Иная жизнь - Владимир Ажажа

Высшие силы не нападают и не защищаются. Мы имеем (или они показывают нам) результаты наших собственных деяний. Способны ли они поражаться нашему недомыслию?.. Впрочем, что взять с "Человека Разумного" - оказывается, только способность мыслить.

Может быть, "Человек Осознающий" сумеет воспринять опыт и изменит результат?

ТЕРРОР

Некоторые заграничные специалисты утверждают, что стоит им вплотную заняться проблемой НЛО, как неизменно возникают загадочные личности (обычно в темной одежде), несущие с собой массу неприятностей...

Известный исследователь Б. Стейгер в книге "Загадки пространства и времени" приводит следующие факты:

... Организатор Международного бюро по НЛО Альберт Бендер написал другу письмо, где изложил свою новую теорию о природе "летающих тарелок". Через несколько дней к Бендеру пришли трое неизвестных в черных костюмах, показали то письмо и с угрозами потребовали прекратить исследования. После этого визита Бендер долго болел и перестал обсуждать проблему НЛО даже с друзьями.

... Журналист Фрэнк Эдвардс считался королем информации в области уфологии. Умер он внезапно - от кровоизлияния в мозг. Но незадолго до смерти он сделал сообщение, что ему угрожают неизвестные личности, требуя прекратить освещение темы неопознанных летающих объектов.

... Некий Рекс Хефлин, сотрудник Калифорнийского управления скоростных автомагистралей, сделал прекрасный фотоснимок НЛО, зависшего над землей. Вскоре к нему в дом пришел человек в черном, показавший удостоверение сотрудника службы ПВО Северной Америки (НОРАД). Он изъял негативы и приказал не распространяться на эту тему. Огорченный Хефлин обратился непосредственно в НОРАД, желая узнать, чем вызвана эта акция. Выяснилось, что в этой организации нет сотрудника с именем, указанном в удостоверении.

Б. Стейгер пишет, что сам неоднократно подвергался преследованию загадочных "людей в черном". Его переписка постоянно кем-то просматривалась, письма терялись по дороге или приходили вскрытыми. Дома раздавались телефонные звонки с угрозами... Исследователь всерьез выдвигает версию, что таким образом пришельцы пытаются тормозить изучение неопознанных объектов.

Вот такие страсти-мордасти. Мне, если честно, в проделки "черных людей" верилось не очень. И я не затевал бы этот разговор, если бы со мной не произошли странные события. О ночном посетителе и злополучном фото я уже рассказал. Здесь было по-другому.

Я занимаюсь уфологией с 1976 года. Эта наука затрагивает также и принципиальные вопросы философии, миропонимания, веры и даже религии. У верующих людей по поводу генезиса НЛО существуют полярные точки зрения: от божественного происхождения до дьявольского. Я стою на позициях материализма, считая необходимым расширять его концепции на базе научных достижений. Моя платформа нравится не всем, кто занимается уфологией. Этому свидетельствовали научные дискуссии и обструкции на конференциях, доходящие до вырывания из рук микрофона.

Но когда я стал изучать похищения людей, моя жизнь осложнилась.

ХРОНИКА СОБЫТИЙ

С февраля 1993 года по домашнему и служебному телефонам незнакомые мужские и женские голоса цензурно и нецензурно угрожали мне после каждого выступления по телевизору (программа об НЛО) или по радио: "Заткнись, убьем" и т. п. или сообщали домашним фантастические порочащие меня сведения, обнаруживая при этом знание моей служебной деятельности. Ночью в феврале подожгли наружную дверь коридора, выходящую на лестничную клетку. Огонь случайно обнаружили и погасили соседи. Я заявил в милицию.

В марте 1993 года - вторичный поджог в 3 часа ночи. Дверь была вымазана какой-то мастикой и выгорела снизу. Моя жена почувствовала дым и погасила огонь. На лестничной клетке обнаружили крупную надпись: "Владимир, ты умрешь". Вызвали милицию. Были вынуждены поставить железную дверь.

Мат и угрозы расправы раздавались по телефону днем и ночью. Летом стало спокойнее. Но наступила осень.

4 ноября 1993 года я поехал на симпозиум в Венгрию вместе с женой и вернулся 8 ноября.

5 ноября 1993 года вечером мужской голос по телефону попросил меня, теща ответила, что я в отъезде. Тогда голос предложил ей спуститься вниз и поговорить. Она отказалась. Примерно в 23 часа злоумышленники подогнали на этаж, где я живу, оба лифта, вставили в каждый из них заранее отпиленную по размеру распорку, облили кабины бензином и подожгли. Сосед с нижнего этажа обнаружил дым, и четырьмя квартирами гасили пожар. Лифты на время были выведены из строя. В почтовых ящиках дома лежали обращения к жильцам, призывающие расправиться со мной. Вернувшись в Москву, я обратился в УВД Южного округа к генералу милиции Е. В. Рожкову.

