Нерассказанная история США - Оливер Стоун

Несмотря на эскалацию, американские перспективы в войне оставались мрачными. В начале апреля, уходя в отставку с поста директора ЦРУ, Маккоун сказал Джонсону, что тот совершает откровенную глупость: «Мы завязнем в боях в джунглях, в условиях, в которых не сможем не то что победить, а даже просто выкарабкаться без серьезных потерь»25.

Но Джонсон просто отмахивался от докладов разведки, если в них говорилось не то, что он хотел услышать. Позже он сказал: «Давайте-ка я расскажу вам, кто такие эти парни из разведки. Когда я рос в Техасе, у нас была корова по имени Бесси. Я отводил ее в хлев, чтобы подоить. Однажды я хорошо поработал и надоил целое ведро молока, но не обратил внимания на то, что старушка Бесси окунула в него свой грязный хвост. Таковы и парни из разведки. Ты много работаешь, чтобы создать хорошую политическую программу, а они суют в нее грязный хвост»26.

КНШ продолжал давить на Джонсона, пытаясь добиться направления во Вьетнам большого контингента войск и интенсификации бомбардировки. В апреле Джонсон направил еще 40 тысяч солдат, доведя, таким образом, общую их численность до 75 тысяч. Он прекрасно понимал, что, как только США направят туда боевые части, пути назад не будет. В июне он спросил председателя КНШ генерала Эрла Уилера, сколько солдат нужно для победы. Уилер ответил: «Если вы хотите выбить из Вьетнама вьетконговцев всех до единого, вам понадобится 700–800 тысяч, а то и миллион человек. И около семи лет»27.

Макнамара постарался довести до сведения Ханоя, что США даже рассматривают возможность применения ядерного оружия. Разразился международный скандал, и Макнамара вынужден был оправдываться. Советский представитель в ООН Н. Т. Федоренко тоже был недоволен:

«Американские милитаристы не исключают возможности использования в Южном Вьетнаме ядерного оружия. Послушайте сегодняшнее заявление господина Макнамары… Он сказал, что в данный момент армия не нуждается в применении ядерного оружия. Это означает, что Соединенные Штаты считают себя вправе, в случае ухудшения собственного положения, применить во Вьетнаме оружие массового поражения. США так отчаянно стремятся задушить НФОЮВ, что готовы поставить весь мир на грань ядерной войны».

Он напомнил членам Комиссии ООН по разоружению, что США не впервые прибегают к подобным мерам: «Соединенные Штаты не против использовать… ядерные боеголовки против азиатской страны. Они уже однажды так поступили, покрыв себя несмываемым позором на многие века»28. Он также осудил США за использование против Вьетконга химического оружия, предупредив, что будущие поколения «будут содрогаться, вспоминая это преступление, акт произвола, грубейшее нарушение международного права и попрание элементарных моральных принципов»29.

Бомбы с напалмом (вверху) и белым фосфором (внизу), сбрасывавшиеся на Вьетнам. При Джонсоне в американский арсенал приемлемого оружия были включены напалм, кассетные бомбы и белый фосфор, прожигавший тело до кости и обрекавший людей на ужасную и мучительную смерть.

В мае 1965 года власть в Южном Вьетнаме захватило уже пятое за полтора года после свержения Дьема правительство во главе с маршалом авиации Нгуен Као Ки и генералом Нгуен Ван Тхиеу. Заместитель госсекретаря Уильям Банди позже скажет: новый режим «казался нам всем отморозками, полнейшими отморозками». Глубина понимания принципов демократии Ки была воистину непостижимой для простых смертных. Однажды он заявил: «Люди спрашивают меня, кого я считаю героями. У меня есть лишь один герой – Гитлер». Это понимание он продемонстрировал и незадолго до выборов 1967 года, заявив, что, если победитель окажется «коммунистом или нейтралистом», он, Ки, будет «бороться с ним военными методами. В любой демократической стране человек имеет право выражать свое несогласие с мнением других». Но даже Ки в 1965 году признался в интервью журналисту New York Times Джеймсу Рестону, что коммунисты «ближе к стремлению народа к справедливости и независимости»30. «…чем ваше собственное правительство», – закончил фразу Рестон. Бывший военный советник Джон Пол Вэнн, который вернулся во Вьетнам, чтобы разработать программу «умиротворения», был с ним согласен:

«В этой стране идет революция – и ее принципы, цели и устремления гораздо ближе к тому, во что верят американцы, чем принципы правительства Южного Вьетнама… Я убежден: несмотря на то что во главе НФО стоят коммунисты… подавляющее большинство людей поддерживает Фронт, потому что он предоставляет им единственный шанс на изменения и улучшение условий жизни. Если бы я был 18-летним сельским пареньком, столкнувшимся с таким же выбором: поддержать правительство или НФО, – я бы, вне всяких сомнений, выбрал НФО»31.

