Очерки истории российской внешней разведки. Том 4 - Евгений Примаков

Однако простое сравнение объема переданной информации еще ни о чем не говорит. Ближе к истине, возможно, английский автор Дэвид Дж. Даллин, который в своей книге «Советский шпионаж» называет мнение генерала Дина неубедительным. «Вызывает некоторое сомнение, — пишет он, — чтобы такая молодая служба, как Управление стратегических служб, была более работоспособной, чем такие колоссальные опытные службы, как ГБ и ГРУ. Разницу в объеме информации, которой обменивались УСС и ГБ, можно было бы с большим основанием объяснить абсолютно разными представлениями двух правительств о смысле, цели и масштабах союзнического сотрудничества»[52].

Для того чтобы составить объективное представление об объеме, содержании и, главное, результативности сотрудничества разведок двух союзнических государств в войне против фашистской Германии, необходимо вернуться к сформулированным в первой беседе между Фитиным и Донованом основным направлениям сотрудничества.   

Самым главным из них был обмен разведывательной информацией о противнике. С него и началось сотрудничество. В течение апреля-мая 1944 года Донован через Дина передал Фитину информационные материалы по различным вопросам положения в Германии и оккупированных ею странах общим объемом свыше двух тысяч листов. В основном это был справочный материал по Германии, составленный научно-исследовательским отделом Управления стратегических служб для военной администрации и полиции вооруженных сил США. По оценке информационного отдела советской разведки, сведения представляли «значительный интерес и ценны как богатый справочный материал». В качестве такового они и были оставлены для использования в информационном отделе.

Незначительная часть переданных материалов (87 листов) приходилась на разведывательные сводки по отдельным конкретным вопросам: военная экономика, общее экономическое, а также внутриполитическое положение Германии и оккупированных ею стран, состояние вооруженных сил и военного строительства Германии. Среди сводок были, например, материалы о реактивных истребителях «Хейнкель», о месте хранения румынской нефти, о посылке немцами подкреплений в Италию, об отводе германских войск из Южной Греции и т. п. Некоторые сводки касались вопросов, связанных с Финляндией, Австрией, Грецией, Норвегией, Францией, Японией.

Все эти материалы представляли интерес для Главного разведуправления министерства обороны, куда и были направлены.

Аналогичные разведывательные сводки, но в меньшем количестве (около 20), были переданы американцами в августе, сентябре и декабре 1944 года.

В письме от 10 мая 1944 года генерал Донован сообщил Фитину вопросы, по которым он хотел бы получить информацию. Среди них на первом месте стояли вопросы по Дальнему Востоку (Япония, Маньчжурия, Корея), о деятельности японских разведорганов, о деятельности германской разведки в Финляндии, о положении в ряде балканских стран. Что касается Германии, то американцев интересовало состояние немецкой армии, ее вооружения и политическое будущее Германии.

Вот по этому последнему вопросу в Москве была подготовлена обстоятельная справка (76 листов) и направлена Дину для передачи Доновану. В письме Фитин выражал благодарность Доновану за полученные от него материалы по Германии.

В сентябре 1944 года американцам были также переданы сведения о секретных немецких химических заводах в Германии и Польше по производству газов, а также гранат и бомб, начиненных газами. В этих же материалах содержалась информация о подземном заводе в Свинемюнде, выпускавшем торпеды, и об испытательной станции ракетных торпед в районе Мерзебурга.

В конце сентября 1944 года генерал Донован сообщил Фитину, что оперативной группой УСС в Румынии добыто много разведывательных материалов, которые он намерен передать нам. Материалы были получены двумя партиями в октябре (около 1500 страниц в микрофильмах) и декабре 1944 года и представили интерес для ГРУ. Они касались главным образом вопросов, связанных с положением нефтяной промышленности Румынии и снабжением нефтью и горючим вооруженных сил Германии, а также сотрудничества Германии с Румынией в производстве и ремонте военных самолетов.

