Мастер третьего ранга (СИ) - Коробкин Дмитрий

— Пора сматываться, — наконец решил подмастерье.

— Без оружия? Тут полно охраны.

— Ты предлагаешь сидеть и ждать с моря по морде?

— А что мы можем?

— Ну, сперва снимем подавители.

— Что?

— Браслеты эти. Или ты думаешь, тебе их ради пущей красоты надели?

Отомкнув, свой, а после браслет Марьи, Юра сунул проволоку в странную замочную щель в двери. В глазах вспыхнули салюты, запахло горелыми волосами.

Сидя на полу, он помотал головой и стал потирать онемевшую руку. — Что это было? — удивился парень, подняв с пола кусок горячей проволоки, на кончике которой застыла металлическая капля.

— Электричество, — отвечала Марья, помогая ему подняться.

— Снова, — хохотнул подмастерье. — Второй раз за сутки. Слушай, а электричество ведь тоже энергия?

— Своего рода, да. А что?

Не отвечая, Юра выставил ладонь, напрягся. Он весь покраснел от напряжения, вздулись вены на лбу, выступил пот. Над ладонью зарождалась яркая, точка. Вот она сорвалась с места, вяло устремилась к полу и погасла, не достигнув серой плитки.

— Нет, не то, — разочарованно вздохнул подмастерье. — Но, попытка не пытка.

* * *

— Я чувствую Юру, — вдруг вскинулась Полынь. — Он рядом, за стеной.

Лесавка приблизилась к шершавой стенке и приложила ухо к холодному бетону.

Лязгнула задвижка на смотровом окошке, вделанном в дверь.

— Ну — ка, быстро на место, — скомандовал грубый охранник. — На место я сказал.

— Полынь, — позвала Настя нахмурившуюся лесную деву. — делай, как он говорит.

Без особого энтузиазма, Полынь сделала что просили. Охранник еще некоторое время посверлил их взглядом, а после в двери загудели электрические задвижки. Послышались лязг, щелчки и дверь открылась.

В камеру вошли двое вооруженных людей и взяли девушек на прицел автоматов. За ними показался длинный, тощий мужчина с седеющей шевелюрой густых волос. Он молча воззрился на колдунью.

Настя тоже молчала, играя в гляделки с ученым, и как обычно он сдался первым. Он, жмурясь, потер переносицу, а после поправил и без того идеально зачесанные волосы.

— Здравствуй Анастасия.

— Доброго времени суток, — фыркнула девушка. — Как это понимать? Почему меня заперли здесь? — Она поднялась и собралась направляться навстречу профессору.

Стволы автоматов покачнулись. Настя нахмурилась и села обратно, к ничего непонимающей лесавке.

— Без резких движений, пожалуйста, — предупредил он. — Странный вопрос. А как с твоего позволенья я должен был поступить? Встретить тебя парадом? После твоей диверсии?

— Какой диверсии? — натурально удивилась Настя.

— Вот только не нужно этих невинных глаз, — упреждающе выставил перед собой ладонь Ковырялов. — После твоего отбытия в Криничный, установка стала работать в режиме той, которая в обители. К тому же, ты вернулась раньше обусловленного срока. Не одна. Твои спутники нанесли ощутимый ущерб коммуникациям, что и без того находятся в плачевном состоянии. Мы потеряли часть рабочих особей.

— Вы сволочи, могли бы и раньше отозвать их и расчистить мне путь. Ваши дозорные меня видели, а значит, вы знали, что я возвращаюсь. Но вместо этого мы с большим трудом и потерями, смогли прорваться к комплексу.

— Вы пришли с боем. Следом, за вами пришла гвардия. Как мы могли оценить такую обстановку, как не попытку штурма комплекса? И повторяю, ты вернулась раньше срока. Памятуя твои амбиции, вывод только один: ты решила захватить установку. Теперь, когда она полностью в рабочем состоянии, ты решила избавиться от нас?

— Вы с ума сошли? — удивилась колдунья. — Я вернулась раньше, потому что «праведные» разгромлены, Митрофан Егорович, погиб, а Криничный теперь под управлением гвардейцев. Я вынуждена была бежать. Мы с Полынью, — указала она на медноволосую бестию, — едва ноги унесли.

— Как это случилось? — поник белохалатник.