Политическая ситуация была катастрофической, и Джонсон со своими советниками принял решение увеличить число солдат. На встрече 22 июля они решили, что в долгосрочной перспективе понадобится от 500 до 600 тысяч солдат – и это в случае, если не вмешаются китайцы. А в случае их вмешательства понадобятся еще 300 тысяч. В краткосрочной перспективе они сошлись на 100 тысячах до конца года и еще 100 тысячах в январе 1966-го. Это могло только замедлить продвижение вьетконговцев и предотвратить разгром правительственных войск. Однако советники сказали, что рано или поздно президенту придется выступить с обращением к американскому народу о вовлечении страны в широкомасштабную войну. Джонсон обратился к нации 28 июля. Он объявил о немедленной отправке 50 тысяч человек, доведя общий контингент американцев во Вьетнаме до 125 тысяч. Из-за неопределенности с числом солдат, необходимым в дальнейшем, ежемесячные подкрепления были увеличены с 17 до 35 тысяч, однако Джонсон высказывался против того, чтобы задействовать резервистов.

Конгресс приветствовал умеренность Джонсона и удовлетворился тем, что участие американских войск в боевых действиях будет ограниченным. Однако в Пентагоне и гражданские, и военные советники были шокированы решением Джонсона сознательно обманывать американцев относительно истинного положения дел во Вьетнаме: того, что США втянуты в широкомасштабную войну, которая может длиться многие годы. Позднее председатель Комитета начальников штабов Уилер объяснял: «Для того чтобы иметь возможность задействовать резервы, было важно, чтобы американский народ знал: мы находимся в состоянии войны, а не участвуем в какой-то грошовой военной авантюре»32.

Маршал авиации Нгуен Као Ки с Джонсоном (на заднем плане) и генерал Нгуен Ван Тхиеу с Макнамарой (на переднем плане). Ки и Тхиеу возглавляли южновьетнамское правительство, захватившее власть в мае 1965 года. Уильям Банди позднее сказал: новый режим «казался нам всем отморозками, полнейшими отморозками».

Но никто не был в большей ярости, чем начальник штаба сухопутных войск генерал Гарольд Джонсон. Джонсон надел парадный мундир и отправился на встречу с президентом. В салоне машины он снял звезды с погон, однако перед началом встречи с президентом отказался от этого намерения – решение, о котором он впоследствии пожалеет. Он сказал одному сослуживцу: «Я должен был увидеться с президентом. Я должен был снять свои звезды. Я должен был уйти в отставку. Это был худший и самый аморальный поступок за всю мою жизнь»33.

Контингент постоянно увеличивался. Джонсон быстро удовлетворил запрос на отправку дополнительных 100 тысяч солдат. Однако, несмотря на это, НФОЮВ продолжал одерживать победу за победой.

Не все поддерживали отправку боевых частей. Кларк Клиффорд не прекращал попыток убедить Джонсона и Макнамару не посылать больше солдат. И его мнение, хоть и неофициально, поддерживали Губерт Хэмфри, Честер Боулс, Уильям Банди, Джордж Болл, Джон Кеннет Гэлбрейт, помощник министра обороны Джон Макнотон, сотрудник СНБ Честер Купер, пресс-секретарь Белого дома Билл Мойерс и заместитель помощника министра обороны Адам Ярмолински.

Но Джонсон предпочел капитуляции катастрофу. Контингент он, впрочем, наращивал постепенно, а не сразу, как хотел КНШ. Майор Чарльз Купер, адъютант начальника штаба ВМС адмирала Дэвида Макдональда, сопровождал шефа на заседание КНШ в ноябре 1965 года. Во время заседания генерал Уилер выразил «серьезные опасения» относительно хода военных действий, призвав к «массированному удару с моря и воздуха», который включал бы минирование порта Хайфон, блокаду побережья ДРВ, а также бомбардировку Севера. Купер вспоминал реакцию Джонсона:

«Джонсон взорвался… Он начал выкрикивать непристойную брань… Примерно такую: “Вы, чертовы придурки! Вы хотите заставить меня начать Третью мировую, называя свой идиотский бред военной премудростью”. Потом стал оскорблять каждого в отдельности. “Ты – тупой кусок дерьма. Хочешь, чтобы я поверил в эту хрень? На моих плечах лежит ответственность за весь свободный мир, а ты хочешь, чтобы я начал Третью мировую?” Он говорил им, что у них башка говном набита, что они надутые дебилы, а слово из трех букв использовал чаще, чем морпех в учебном лагере. Он унижал и оскорблял их. Затем он вдруг остановился и продолжил уже спокойно… “Представьте, что вы – это я, президент Соединенных Штатов, и к вам в кабинет вваливаются пятеро невежд и начинают обсуждать начало третьей мировой войны… Что бы вы сделали?” Генерал Уилер ответил: “Я ничего не могу сделать, господин президент… Это ваше решение – и только ваше”. Джонсон вновь заорал: “Риск слишком велик. Вам, хреновым придуркам, плевать на то, что может сделать Китай? Вы только навоняли в моем кабинете, грязные тупицы. Катитесь к дьяволу отсюда немедленно”».