Берия. Судьба всесильного наркома - Борис Соколов

Ни обвинительное заключение, ни приговор по данному делу не называют доказательств того, что Берия сотрудничал с иностранной разведкой до момента разоблачения и ареста, если не считать утверждений, будто он, например, "выручил английского шпиона Майского, приказав прекратить следствие по его делу". Вздорность подобного обвинения очевидна, ибо посол СССР в Великобритании, а затем заместитель наркома иностранных дел академик И.М. Майский давно и полностью реабилитирован.

Столь же бездоказательно и обвинение в том, что Берия сеял вражду и рознь между народами Советского Союза. Из материалов дела усматривается, что с весны 1953 года Берия выдвигал на руководящие должности в системе МВД на Украине, в Белоруссии и в Прибалтике преимущественно национальные кадры и требовал, чтобы новые руководители непременно владели языком народа той республики, где они работают. Разве это означало сеять рознь и подрывать дружбу с русским народом?

Совсем уж абсурдно, с точки зрения закона, выглядит утверждение, будто Берия и его подчиненные занимались "шпионажем для захвата власти". Уголовным кодексом предусмотрена такая форма измены Родине, как шпионаж, т. е. передача, равно как похищение и собирание с целью передачи иностранному государству, иностранной организации или их агентуре сведений, составляющих государственную или военную тайну. Судом признаки состава этого преступления не установлены, да и обвинения по статье 58-6 УК РСФСР (в редакции 1926 года) осужденным не предъявлялись и не вменялись.

Обвинения Берии в совершении террористических актов против преданных Коммунистической партии и народу политических деятелей объективно нуждается в переосмыслении в свете целого ряда вновь открывшихся обстоятельств, начиная с выступления Н.С. Хрущева на XX съезде КПСС и кончая выводами Комиссии Политбюро по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х годов…"

С выводами Катусева нельзя не согласиться. Но вот беда, нашим прокурорам непереносима сама мысль о том, что придется реабилитировать не просто плохого, а очень плохого человека, у которого руки по локоть в крови. И поэтому Катусев предлагает: "Вина Берии… не становится меньше, все равно он в крови с головы до ног. Но квалификация его преступных деяний должна быть иной — она уже не может основываться на статье 58-8 УК РСФСР (в редакции п1926 года), ибо неправомерно говорить о терроре с контрреволюционным умыслом, если уничтожение ни в чем не повинных советских граждан производилось Берией и его подручными по прямому указанию главы государства. В данном случае преступления Берии и других осужденных подлежат квалификации по статье 193-17 п. "б" УК РСФСР тех лет, где за систематическое злоупотребление властью, повлекшее за собой особо тяжкие последствия, тоже предусмотрен расстрел".

А вот с таким предложением я категорически не согласен. Ведь никаких обвинений в злоупотреблении властью, повлекшим за собой тягчайшие последствия, в 1953 году никто Берии не предъявлял. Предъявить их ему сегодня — значит, фактически заново судить "лубянского маршала", и судить, естественно, посмертно, что противоречит всем нормам юриспруденции. Ведь тогда, по справедливости, надо судить посмертно по обвинениям, которые им не смели предъявить при жизни, и всех членов сталинского Политбюро — у них руках крови ничуть не меньше, чем у Берии. Устроить этакий посмертный Нюрнберг для Маленкова и Хрущева, Жданова и Кагановича, Молотова и Ворошилова, Микояна и Калинина… И, конечно же, для самого Сталина. А дальше покатится снежный ком… Придется посмертно судить всех секретарей обкомов и республик, чекистов, наркомов и прокуроров, функционеров среднего звена и так далее, вплоть до исполнителей неправосудных смертных приговоров… Придется судить и деятелей позднейшей эпохи. Вот только один пример. В 1959 году в Мюнхене был убит лидер Организации украинских националистов Степан Бандера. Это было сделано по приказу высшего партийного руководства и тогдашнего главы КГБ А.Н. Шелепина. В сущности, это убийство по своей юридической квалификации ничем не отличалось от вмененных Берии и его подчиненным на следствии похищении и убийстве жены маршала Кулика и инсценированном под автокатастрофу, аресте и убийстве советского посла в Китае Бовкуна-Луганца и его жены. Но тогда так и просится посмертный приговор Александру Николаевичу Шелепину за злоупотребление властью, повлекшее особо тяжкие последствия.

