Ричард Длинные Руки – граф - Гай Орловский

– Выполняй, – сказал я таким тоном, что он сразу стал меньше ростом, отступил, а люди Мартина ухватили Лангедоков за связанные руки и потащили к воротам. Там я видел, как всех бросили на землю, кого-то оглушив ударом дубины, кому-то приставив к горлу лезвие ножа, торопливо разрезали кожаные застежки, совлекали пластины дорогих доспехов.

Винченц оглянулся на меня все еще с колебанием, вздохнул и пошел к распластанным пленникам. Я проследил, как он довольно уверенно взял бразды правления в свои руки, мол, если сеньор велел именно так, то по-другому и быть не может.

Мартин поглядывал на меня почти со страхом.

– Ваша ми… сэр Ричард, но вы ведь и так победили…

– Победа еще не победа, – ответил я зло, – если ее не закрепить законодательными актами. А что предлагаешь? Взять выкуп и отпустить?.. Так завтра соберут народу втрое больше. И снова прольется кровь, но второй раз так глупо не попадутся. Нет, сорную траву надо вырвать с корнем!.. Да еще и землю там выжечь.

Он спросил испуганно:

– А землю выжечь… это как?

Я сказал твердо:

– Это значит – родовые гнезда срыть!.. Если, конечно, замки, а не обычные усадьбы. Сровнять с землей! Рвы засыпать, подъемные мосты порубить, сжечь. Ну сколько надо повторять такие простые вещи?

Мартин ахнул, посмотрел на меня с сомнением.

– Но… как же…

Я стиснул челюсти, быть разрушителем не совсем хорошо, гадко даже, свиньей себя чувствую и уничтожителем материальных ценностей, что потом станут вообще приманками для туристов. Хуже всего – не при осаде, штурме или иных видах военной деятельности, а вот так, с холодной головой и вроде бы даже не совсем чистыми руками.

– Крепость Валленштейнов, – сказал я зло, – нужна понятно для чего. А эти?.. Их изначально строили для всяких распрей! Если крепость Валленштейнов падет, эти замки не спасут от нахлынувших степняков. Повелеваю: люди, способные держать оружие, должны быть готовы защищать стены замка Валленштейнов, ибо герцогство отныне и вовеки едино и неделимо. Всякие удельные княжества, маноры, феоды или аллоды независимость потеряли раз и навсегда!

Он выглядел потрясенным, словно получил дубиной по затылку. В глазах опасение, страх, ужас и только самая чуточка восторга, на который я вообще-то рассчитывал больше.

Со стороны ворот донеслись крики, брань, ругань. Одному Лангедоку надели петлю и столкнули с подставки. Тело закачалось, задергалось. Послышался хруст шейных позвонков, только тогда двое поняли, что все всерьез, завопили, падали на колени и умоляли, обещали все отдать, однако Раймон, страшась меня куда больше, чем короля, торопливо надел петлю второму, Винченц оглянулся на меня и махнул рукой. Второго столкнули вслед за братом.

Когда в петле закачался третий, а крик сменился хрипом, я кивком подозвал Мартина.

– Срочно направь гонцов во все ближайшие и отдаленные владения. Если хозяева земель не явятся ко мне в течение трех дней и не принесут оммаж, я развешаю их точно так же. Только не буду свозить сюда, а украшу ихними тушами ворота их же замков. Кстати, в интересах дела объединения государства, пусть и такого крохотного, я не остановлюсь перед тем, чтобы обезопасить полностью… А, что за хрень, начинаю искать дипломатические обороты! Короче говоря, я убью на месте их жен и детей, дабы пресечь всякие будущие реванши, отмщения и пересмотры границ. Так пусть и объявят. Сейчас самый удачный момент для наступления на их демократические завоевания, все поражены ужасным крушением двух самых могучих лордов: Касселя и Лангедока. Я – человек широких демократических взглядов и потому могу воспринимать опыт и персидских сатрапов, и турок-османов, и всех прочих правителей, что пекутся о мире и спокойствии. Так пусть и объявят!.. Нет, не дословно, не поймут, гады, моего красноречия и широты эрудиции. Пусть скажут коротко: кто не явится с вассальной клятвой в течение двадцати четырех часов…

Он вскрикнул:

– Так не успеть же!

– Ближние успеют, – заверил я, – а для дальних – да, продлим до трех суток. И уже после того, как будет принесена клятва, надо будет обследовать все герцогство… герцогство, а не «зеленый клин»!.. и, повторяю, сровнять с землей к чертям собачьим все замки. Так в свое время сделал кардинал Ришелье, оставив только крепости на границе как опорные пункты для гарнизонов. Да и те, как сам понимаешь, национализировал в экстренных случаях. Так что я опираюсь на опыт умнейших правителей, а не изобретаю… телегу.

Он судорожно кивал, восхищенный и в то же время устрашенный крушением его упорядоченного мира.

– Есть, сэр! Будет сделано, сэр.

Я смотрел ему вслед, стиснул челюсти. Сейчас я кажусь ему чудовищем, но очень скоро обученная пехота, составленная из горожан, будет убивать всех рыцарей в бою, им незачем брать их в плен, это другое сословие, выкупа простому человеку не получить, а разрубить голову надменному сеньору, который смотрит с презрением, как на скот, – это ж какое удовольствие…

Глава 13

После такой резни, которую мы вроде бы устроили, народу в замке, как ни странно, словно прибавилось. Вся челядь высыпала из нор, из кожи лезут, выказывая рвение. Солдаты Лангедока, свободные от службы ввиду полного исчезновения состава правящего семейства, тоже помогают в приведении замка в порядок, выносят последние трупы, на руках вытащили из-под навеса телеги, затаскивают на слегах тяжеленные сундуки.

Мартин быстро формировал отряд охраны, я объяснил весело:

– Ты думаешь, чего я вызвал тебя не сразу? Конечно, можно было бы в первый же день… но надо же дождаться, когда соберут все сокровища леди Элинор? Видишь, сколько собирали! Криворукие… Могли бы и за день управиться. Теперь да, можно все на телеги. Проследи, чтобы так же под охраной переправили в наиболее защищенное место самого глубокого подвала и там держали до моего возвращения!

Он просиял, но в глазах помимо великого почтения я увидел еще и что-то вроде страха перед такой нечеловеческой расчетливостью.

– Ваша милость…

– Ты с этим заканчивай! – сказал я строго. – За проявленную доблесть ты возведен в рыцари! Запомнил?.. Отныне ты – сэр Мартин. А я для тебя – сэр Ричард. И вообще твои полномочия расширяются. Ты выказал себя не только отважным, но и верным, что еще важнее. Потому тебе вменяется… эх, что бы тебе вменить такое, чтобы хребет затрещал?

– Ваша… сэр Ричард, – взмолился он. – Вы ж христианин!

– Христианин, – подтвердил я злорадно. – А наша церковь строга и местами люта. Так надо, ты ж видишь, с какими свиньями живем? Так что грузи все это и увози.