Нф-100: Роботы божьи - Сергей Марьяшин

- Тебе придется жить с этим, - сказал Репес, пристально глядя на него. - Возможно недолго, до конца этих суток. Если все же произойдет чудо и Домбровская уговорит китайцев не нападать, - хотел бы я знать, что ей придется для этого сделать? станцевать им стриптиз? - то впереди тебя ждет непростая жизнь. Советую пользоваться любой возможностью, чтобы повысить ее качество. Ты будешь нуждаться в этом гораздо сильнее других людей, не подозревающих об ужасном знании, которое ты носишь в себе. Но кое в чем тебе повезло больше, чем им. Ты знаешь соционику! Конечно, это дело по нынешним временам опасное, но оно того стоит. Она расчерчивает мир на ясно видимые зоны, отделяя спокойные гавани от рифов, а приятных и комплиментарных тебе людей - от вредных и бесполезных. Если неуклонно следовать этому знанию, вероятность прожить счастливую жизнь возрастает в разы, даже в твоем случае. Ты же и сам это чувствуешь, верно? Вы ведь дуалы, идеальная пара. Должен признаться, наблюдать за вами со стороны - одно удовольствие...

Репес замолчал, принявшись приглаживать свою растрепанную бороду. Потом он задумчиво сказал:

- Во взаимодействии с социумом соционика дает своим адептам огромные преимущества. Некоторые ошибочно считают ее абсолютным оружием - эдаким психологическим копьем Судьбы. Я обязан предостеречь вас от этой ошибки. Увы, соционика не решает всех проблем. Важно понимать, что, как у любого знания, у нее есть пределы применения. Есть вещи, с которыми она справиться не в состоянии.

- Какие? - спросила Наташа.

- Приведу личный пример. Мне всегда хотелось верить в благую высшую силу, стоящую над Хозяевами и способную защитить нас от них. Но я не знаю ничего о существовании бога, что вгоняет меня в отчаяние.

Егор отвлекся от переживаний и с любопытством посмотрел на священника.

- Когда-то я думал, что бог везде - даже в церкви, - объяснил Репес. - После знакомства с соционикой я больше в этом не уверен.

- Почему же? - спросил Егор.

- Религия соционична, как и все остальное. Это значит, что представления людей о боге обусловлены их типом. Например, вы, INFJ, привыкли одушевлять неживую природу, поэтому склонны к вере в высшую разумную силу. Интуиты вроде нас с тобой ощущают ее как источник собственной жизни, оживляющий наши тела. А люди с экстравертной сенсорикой, к примеру, будут воспринимать бога - если вообще окажутся способными поверить в него - как ограничивающую их своеволие вышестоящую инстанцию. Он кажется им внешней силой, поставленной поддерживать порядок во вселенной и надзирать за ними. Их представление о боге будет отдавать иерархией. Другие типы видят в нем заботливую няньку, призванную отвечать на молитвы. Третьи - еще что-то... И все это не имеет никакого отношения к тому, существует ли бог на самом деле, вот что ужасно! Более всего я боюсь, что сама вера, убежденность в его существовании обусловлена социотипом. Что я верю в бога лишь потому, что я ENFP!

Егор смотрел на Репеса непонимающим взглядом. Священник вздохнул и отрывисто, будто пугаясь собственных слов, выпалил:

- Моя вера в него не подтверждает его бытия. Я боюсь, что бога нет, понимаешь?

Егор мысленно улыбнулся. Он понял затруднение священника, но не мог посочувствовать ему, ибо для него самого подобной проблемы не существовало. Егор был твердо уверен в реальности высшей силы, которую по стечению обстоятельств детства привык называть Шивой. Если эта уверенность порождена особенностью психики людей типа INFJ - что ж, тем лучше; значит, ему повезло с социотипом.

После известия о Хозяевах его мировоззрение нуждалось в капитальном ремонте, но даже эта страшная новость не смогла поколебать в нем убежденности в бытии бога. Нужно только расставить их в правильном соотношении, подумал он, - выстроить иерархию высших сил. От предчувствия, что Хозяева могут оказаться выше, по спине пробежал холодок. Егор отогнал пугающую мысль, решив отложить размышления об этом до лучших времен.

Священник посмотрел время на коммуникаторе и охнул:

- Батюшки мои, весь день проговорили! Все, мне пора. Я еще к Любе завтра заехать хочу. Если оно наступит, это завтра.

Он поднялся и начал пробираться к выходу с балкона. Егор с Наташей поджали ноги, давая ему пройти.

- Осталось три часа до полуночи, - озабоченно проговорил Репес. - Три часа неопределенности - а потом все. Или пан, или пропал. Будем живы, созвонимся. Передавай от меня привет Ивану, если получится его увидеть.

