической организации. Нашего полку убыло. Вечная ему память и слава.

Но жизнь продолжается. Нашего полку и прибыло. Недавно в членыкорреспонденты Международной академии информатизации по отделению "Уфология и биоэнергоинформатика" принят руководитель уфологической организации города Волжский Геннадий Белимов. В лекционном зале Политехнического музея в Москве начался цикл из 10 публичных лекций "Уфология сегодня". Наша Уфологическая ассоциация реорганизована в Международную. Запретить это сегодня не сможет никто. Политбюро и иже с ними канули в Лету. Уфологическое дело продолжается. И это лучший памятник Алексею Васильевичу Золотову.

Написано мной для "Аномалии". Опубликовано в № 24 за 1995 год.

Формируя для себя понятие верховного существа, я бы сказал, что Бог есть насилие. Ведь именно таков Бог Ветхого завета.

"ЧЕРНАЯ ДЫРА"

Как недавно с легкой руки Аркадия Райкина было модно говорить, я "дико извиняюсь", но вынужден затронуть весьма щепетильную тему.

Фанатики, учинявшие террор от имени Бога, все-таки добились неких результатов.

Во-первых, Академия МВД указала Уфоцентру на дверь. Несмотря на то, что наше финансовое положение стабилизовалось благодаря спонсорской помощи концерна "Тибет" (генеральный директор "Тибета", оказывается, закончил уфологическую школу "Базис") и мы исправно вносили арендную плату, начальнику академии А. И. Алексееву не понравились хамские листовки и надписи на стенах, тиражируемые хулиганами. Чашу терпения переполнил ночной телефонный звонок дежурному по академии о заложенной бомбе, которая будет взорвана, поскольку "вы, менты, защищаете Ажажу и его подонков". Срочно вызванный из теплой постели для принятия мер заместитель начальника академии Петр Яцентюк меры принял, но бомбы не нашел. Тогда Алексеев решил простую шахматную задачу: без вас было спокойно, с вами - наоборот. И вместо того, чтобы сообразно своему статусу вместе ловить бандитов, дал команду расторгнуть арендный договор с нами.

Во-вторых, видимо, не без влияния фанатиков кое-кто свернул свою уфологическую деятельность. Для многих неожиданно прозвучал отказ от дальнейших исследований А. С. Кузовкина, опубликованный в "Московской правде", хотя не все знают об угрозах и действиях, которые ему пришлось испытать. Удар кастетом в лицо вывел из строя и ведущую передачи "Непознанная Вселенная" Людмилу Макарову. Мне кажется, что и Павлу Поповичу не очень понравилось, что фанаты некоторые клеветнические тексты выпускали от его имени. Его деликатность не позволила ему выразить это прилюдно, но, представляется, что это могло повлиять на его решение освободиться от поста президента Уфологической ассоциации. При обсуждении ситуации с коллегами высказывались мнения и о том, что за этими террористами мог стоять кто-то еще, более могущественный. Не исключается также вариант вмешательства разумных надчеловеческих структур, использующих в качестве исполнителей неразумных человеков. Пьяный может проспаться. Карьерист может увидеть всю тщету суеты. Но что делать с дураком, выступающим с иконой в руках, да еще защищенным индульгенцией из психдиспансера? Он же в некотором смысле неподсудный...

Страшная слепая сила религии может быть сравнима с мутным неукротимым потоком. Кто знает, сколько употребили времени наши красные комиссары, разъясняя советским воинам необходимость брать штурмом афганское село или город во имя выполнения интернационального долга. Надо полагать, что немало. По-другому обстояло дело с политработой у маджахедов. Там перед атакой произносилась только одна фраза: "Неверный с Севера!" Она звучала словно команда "фас" для обученной овчарки и поднимала на самопожертвование. Такова сила религиозного фанатизма.

Церковь у нас, слава Богу, пока все еще отделена от государства, хотя граница между ними временами кажется условной. (Хорошо заметил Никита Богословский: "Церковь была отделена от государства невысоким голубым забором".) И православие не объявлено государственной религией. Но нынешние ревнители православия, как видится, уже далеко обогнали в своем рвении старых, даже дореволюционных. Отчасти, вероятно, потому, что они новообращенные, но главным образом, думается, все-таки потому, что по своему душевному складу, по своей, как принято нынче говорить, ментальности, они "гомо советикус", то есть советские люди. А советский человек не может жить без единственно верного мировоззрения. Обретя же это единственное верное мировоззрение (не то - так другое), тут же начинает бдительно следить за малейшими от него отклонениями, с молоком матери усвоив, что любой шаг в сторону должен рассматриваться как побег. "Совок", извините, остается "совком" независимо от того, чтит он Маркса и Ленина или Магомета или Иисуса Христа. Объединительный союз "и" поставлен здесь сознательно. Дело в том, что "наши новые христиане" готовы защищать духовные ценности ислама с той же неистовой ревностью, с какой они отстаивают чистоту риз Русской православной церкви.