Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана - Виктор Павлович Точинов

Добивать матроса злодеи не стали. Возможно, как подумал он сам, протупили: сочли за мертвого и не стали проверять, действительно ли это так.

Но могло быть иначе. В любой войне вражеского солдата гораздо выгоднее серьезно ранить, чем убить наповал. Воевать боец что так, что этак дальше не сможет, но похороны дело недолгое и не особо затратное — эвакуация и лечение раненого отнимет у противника гораздо больше ресурсов. К тому же вывозимые с передовой раненые самим своим видом деморализуют тех, кто только едет на фронт, а безрукие-безногие инвалиды деморализуют тыл и т.д. и т.п.

Войнушка на берегах Сноуи развернулась локальная, но общий принцип к ней вполне применим. Раненый Мюльреди дополз до лагеря Гленарвана — и уход за ним отнял много времени и сил, а мобильность экспедиции резко снизилось. Опять же лишний рот (а провиант имелся в ограниченном количестве), боец при этом никакой. Добили бы бандиты Мюльреди — оказали бы Гленарвану услугу, развязали бы ему руки.

В этом вопросе каторжники поступили здраво. Зато в остальном продолжили безбожно тупить. Все, начиная с главаря. Айртон вообще сотворил невообразимое. Он сел на коня, сунул конверт за пазуху, выдал своим орлам последние инструкции, — и спокойненько уехал в Мельбурн.

ОН, МАТЬ ЕГО, ДАЖЕ НЕ ПРОЧИТАЛ ПИСЬМО!!!

Как, как, как такое могло произойти?! После всех своих недавних художеств в лагере не посмотреть, написал ли о них Гленарван?! Извините, мсье Жюль Верн, но в этот ваш лютый бред поверить невозможно. Даже хищный кондор вызывает больше доверия: мутация, радиация, то, сё, — вот и вымахал впятеро больше обычного, и когти на лапах изогнулись.

Если оставаться в рамках классической версии, то Айртон сыграл в «русскую рулетку», имея пять зарядов в револьвере Кольта и одну пустую камору. Нет, не так: он сыграл в рулетку с автоматом Калашникова в расчете, что повезет и патрон даст осечку.

Айртон НЕПРЕМЕННО должен был прочитать письмо, и с удивлением узнать, что «Дункан» отсылают не пойми куда, за тысячу миль от запланированного места, к берегам Новой Зеландии.

Его дальнейшие действия? Уничтожить письмо, и, в идеале, изготовить другое.

Надо учитывать один момент. Мы помним, что за преступления действительно тяжкие в Австралию не отправляли, вешали на месте, в Англии. При этом значительную часть потока осужденных, плывущих к австралийским берегам, составляли аферисты, погоревшие на фальшивых чеках, векселях, аккредитивах и т.п. Очень популярный был промысел, что вполне объяснимо: все упомянутые документы писались от руки, степени защиты имели примитивные либо не имели их вообще.

Чисто статистически в шайке Бена Джойса должен был оказаться специалист по фальшивкам, а то и не один. Подделать почерк Паганеля и роспись Гленарвана труда бы не составило.

Можно допустить, что в полевых условиях не найти чернила, перо, бумагу. А время поджимало, Гленарван мог что-то придумать и вырваться из ловушки.

Тогда остается запасной вариант: поехать в Мельбурн вообще без письма. И по дороге сочинить душераздирающую историю о том, что стряслось с экспедицией. В плен угодили к дикарям или бушрейнджерам, по рукам-ногам связаны, какие уж тут письма. А он, Айртон, чудом ускользнул и имеет устный приказ лорда о том, что немедленно нужно сделать Тому Остину.

Остин знал Айртона, причем с хорошей стороны. Прокатило бы.

Но случилось то, что случилось: внезапно поглупевший до уровня младенца-дауна Айртон привез письмо в Мельбурн, не прочитав его. И «Дункан» поплыл к Новой Зеландии. Когда Айртон это понял, он пытался переубедить Остина, затем пытался подбить матросов на бунт, — и угодил под арест. И некого было в этом винить, сам себе оказался злобным буратином. Злобным и крайне тупым.

Всё. Хватит. Пора вернуть логику и здравый смысл в горячечный бред мсье Жюля Верна. Попробуем реконструировать, как все происходило на самом деле.

Реконструкция №6

Боцман и два капитана

Роберта Гранта мало заботили проблемы, над которыми сейчас ломали головы его старшие товарищи. Всё и всегда заканчивалось хорошо, и теперь закончится так же. Мальчик увлекся ловлей бабочек, водились они у берегов Сноуи в больших количествах — крупные, ярких расцветок.

Роберт ловил их, за неимением сачка, шляпой. И, выпросив у Мэри упаковку длинных булавок, прикалывал добычу изнутри к стене фургона.

Когда упаковка опустела, а стена приобрела весьма нарядный вид, азарт охотника уступил место интересу естествоиспытателя. Мальчик перехватил географа, когда тот возвращался из расположенных неподалеку кустов. Поинтересовался, нет ли у господина Паганеля лупы, и объяснил, зачем она нужна.

Лупа, разумеется, у Паганеля была. И он готов был одолжить ее Роберту на любой срок, порадовавшись его интересу к естественным наукам.

Географ долго рылся по своим бесчисленным карманам, наконец отыскал лупу, упакованную в кожаный футляр. Вручил ее Роберту со словами:

— Возьмите, мой юный друг! Как знать, возможно, я присутствую сейчас при историческом событии, при зарождении карьеры будущего профессора-энтомолога Гранта! Разрешите, коллега, взглянуть на вашу коллекцию?

Они пошагали к фургону, не заметив, что во время поисков из кармана Паганеля выпал сложенный вдвое лист бумаги.

Листок обнаружил капитан Джон Манглс, когда собрался посетить кусты по той же надобности, что и Паганель. Поднял, порадовавшись удивительно своевременной находке, машинально развернул, пробежался взглядом по строчкам, рассмотрел литографированный портрет.

И сразу позабыл, куда и зачем шел.

С глаз Джона словно бы свалилась пелена. Смутные, интуитивные подозрения в адрес Айртона, которые капитан гнал от себя, превратились в факты и сложились в единую картину.

Необходимо было срочно поговорить наедине с лордом Гленарваном. Джон решительно пошагал к палатке.

Очень скоро Джон понял, что важнейшую информацию он получил с запозданием, что разговор с лордом наедине не состоится. Гленарван заканчивал письмо, и, если ничего не предпринять, Бен Джойс