Ричард Длинные Руки – лорд-протектор - Гай Орловский

Ладно, если поведение и сокровенную суть Лоралеи хоть как-то и объяснил, пусть совсем коряво, то поведение лордов не лезет ни в какие ворота. Про себя молчу, вообще стыдно подумать, что я тоже… этот. Да. Этот самый.

Мимо пронеслась, как ветер, повозка, впряжены красавцы-кони, реквизированные по праву войны из владений графа Ришара. Обогнав нас, притормозила, занавеска откинулась, выглянул смеющийся отец Дитрих.

Когда мы догнали, он сказал с чувством:

– Спасибо за коней, сын мой. Я сегодня же буду в крепости. Хоть и ненадолго отлучился, но успел соскучиться.

Барон Альбрехт быстро взглянул на меня и спросил громко:

– Как думаете, святой отец, всегда ли женщина – зло? Или от них бывает хоть иногда и польза?

Отец Дитрих сказал со вздохом:

– Помню, когда я был молодым, подслушал разговор двух престарелых настоятелей… Один спрашивает другого, святой отец, вы когда были в последний раз с женщиной? Тот отвечает: полгода тому. А я, отвечает второй довольно, два года! Тьфу-тьфу, не сглазить бы!.. Ушли, посмеиваясь, а я остался в недоумении: дураки, чему радуются?.. Теперь понимаю.

Я посмотрел исподлобья.

– Я и теперь не понимаю.

Он вздохнул.

– Понимаете. Другое дело, не принимаете.

Он махнул рукой кучеру, кони рванулись, и коляска через пару мгновений скрылась далеко впереди. Барон Альбрехт с досадой хлопнул себя по боку.

– Черт… Придется и мне…

– Что? – спросил я с любопытством. – Завести себе женщину?

– Я что, – огрызнулся он, – совсем дурак? Коня нужно завести другого! Я так привык к своему буланому, что и в голову не пришло взять по праву войны из конюшни графа хоть одного коня.

– Обязательно возьмите, – посоветовал я. – Пока не поздно. Потом грабить будет уже неловко. Да и просто нельзя.

Он остановился коня.

– Тогда я вернусь?

– Да, – сказал я. – С новым конем догоните нас быстро.

В крепости меня ждал сюрприз: благородный сэр Альвар Зольмс, командующий двумя полками элитной конницы Фоссано, по прямому приказу своего начальника первого гарнизона, графа Рейнфельса, сумел с тремястами прекрасно вооруженных рыцарей первым добраться через все болота до нашей крепости и жаждал быть представленным коннетаблю и получить от него приказы, что делать дальше.

Благодушный от победы, я передал через слуг, что приму его лично в своих покоях вечером. Лоралея вошла в свои покои с таким видом, словно никогда здесь не была, я терпеливо напомнил ей, что вот здесь ее угол с одеждой, здесь обувь, вот колокольчик для вызова слуг…

Ее лицо оставалось непроницаемым, а когда я попытался ее поцеловать, холодно отстранилась. Я поклонился, сдерживая улыбку. Мы это уже проходили, знаем, как пойдет дальше.

– Леди Лоралея, – произнес я почти официально, – вечером я принимаю лорда Альвара Зольмса. Это один из важнейших вельмож королевства Фоссано. Правда, здесь он подчинен мне… Я не хочу, чтобы у него создалось впечатление, что в Армландии одни грубые дикари. Постарайтесь в интересах державы и просвещенного армландизма устроить хороший стол и вообще создать милую обстановку… Ну, там свечи, розовая вода, запах благовоний…

Она наклонила голову.

– Я сама прослежу за ужином.

– Спасибо, – сказал я и добавил церемонно, – вы очень любезны, леди Лоралея.

– К вашим услугам, – ответила она почти враждебно и уточнила на всякий случай, если я совсем круглый дурак: – В интересах нашей Армландии.

– Да-да, – поспешно сказал я и отступил с поклоном, – в ее великих интересах.

Она вышла из комнаты, а я, чувствуя себя довольно глупо, прошел на балкон, оттуда видна большая часть двора, стены, башни и даже далекие горы.

Завтра с утра обязательно рвану к Тоннелю. Там поблизости наверняка уже войска десятка моих верных вассалов. Вторжение с такими силами начинать еще нельзя… хотя, кто знает, но можно разместить их в герцогстве Брабант…

В бок резко кольнуло, я еще не понял, что случилось, и тут же взгляд упал на человека, который вышел из типографии, поднял голову и торжественно перекрестился, глядя в небо с таким видом, словно оттуда видят только его одного.

– Чертов Ульфилла, – процедил я злобно, – все еще не уехал… нет, точно в шею придется…

Мимо Ульфиллы шествовал сэр Грандкурт, спокойный и величавый, как гусь среди уток, и Ульфилла изменил бы сам себе, если бы не оглядел благородного и немолодого рыцаря с головы до ног и не спросил сварливо, что он делает, шатаясь вот так по двору, когда есть церковь, есть крест, когда можно молиться, общаться с людьми, разговаривать со святыми отцами о высоких истинах…

Сэр Грандкурт в свою очередь с неудовольствием оглядел с головы до ног невзрачного священника, и я услышал, напрягая слух, как он процедил сквозь зубы:

– Я разговариваю с собой.

Отец Ульфилла вскрикнул:

– Что? Вы с этим дурным человеком еще и разговариваете? И даже общаетесь?.. Немедленно порвите с ним всякие отношения и прямо сейчас падите на колени и со всем жаром души поговорите с Богом!.. Только он выслушает и поймет вас!

Сэр Грандкурт поморщился.

– Господь и так все видит и слышит. Ему не нужен мой громкий голос.

– Голос нужен не Господу, – отрезал Ульфилла, – а вам, несчастный! Господь живет в каждом из нас, но услышит он только, если внятно облечете свое мычание в громкие и ясные слова, чтобы сами их поняли и прочувствовали.

Сэр Грандкурт спросил грозно:

– Это у меня мычание?

– А попробуйте сказать вслух, – предложил Ульфилла со злым ехидством. – И сами узрите!

Он ушел, оставив сэра Грандкурта шевелить складками на лбу, а я подумал с нехорошим предчувствием, что Ульфилла слишком быстро обучается и полемике, за словом в карман не лезет, а мы уже знаем, что фанатикам воли давать ну никак нельзя.

Отец Дитрих счастливо перебирал листки, отпечатанные за время его отсутствия. Молодые священники суетились вокруг, наперебой показывая эскизы обложек: уже не только из серебра и золота, но и варианты для бедных – из меди, латуни и даже бронзы.

Он оглянулся на стук моих шагов, в глазах восторг, а пальцы дрожат от жадности, не желая выпускать духовные сокровища.

– Ах, сэр Ричард, – сказал он счастливо, – я просто как в раю!.. Подумать только: всего за месяц можно получить экземпляр Библии! Это же немыслимо просто.

– Да, – сказал я важно, – это скорость… Правда, когда ребята наловчатся, то можно еще быстрее. Как второй стан?

Отец Дитрих засиял так, что мог бы осветить целый город, лицо озарилось, как у ангела.

– Это моя вторая радость, – произнес он ликующе. – Скоро соберем! Почти все части готовы. Не могу себе представить: два экземпляра Библии в месяц!.. Это же сколько можно напечатать за год?