Ивану? Егор на мгновение растерялся, но тут же вспомнил про завтрашний визит Старухи Лизергин и запланированное путешествие в мир виртуальной игры, где теперь обитает послуживший прототипом знаменитому роботу настоящий Иван Дубина.

- Передам обязательно.

Они встали и вслед за священником вошли в крохотную комнату. Репес остановился у входной двери и повернулся к ним.

- Или не ехать к ней? - пробормотал он, размышляя вслух. - Наверняка меня там ждут. Черт, столько лет жил спокойно - и на тебе! Немного не вовремя, учитывая обстоятельства. Дьявол всегда является не вовремя, чтобы забрать свое по договору.

Егор промолчал. Он слишком плохо соображал, чтобы давать советы.

Репес нахмурился и сказал, в упор глядя на него:

- Полагаю, не надо напоминать тебе лишний раз, что продолжительность твоей жизни обратно пропорциональна твоей общительности. Не болтай.

Егор кивнул. Они обнялись и постояли, тесно прижавшись друг к другу, как близкие родственники перед разлукой. Потом священник обнял Наташу. Она была выше его и он уткнулся бородой в ее шею.

- Щекотно, - хихикнула она.

Репес довольно улыбнулся, отстранившись и глядя на нее увлажнившимися глазами.

- Пока, красотка! Береги своего парня, - наказал он дрогнувшим голосом и чмокнул ее в щеку.

Когда дверь за священником закрылась, Егор рухнул на кровать. На него навалилась смертельная усталость. Стресс от чудовищного рассказа Репеса вкупе с дурозепамом лишили его остатков сил. Не прошло и минуты, как он провалился в сон.

Он спал тревожно, нервно вздрагивая во сне. Наташа накрыла его одеялом и вышла на балкон. Она оперлась руками о перила и высунулась наружу, надеясь увидеть священника на зажатом между домами краешке улицы, но он не появился - то ли поймал лодку прямо у входа, то ли пошел на городскую пристань другой дорогой.

Тогда она села в плетеное кресло и поджала ноги, положив подбородок на колени. Она думала о том, что услышала сегодня. Ее распирало от желания обсудить с кем-нибудь новость о своем происхождении, но Егор был недоступен даже мысленно. Помедлив немного, Наташа решилась. Она залогинилась в полицейский форум, к своей радости обнаружив там закадычную подругу Аню, - друггла детектива из Екатеринбурга, - которая ласково поприветствовала ее: "Здравствуй, Наташенька! А мы сейчас в Москве!"

* * *

Репес поймал моторную лодку прямо у входа в "Пароксизм страсти". Угрюмый абориген, чей перегар не мог развеять даже свежий морской бриз, доставил его на окраину Москвы, где священник пересел в нормальное автоматическое такси. Он оплатил все четыре места, чтобы ехать в одиночестве. Священник задал таксоботу запутанный маршрут в надежде сбить со следа возможных преследователей. Почти два часа кружений по северной окраине столицы утомили его и он задремал.

Он проснулся от толчка подушки такси о бетонные ступени набережной у церкви. Его бывшей церкви. Он вернулся в Звенигород, в место, где мирно прожил последний десяток лет и с которым сжился, как с родным.

Репес вышел и огляделся - вокруг никого. Сгустившаяся темнота скрывала силуэты китайских землеройных машин. Тусклые светодиоды фонарей едва освещали низкую баржу с иероглифами на борту и стоящую рядом громаду плавающего экскаватора. Священник бросил взгляд на церковь и, вздохнув, поднялся вверх по лестнице к своему домику. До полуночи оставалось двадцать минут.

Он не заметил притаившуюся за экскаватором серую яхту, слившуюся в темноте с остальной техникой. Его уже ждали. Войдя в дверь, он наощупь включил свет и тут же получил удар в живот такой силы, что упал на колени и согнулся пополам, не успев разглядеть напавшего. У него перехватило дыхание. Чьи-то грубые руки схватили и подняли его, быстро обыскали, а потом отволокли к журнальному столу и швырнули в кресло.

Священник поднял глаза и сквозь выступившие от боли слезы увидел силуэты людей в черных плащах до пят. Двое стояли напротив, нацелив на него автоматы. Еще двое встали сзади, стиснув его плечи железной хваткой. Другие - священник не знал, сколько их - обыскивали дом, с грохотом переворачивая скромную мебель и круша все вокруг. Кажется, они сломали все его имущество, не тронув лишь венецианскую маску над камином, словно смутившись ее холодной красоты. Позолоченное безглазое лицо равнодушно наблюдало творимый пришельцами погром.

Дверь отворилась и в комнату вошел еще один. Репес сразу узнал его, Люба описала нападавшего очень подробно. Высокий тучный старик в заклеенном до подбородка черном плаще и огромных зеркальных очках оглядел разгром и удовлетворенно кивнул.