И в темноте увидеть свет - Сергей Александрович Самохин

я помнил, как долго и мучительно мы убивали мутанта на базе Санни. Больше на нас никто не нападал, мы добрались дворами до пожарной лестницы на крышу “нашего” дома, где был пулеметчик и Марко. Грюнер даже слазил наверх, быстро вернулся и сказал, что там ожидаемо никого нет, и только одно тело – заряжающего, которого в самом начале боя убил снайпер. Значит наши действительно ушли.

До перешейка на полуостров совсем незаметно подойти нельзя было, мы притаились за крайним домом, и начали просто орать в темному холма. Нас почти сразу окликнули, Грюнер назвал наш позывной, и нам предложили осторожно идти вперед. Полуостров был все ещё наш.

8.

Мы сидели в нашей комнате перед кабинетом Грюнера: я, Антон и Марко. Антон впрочем не сидел, а полулежал на диване, положив на него перевязанную ногу – он был ранен в бедро. Повезло, пуля застряла в тканях, не дойдя до кости, её вынули и оперативно перевязали Антона, после чего он сразу ушёл из наспех организованного полевого госпиталя, обязавшись, правда, на следующий день явиться на перевязку. Мелкий не выкарабкался, он умер от потери крови ночью на холме, прикрывая Антона.

Пока мы ждали командира, который где-то в оперативном штабе, на вершине холма совещался с остальными выжившими командирами, Антон рассказал нам свои приключения. Говорил он очень скупо и неохотно, словно роняя слова на пол комнаты. К первому снайперу они вышли быстро, Антон знал тропу на склон, а снайпера все же заметили по дульным вспышкам – глушителем он не пользовался, звуки его выстрелов в окружающем шуме боя было не различить. Вспышки выстрелов его выдали, уже ночь спустилась. На наше счастье снайпер был один, без охранения. Его просто пристрелили, сзади в голову, завладев его ружьем, пистолетом и парой гранат. Из “снайперки” Мелкий никогда не стрелял, Антон как охотник умел пользоваться оптическим прицелом, потому стал за снайпера уже у нас. Они с Мелким нашли выступ повыше, с которого не так хорошо просматривалась площадь, зато прекрасно просматривался холм перед ними, залегли и стали искать других снайперов. Второго нашли быстро, недалеко от первого кстати, тоже не сильно он себя маскировал. Антон попал в него со второго выстрела, тот даже походу не понял, что стреляют не снизу. Чуть позже накрыли и третьего, и тут на них обрушился град пуль – видимо, со снайперами была постоянная связь, и когда замолчали трое то враги быстро смекнули, что они не пописать пошли. Стреляли не прицельно по нашим, но заставили вжаться в камни на холмике. Потом Антон увидел, что несколько солдат цепью прочесывают склон, лучи фонариков метались по кустам перед ними. Они с Мелким подпустили цепь поближе, потом положили трех или четырех солдат, остальные залегли, в темноте без ночного видения их выцелить было нереально.

После этого холм прижали уже серьезно, прицельно. Кинули несколько гранат, осколок одной из них вошел Мелкому в живот. Когда обстрел прекратился, Антон понял, что к ним опять идут, проверить живы ли они ещё. Шли уже без фонарей, научились. Мелкий ещё был жив, они подпустили солдат практически вплотную, и пристрелили ещё несколько, заставив остальных отступить. Антон пополз вниз по холму, с обратной стороны, волоча за собой хрипящего Мелкого, и почти уже сполз, когда их обстреляли сбоку. Антон словил свою пулю в ногу, ответным огнем в темноту заставил противника залечь, и все полз, полз, полз непонятно куда через кусты. Где-то в зарослях он вдруг понял, что Мелкий уже мертв, и смотрит стеклянными глазами в тусклое ночное небо. Антон забрал его пистолет, и пополз дальше, вглубь. Ружье он с собой даже не брал, оставил его на позиции. Пару раз он слышал звуки ищущих его солдат, просто затаивался в траве – темень тут в зарослях была такая, что можно было пройти в полуметре от человека, не заметив его. Он пережидал патруль и полз дальше, стараясь менять направление, забирать ближе к воротам в Центр. Холм Антон успел неплохо изучить, потому скоро сориентировался, где он находится. Его больше уже не искали, но идти толком он и сам не мог. Антон вскарабкался на пригорок около ворот, и почти сразу увидел тот самый подрыв дороги – бандиты пытались в темноте подкрасться к воротам, военные долго не думали, рванули заряды, разворотив единственную дорогу в город. Антону удалось увидеть, что за поворотом стояло пару машин, которые уехали почти сразу после взрыва. Тут бандиты отступили. Кнолль ещё немного понаблюдал, и начал свой спуск вниз, к своим. Спуск получился не быстрым, но до своих Антон добрался.

Мы рассказали Антону нашу историю, Марко рассказал свою. У него как раз обошлось без жертв, они до последнего прикрывали отход солдат на полуостров, расстреляли все ленты для пулемета – повезло, ствол выдержал. Потом старались прикрыть огнем из автоматов, потом Грюнер скомандовал им уходить. Отошли без проблем, заняли позиции на полуострове, и уже просто наблюдали. Реальных попыток бандитов напасть на полуостров небыло – так, стреляли больше для вида, пару идиотов пытались прокрасться тихо, их быстро убили. Монстры до последних позиций тоже не добирались.

Никто из нас не знал, что были за взрывы в городе. Марко утверждал, что рвануло около штаба, или около госпиталя, они рядом находились. Что взорвалось, и кто это взорвал, этого мы не знали. Утром в Центр сначала вошли разведчики, удостоверились, что Центр пуст, потом туда вернулись все военные. Штаб остался пока в “секретном” доме на полуострове, ради соображений безопасности. На пристани оборудовали палаточный медпункт, где обслуживали раненых, их было много. Наше подразделение вернулось к себе в здание, Грюнер же остался в штабе. Сейчас мы с нетерпением ждали нашего командира, который должен был привезти новости.

Хенрик приехал нескоро, через пару часов. Приехал он, к нашей искренней радости, с несколькими порциями теплой еды, расфасованной по пластиковым коробочкам, прямо как в школе. Хенрик объявил завтрак, и через полчаса сбор тут, в комнате. Этот приказ был исполнен с особенным рвением.

Через полчаса, когда мы поели, выпили оставшегося тут кофе, и скинули свои бронежилеты, в комнату из кабинета вышел Хенрик.

– 

Ну что, бойцы, как самочувствие? – командир выглядел серьезным и собранным, но такой его вид мне нравился куда больше, чем та его отчаянная веселость на крыше, когда нам казалось, что все кончено.

– 

Хорошо! – нестройно ответили мы.

– 

Антон? – Хенрик приподнял бровь, глядя на Кнолля

– 

Я лучше всех. –