Но что самое интересное, Военная Коллегия Верховного Суда России, рассматривавшая в 2000 году вопрос о реабилитации Берии и его товарищей по процессу 1953 года, к мнению Катусева не прислушалась и в отношении Лаврентия Павловича ничего переквалифицировать не стала, оставив в силе прежний приговор. Тем самым сохранили юридическую силу все фантастические обвинения в заговоре с целью захвата власти. Подельникам Берии, если так можно сказать, повезло больше. Некоторым из них вменили теперь лишь злоупотребление властью и признали, что в 1953 году их не следовало казнить, а ограничиться 25 годами лагерей. Замечу, что суд неконституционного Специального Судебного Присутствия, проходивший в отсутствие адвокатов, вряд ли можно счесть правым. И это обстоятельство, подчеркну, ставит под сомнение достоверность добытых в ходе следствия и процесса Берии и его товарищей доказательств вины подсудимых.

Юридическая реабилитация, если она когда-нибудь и произойдет, ни в коем случае не будет означать моральной реабилитации. Перед Божьим судом Лаврентию Павловичу есть за что ответить. Я же в заключение хотел бы поразмышлять, как сложилась бы судьба Советского Союза и самого Берии, если бы затеянная им перестройка удалась. Предотвратил бы маршал распад СССР? Вряд ли.

Бериевские реформы дали бы больше прав республикам и подняли бы роль национальных языков и культур. Это усилило бы центробежные тенденции. В том же направлении действовало бы и предложение Берии посредством перераспределения власти на местах закрепить сложившийся при диктатуре Сталина фактический приоритет союзного Совмина над Президиумом ЦК. Реальные рычаги управления, считал Лаврентий Павлович, должны быть сосредоточены в Совминах республик и облисполкомах, а республиканские ЦК и обкомы пусть ведают только идеологией. Теоретически в условиях коллективного руководства такая реформа могла бы и пройти. Ведь ни один из четырех главных сталинских наследников не обладал всей полнотой власти и не имел безраздельного контроля ни над партийным, ни над советским аппаратом.

Кончились бы затеянные Лаврентием Павловичем реформы тем же, чем и горбачевская перестройка. Советский Союз распался бы лет на тридцать раньше, чем это произошло в действительности, и коммунистический строй на его территории прекратил бы свое существование.

Был ли Берия сторонником рынка, и насколько справедливы обвинения его в стремлении реставрировать капитализм? Полагаю, что к концу жизни Лаврентий Павлович, как истинный прагматик, осознал банкротство экономической системы социализма. Берия видел, что и в атомном и в ракетном проектах, которыми ему приходилось руководить, шло копирование соответственно американских и немецких образцов. Вспомним, что и в беседе с Сахаровым он признавал превосходство США в деле организации производства. А вот что говорил Берия сворим секретарям П.А. Шарии и Г.А. Ордынцеву о ГДР: "Как же мы могли бы создать объединенную Германию из капиталистической Западной Германии и социалистической Восточной? Нужно делать Германию буржуазно-демократической республикой. Не нужно строить социализм в ГДР, не нужно насаждать колхозы, от которых крестьяне бегут на Запад…" В разрядке отношений с капиталистическими странами и прекращении "холодной войны" он готов был пойти даже на возвращение Японии Южно-Курильских островов, чтобы способствовать улучшению советско-японских отношений. Вероятно, и в СССР Берия попробовал бы как-то преобразовать колхозы и постепенно освободить экономику от идеологических догм. Но даже если бы он в этом преуспел, пожинать плоды реформ скорее всего стали бы другие, а не он сам.

Ставил ли Лаврентий Павлович своей целью крах СССР? Сомнительно. Слишком уж значительный пост занимал он в Москве, чтобы удовлетворить постом главы независимой Грузии — единственная должность, на которую он мог бы претендовать, после того как все народы Советского Союза разошлись бы по национальным квартирам. Такой именно путь прошел ближайший соратник Горбачева Э.А. Шеварднадзе, но никто, кажется, кроме совсем уж оголтелых сторонников национал-коммунистической идеи, не подозревает его в том, что он загодя планировал развалить Советский Союз, чтобы сесть президентом в Тбилиси. Да и власть Берии, даже только как председателя тогдашнего Спецкомитета, была гораздо большей, чем власть нынешнего грузинского президента.