— Гвардейцы, атаковали Криничный ночью, когда большая часть бойцов покинула поселок. Митрофан пытался отбить атаку и уничтожить нападающих, но переоценил свои возможности. Пока он стянул все силы гвардейцев на себя, нам удалось ускользнуть. И что мне оставалось делать после? Ждать ваш броневик в чистом поле? Вот мы и прибились к двум мастерам, которые направлялись сюда. Кстати отличные экземпляры, советую присмотреться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Один, из которых сейчас находится между жизнью и смертью.

Настя почувствовала, что Полынь вот — вот сорвется.

— Мастер Иван? Интоксикация? — уточнила она, упреждая необдуманный поступок лесавки.

Ковырялов лишь качнул головой и задумался. По обычаю, своему, он сунул пальцы в шевелюру и стал массировать свой вытянутый череп.

— Теперь давай на чистоту, — после не долгих, но напряженных раздумий произнес он, — что ты сделала с установкой? Что с исследованиями Митрофана Егоровича? Зачем пришли мастера, а главное, как это связано с гвардейцами?

— Да как бы я могла с ней, что-то сделать, когда «псы» Михаила сторожат ее день и ночь? — устало вздохнула колдунья. — Митрофан уничтожил все данные об исследованиях. В первую очередь о нашей группе. И поскольку он единственный знал, что Влад не какой-то там мифический монстр, а вы уважаемый профессор, то наша тайна ушла вместе с ним. Мастер пришел сюда за своей зазнобой, некой Марьей, а гвардейцы случайно подвернулись уже здесь в городе. Иван знаком с их куратором, неким Хмыком. Благо он сам был заинтересован, чтобы мы поскорей куда — нибудь испарились, и посоветовал убраться из города.

— Вот это уже плохо, — занервничал профессор. — Нам сейчас только тайной службы не хватало. Хорошо, допустим, ты говоришь правду.

Допустим.

Гвардейцы, не зная, что мы находимся у них под ногами, скоро пополнят ряды этих несчастных, облученных. Но без данных от Митрофана Егоровича, наша работа затянется. Припасы на исходе, а часто выбираясь на поверхность, мы можем себя обнаружить. К тому же запасы радиопротекторов тоже не бесконечны. Хотим мы того или нет, придется сотрудничать с теми, кто стоит за этими «праведными».

— Не придется, — заулыбалась Настя и сунула пальцы в свое декольте.

Медленно, чтобы не нервировать автоматчиков она извлекла оттуда носитель, как их называли в прошлой эре: флэш — накопитель.

— Что это?

— То зачем меня посылали, — ухмыльнулась колдунья. — То, что я с таким трудом сюда доставила, а вы меня теперь так благодарите, — указала она взглядом на дула автоматов. — Данные от покойного Митрофана.

— Уберите автоматы, — приказал профессор. — Свободны.

— Но… — хотел было перечить один из охранников.

— Здесь пока я — начальник, — отрезал Ковырялов. — Выполнять!

* * *

Иван молча смотрел на покрытое сетью шрамов, самодовольное лицо Михаила. Оно было свежо и чисто, без каких — либо видимых признаков поражения лучевой болезнью. Казалось, бывший ученик стал даже моложе, нежели был до этого.

— Чего ты хочешь? Ты ведь знаешь, что у меня нет не богатств, ни имущества. Ничего стоящего, что могло бы заинтересовать такого жадного подонка, как ты.

— Фу как не красиво, — скривился Михаил. — Давно ли ты был таким же жадным, безбожным, негодяем, а мастер? Еще двадцать лет тому назад, от тебя совестью и не пахло.

Я прекрасно помню, чего стоили для тебя люди. Цена их жизни равнялась весу их кошелька. Да, у тебя были зачатки, каких-то принципов, ты мог помочь и просто так. Но содрать с кого — нибудь три шкуры при этом ты не гнушался. Как и любого нормального мужика, тебя интересовали только деньги, бабы, и побольше, того и другого, и без хлеба.

Я если честно не поверил, когда мне встреченные мастера стали рассказывать, что после Большой Зачистки ты повредился умом, размягчился, раскис.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кто, удивлялся я, Иван, за гроши помогает людям? Что? Про душу говорил, про Бога, про справедливость? Да ну, быть не может. Это какой-то другой Иван. Это не тот Иван, который меня воспитал, на которого я равнялся. Не тот мастер, которого я копировал и старался быть похожим во всем.