Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

горько разругались из-за предъявленного им намерения Эдварда войти в крепость. Их голоса ясно разносились над развевающимися флагами, венчающими палатки, и Роб оказался не единственным, подошедшим на безопасное расстояние, - послушать, в чем дело. Они пылко противостояли Эдварду, - Ричард, Уилл Гастингс и Энтони Вудвилл, временами разговор накалялся докрасна. В конце концов, мнение Эдварда одержало верх, и Ричард с Гастингсом стали предлагать сопровождать его в Йорк. Эдвард отказал. Они настаивали. Как следствие, глава похода, как всегда, поступил по-своему.

Более трех часов назад он пришпорил коня и направился к городским воротам, известным под названием Велмгейт. Друзья могли лишь наблюдать, как их открыли, позволяя Эдварду въехать, а затем зловеще затворили за его спиной. Это было одновременно и самым смелым поступком, когда-либо виденным Робом, и самой невероятной глупостью. Выдержка Ричарда в потянувшиеся за исчезновением Эдварда в городе часы начала рваться, как пергамент под гнетом.

Роб взвешивал стоит ли делать попытку успокаивать Ричарда, говоря, что его брат находится вне опасности, но в итоге решил не совершать подобного. Ободрение оказалось бы неискренним, ибо, по его личному мнению, Эдвард угодил в самый ужасный по степени вообразимости капкан. Кроме того, от Ричарда, искрящегося бешенством, как в этот полдень, Роб предпочитал держаться на безопасном расстоянии.

И не только Дикон взбесился, мрачно подумалось Перси. Все они были раздражены, словно мокрые кошки, сразу принимая каждое слово за оскорбление. Только что пришлось стать свидетелями достаточно доказывающего этого эпизода, ибо обычно спокойный Гастингс напугал присутствующих в пределах слышимости, накинувшись с руганью на одного из фламандских стрелков. Роб думал, сколько времени пройдет, прежде чем Дикон и Гастингс поссорятся с Энтони Вудвиллом. Он не был уверен в их отношении друг к другу, но чертовски хорошо знал, - оба они не выносили Энтони, платившего им той же монетой в полной мере. Перси задавался вопросом, что делать, если Эдвард попал в ловушку, уже успев встретиться с кинжалом убийцы.

Среди вояк возникло внезапное движение. Начала подниматься железная решетка, до этого препятствовавшая входу в город, выпуская из отводной стрельницы Велмгейта нескольких всадников. Юноша, стоявший на страже, позабыв о протоколе, закричал: 'Позовите Глостера!' Роб спешно поправил ножны, придвинувшись ближе, дабы лучше видеть приближающихся людей.

Ричард и Уилл Гастингс стояли рядом, Перси заметил внезапную ухмылку друга и услышал, как он негромко сказал: 'Хорошие новости, Уилл. С ними Том Рэнгвиш. Случись что-то плохое, мы бы уже знали об этом по его выражению лица'.

Оба городских шерифа хранили спокойствие, но Том Рэнгвиш и Томас Коньерс выглядели неописуемо довольными собой, а последний выпалил новости, стоило ему лишь спуститься с коня. Их всех с радостью ожидают в городе, а милорд Йорк надеется на встречу с ними в зале гильдий. Если они согласятся...

Том Рэнгвиш радостно перебил: 'Милорды, вам следует увидеться с ним. Вы подумали бы, что за спиной у герцога Йорка целая армия, так хладнокровен он был...Он столького добился исключительно своим мужеством. А еще милорд обратился к народу с удивительно прекрасной речью, в которой объявил, что удовлетворится, оставшись только герцогом Йоркским и служа доброму королю Гарри. Толпы приветствовали его, пока все мы не охрипли'.

Новость разлетелась в мгновение ока, - все люди, окружавшие Роба смеялись и хлопали друг друга по спине. Ричард старался заставить услышать себя сквозь гам, но вскоре оставил свои попытки и с усмешкой наблюдал, как их солдаты возносили хвалу Его Милости Йорку и городу, решившему сейчас позволить армии войти.

Роб подошел к Ричарду как раз вовремя, чтобы услышать признание Тома Рэнгвиша: 'Милорд, тем не менее, собрался ли Его Милость предъявлять права на герцогство Йоркское? Уверенно могу сказать, что не сошлись он на этот факт, город остался бы для него закрыт'.

Ричард рассмеялся. 'Такой трюк используется совсем не в первый раз, Том. Дед Гарри Ланкастера вернулся из изгнания, требуя только свое герцогство Ланкастерское, и, разумеется, низложив короля. Брат посчитал подходящим повторить гамбит, использованный первым ланкастерским королем, дабы он послужил Йоркам'.

Глав двадцать четвертая

Ковентри. Март 1471 года.

Граф Уорвик перечитывал письмо, только что продиктованное им для отправки некоему Генри Вернону из Хаддона в Дербишире, человеку, на протяжение долгого времени бывшему союзником графа и его зятя, Кларенса. Послание отличалось краткостью, вплоть до точки, представляя собой призыв к вооруженной помощи в эти нелегкие для Уорвика дни огромной нужды. Быстро просматривая страницу, граф снова взялся за перо и поставил подпись: 'Р. Уорвик', произнеся, 'Годится'.

Но стоило посыльному направиться к двери, как Уорвик обернулся и порывисто вернул бумагу.

'Передайте мне перо еще раз', - потребовал он и торопливо начертал собственноручно послесловие на краю страницы:

'Генри, прошу вас не подвести меня сейчас, как не подводил до этого я'.

От белоснежных городских стен Ковентри йоркистская армия растянулась так далеко, как только мог охватить взгляд, построившись в боевой готовности под стягом Эдварда Йорка, Солнцем в зените. Только что его герольд огласил вызов на сражение, идентичный сделанным в два предшествующих дня, но, стоило ему озвучить клич, граф Уорвик отказался принять призыв, в молчании созерцая с крепостной высоты войско своего кузена.

Оно прекрасно просматривалось, и граф не сомневался, что видит самого Неда, восседающего, как всегда, на ярком белом скакуне, отдающего приказы, рассылающего посланцев, и все это время не отрывающего глаз от Ковентри. Уорвик был уверен в мерцании голубых глаз насмешкой и торжеством... а почему бы нет? Нед обладал всеми причинами для ликования. За каких-то две недели он преодолел долгий путь до самых стен Ковентри, когда по всем установленным правилам никогда не должен был покинуть Йоркшир живым.

Чуть более худощавый силуэт на равно заметном коне появился сейчас с ним рядом. Еще до того, как второй всадник снял шлем, таким образом обнаружив голову с