Купил определитель номера. С его помощью зафиксировали № 907-75-25, откуда шли угрозы. Позвонили туда. Наступило затишье и облегчение.

17 марта 1994 года началась вторая волна. Днем моей теще комендант дома сообщила о появлении в почтовых ящиках соседнего корпуса компрометирующих меня листовок. На этот раз к населению обращались от имени Российского общества прав человека, перечень моих "преступлений" был расширен, листовки были набраны на компьютере и размножены на ксероксе. Всего было несколько сотен конвертов с марками на 45 рублей, с обратным адресом: Н. Арбат, 15, то есть указанного выше общества, возглавляемого Т. Гдляном. Когда в разговоре со мной Гдлян выяснил, что здесь не замешаны его политические противники, он не захотел мне помогать в поиске злоумышленников. Я направился к начальнику ОВД "Нагатино-Садовники" А. А. Шевелеву и снова написал заявление.

19 марта 1994 года перед началом уфологических чтений в Московском Доме научно-технической пропаганды (ул. Мясницкая, 7) на каждом кресле лежала листовка с компроматом обо мне, но на этот раз в ней был допечатан абзац, затрагивающий достоинство прокурора г. Москвы.

20 и 21 марта 1994 года неизвестные голоса трижды начинали и прерывали разговоры с моей женой. Создалось впечатление, что где-то на пульте выясняют, какому проводу соответствует наша линия. 21 марта мой домашний номер был выведен из строя, исчез зуммер. Извне создавалось впечатление, что телефон занят. В Красногвардейском телефонном узле зафиксировали повреждение линии.

В ночь с 26 на 27 апреля 1994 года около здания Академии МВД, приютившей Уфоцентр, были разбросаны материалы, позорящие честь и достоинство и мое, и начальника академии.

В ночь с 16 на 17 мая материалы были разбросаны повторно, а на асфальте около академии красной краской из пульверизатора были сделаны надписи клеветнического, оскорбительного и религиозного содержания. Но я не прекращал уфологическую деятельность.

24 июня 1994 года, выведя из строя лифт и заставив меня спускаться по лестнице, на четвертом этаже на меня с электрошокером напала, закрыв лицо маской, некая фигура. Я, не раздумывая, ногой выбил оружие, нокаутировал нападавшего и сдал в милицию. Нападавший оказался женщиной - Анной Киларевой. Впервые в жизни я ударил женщину. На следствии она призналась в организации и совершении всего того, что я описал, выгораживая соучастника и вдохновителя - своего мужа, Павла Петровича Дроздова.

Небезынтересно, во-первых, то, что А. Киларева имеет справку о психической неполноценности, что ее уже освободило два года назад от уголовной ответственности по другому поводу. Во-вторых, во время следствия не были проработаны многие имеющиеся в деле материалы, что не позволило составить объективную картину происходящего. В частности, не учтено задержание милицией 3 августа 1994 года мужа А. Киларевой П. П. Дроздова с газовым оружием на крыше дома № 1 по Коломенскому проезду, что напротив дома, где я проживаю. Не проработаны и другие случаи, например, поджог квартир №№210 и 211 в доме №18 по Нагатинской набережной, где проживают мой сын и внучка, сопровождавшийся гнусной листовкой в адрес моего сына. Не проработан и инцидент на лестничной клетке, когда меня остановили четверо и советовали вообще уехать из Москвы. Создается впечатление, что ктото использовал в качестве исполнителей и подставил под ответственность психически неполноценных А. Килареву и П. Дроздова. Кто-то привозил их на автомашине на ночные поджоги, снабжал горючими смесями и оборудованием (факс, компьютер с принтером для тиражирования листовок, электрошок, газовое оружие, краска и т. п.).

Пользуясь безнаказанностью и имея справки - "индульгенции" о психическом заболевании, А. Киларева, отпущенная на свободу, и П. Дроздов продолжали бесчинствовать. Конец октября ознаменовался серией поджогов и других провокаций. Почерк поджогов тот же самый, в котором созналась А. Киларева. Подожгли двери квартир или подвалы подъездов домов сотрудников Уфоцентра и их соседей, а также исследователей-уфологов, не входящих в Уфоцентр: Н. В. Сафронской, Г. Н. Савинова, Н. Н. Ворожбицкой, А. И. Буренина, (в его квартире двое детей госпитализированы), А. С. Кузовкина, в другие сроки: Б. А. Шуринова, А. Т. Оничека, Е. С. Черникова.