Сокол. Трилогия - Андрей Посняков

– Красиво, – похвалил анхабец, в том числе и самого себя. – Нет, клянусь Амоном, красиво! Ну, если жрецу не понравится… Не знаю тогда, что и сказать.

Жрецу не то чтобы не понравилось. Он просто хмыкнул – и посмотрел на Макса с некоторым интересом. Что и нужно было! И это уже был прогресс! Вечно хмурый нелюдимый Сенефермонтусенеб, главный жрец храма бога-воителя Монту, хоть чем-то – и кем-то – заинтересовался!

– Я хотел бы подарить свою лодочку вашему храму, – Макс ковал железо, пока горячо. – Я делал ее ночами, старался, не покладая рук, все думал, как лучше угодить богам, сделать ладью покрасивее. О, господин! Можно, я сам отнесу ее в храм? Клянусь всеми богами, нет у меня больше никакого другого желания.

Скептически осмотрев модель, Сенефермонтусенеб махнул рукой:

– Хорошо. Ты затратил труд – и должен быть вознагражден. Идем, я сам покажу тебе бога! Но помни, парень, – в следующий раз ты сможешь увидеть его только через год!

– Благодарю и за это, уважаемый господин.

Низко поклонившись, молодой человек подхватил ладью в правую руку, в левую же взял корзинку с дощечками и быстро зашагал следом за жрецом все по той же тропинке в высокой, желтой, с красными цветами траве. И рыжее солнце светило им в спины, а бегущие впереди тени казались смешными пляшущими человечками.

Великий бог-воитель Монту – точней, его статуя – оказался закрыт особым притвором, сколоченным из крепких сосновых досок, щедро украшенных инкрустацией и резьбой. Сенефермонтусенеб самолично отодвинул золоченый засов и распахнул дверцы…

Макс поспешно упал на колени – как того и требовали обычаи. На вытянутых руках показал богу ладью.

– О, великий Монту, воистину, один из величайших, – опустившись на колени рядом с юношей, негромко промолвил жрец. – Прими подношение сего юноши, он долго старался ради твоей милости.

Юный фараон почтительно опустил глаза и что-то невразумительно зашептал – типа, молился, а статуя Монту, бога с головой сокола, вытесанная из розоватого мрамора и украшенная позолотой, казалось, покровительственно улыбалась.

Макс с Сенефермонтусенебом простояли на коленях, наверное, с четверть часа, уж никак не меньше, после чего жрец поднялся на ноги и, почтительно прикрыв дверцы, обернулся к юноше:

– Идем. Я покажу тебе, куда поставить ладью.

Они зашли за пилоны, где тускло горели светильники, а из расположенных высоко окон – маленьких, квадратных – падал солнечный свет, освещая модели кораблей и лодок, аккуратно и, можно даже сказать, с любовью расставленные на специальных полках.

– Вот. – Жрец кивнул на глиняную подставку внизу. – Ставь сюда.

С благоговейным видом Максим послушно выполнил указание, присоединив свою барку к подобным же моделькам, больше напоминавшим забавные детские игрушки. Многие барки были даже глиняными! И по качеству и красоте заметно уступали делу рук юного фараона. Так себе были кораблики, как видно из числа подношений. Но вот те, что стояли… нет, красовались на полках…

Светлые глаза юноши вспыхнули самым искренним восхищением, а в душе заиграл восторг, как у любого человека при встрече с прекрасным! В самом деле, эти кораблики были настолько красивы и изящны, что казались не творением человеческих рук, а произведением иного, высшего разума.

– О, боги, никогда не видел столь великолепной работы!

– Можешь подойти поближе, – милостиво разрешил жрец.

Максим смотрел во все глаза – ему даже не нужно было разыгрывать восхищение. Вот морское судно. Надежное, быстроходное, с мачтой из крепкой сосны и высоко загнутым штевнем. На таких храбрые моряки бороздят волны Великой Зелени. А вот кораблик попроще, но оттого не менее изящный – нильская грузовая барка, называемая бар-ит. Макс повидал немало таких и на многих подобных плавал. Мачта в виде рогатки – складывающаяся, высоко задранные нос и корма, гребцы, кормщик… Так, а это еще что такое?

Молодой человек вдруг застыл, не веря глазам своим.

Вот это! Вот, откуда оно? Вот это… этот… Колесный пароход середины девятнадцатого столетия!!! Сделанный столь же тщательно, как и остальные, стоящие на полках, ладьи и, нет никакого сомнения, той же рукою. Отполированные борта из красного дерева, две мачты, надстройки, труба… и – по бокам – гребные колеса! Что, в Черной Земле уже изобрели паровую машину?!

– А…

– Ты никогда не встречал подобного? – ухмыльнулся жрец. – Не только ты. Это корабль кушитов. Я видел такой на стене в храме Уаджет.

– В храме Уаджет?! Но…

– Они выпросили у меня одну из моих барок. Пришлось продать – уж больно хорошо заплатили. Впрочем, – Сенефермонтусенеб тут же опомнился, – ты можешь идти. Дерево приноси, барку – через год! Можешь даже не одну, сколько сделаешь.

– О, это трудная работа.

– Да уж, не простая, – жрец неожиданно улыбнулся, но тут же вновь стал хмурым.

О, как ждал этого дня весь народ Уасета и всех ближних и дальних земель! Разлив Нила, начало нового сезона Ахет, праздник нового года и звезды богини Сопдет, восходящей на небе предвозвестницей начала половодья. Вода – жизнь, а приносящие плодородный ил воды Хапи – жизнь вдвойне, втройне, вчетверне…

По всей Черной Земли, от Дельты до самых дальних порогов, люди радовались окончанию засухи и началу разлива. Радовались предстоящей череде выходных и праздников, ведь когда Нил разливался, все сельскохозяйственные работы прекращались, начиналось полоса отдыха и веселья, продолжавшаяся до того момента, когда вода начнет спадать и обнажится земля – а уж тогда не зевай, земледелец!

Пока же люди радовались, поздравляли друг друга, дарили подарки знакомым, родственникам и друзьям: изображения богини Сопдет, иначе звезды Сириуса, возвещающей разлив Нила; маленьких алебастровых кошечек, любимиц Баст, золотые и серебряные статуэтки Великого Хапи – толстяка с отвислым животом и в сандалиях – символе нешуточного богатства. На голове Хапи – венок из лилий, в руках – поднос с рыбой, утками, цветами и прочими приношениями. Хапи – отец богов, радуется он, доволен, значит, будет жизнь по всей Черной Земле.

Во всех храмах Уасета и Города Мертвых было по-праздничному многолюдно и шумно. Весело переговаривались знакомые, кричали торговцы, а воды Хапи почти скрылись от глаз из-за множества лодок.

Максим с тезкой явились к храму Уаджет к самому началу мистерии. Тейя, как одна из главных участниц предстоящего действа, отправилась туда еще с раннего утра, а вот парни подзадержались – Макс отправил Ах-маси во дворец, чтобы попросить у царицы воинов. Так, на всякий случай.