В ноябре 1944 года Донован направил Фитину подготовленный УСС материал с анализом возможностей германской промышленности, а в декабре дополнил его оценкой общего положения Германии. Основные выводы этих материалов: даже полностью мобилизовав свои возможности, Германия не в состоянии оказывать длительное эффективное сопротивление, вместе с тем, собственное производство Германии, запасы продовольствия и предметов первой необходимости еще достаточны, чтобы вести войну на протяжении 1945 года. В документе также делался вывод о том, что «несмотря на растущее сознание факта, что война проиграна, признаков разложения внутреннего фронта в Германии пока не обнаруживается».

Однако наибольший интерес представила информация об обстановке в нацистском руководстве Германии, полученная источником УСС в Швейцарии и переданная Фитину в преддверии последнего года войны — 31 декабря 1944 года. В этом материале внутреннее положение в Германии оценивалось как «еще более критическое, чем это вообще считается». О Гитлере говорилось: «Находится в Берлине в подземелье под имперской канцелярией… Периоды угнетенного и возбужденного состояния так непреодолимы, что его окружение не может предсказать за полчаса, как он будет действовать в том или другом положении». В этой ситуации верховную власть в стране практически осуществлял триумвират Гиммлер-Геббельс- Борман, в котором Гиммлер играл главную роль. С командующими фронтами — Восточным — Гудерианом и Западным — Рундштедтом — Гиммлер заключил соглашение: отступление должно определяться исключительно стратегическими соображениями, независимо от престижа или диких приказов фюрера.

Однако и Гитлер, и Гиммлер все еще надеялись как-то выйти из критической ситуации. Расчет строился на попытке войти в контакт с западными державами, а в случае неудачи пустить в ход версию о раскрытии якобы имевших место англо-саксонских усилиях в Германии, и таким образом попытаться добиться разрыва между Россией и ее западными союзниками.

На основании этих материалов 13 января 1945 года в три самых главных в то время адреса — Сталину, Молотову, Берии — было направлено специальное сообщение.

Еще раньше, в октябре 1944 года, в эти же адреса была направлена полученная от генерала Донована информация о попытке определенных кругов Германии войти в контакт с американцами с целью сепаратных переговоров о капитуляции. На старшего офицера разведки УСС в Югославии полковника Роберта Ф. Макдауэлла в сентябре 1944 года вышел представитель специального уполномоченного Гитлера по балканским делам Нейбахер и сообщил, что последний хотел бы обсудить с Макдауэллом вопрос о полной капитуляции Германии. При этом он выразил надежду, что «США не допустят, чтобы Германия и Европа оказались в руках коммунизма». Он желает, чтобы союзные войска (имеются в виду западные. — Прим. авт.) были готовы для оккупации Германии немедленно после ее капитуляции.

К сожалению, в архивах нет документов, по которым можно было бы узнать о реакции руководства СССР на эту информацию.

В конце декабря 1944 года, когда советские войска успешно развивали военные действия на территории Венгрии, от генерала Донована была получена подробная информация о планах внутренней венгерской оппозиции во главе с Геза Соосом содействовать выводу Венгрии из войны. В сообщении, в частности, говорилось о желании этой оппозиции установить контакт с Москвой и о готовности оказать помощь советским войскам при штурме Будапешта.

Эта информация также была направлена в три высоких адреса.

С самого начала сотрудничества американская сторона проявляла повышенный интерес к Балканам, особенно к Болгарии. Уже на встрече с В.М. Молотовым 25 декабря 1943 года посол США Гарри-ман и генерал Донован уделили Болгарии самое большое внимание. Донован сообщил, что его сотрудники установили в Болгарии связь с оппозиционной группой меньшинства и контакт с некоторыми военными организациями и он хотел бы сотрудничать в этом деле с соответствующими советскими организациями. В частности, желательно посоветоваться с работниками таких организаций о возможности привлечения к сотрудничеству кого-либо из членов нынешнего болгарского правительства. При этом Донован не скрывал, что у них уже есть такой человек.

Посол Гарриман поддержал просьбу своего генерала, поинтересовавшись у В.М. Молотова, не может ли Донован получить в Москве какую-либо дополнительную информацию по Болгарии. Ответ Молотова был лаконичен: та информация, которую мы сможем получить, конечно, будет предоставлена.

Со времени первой встречи с руководителями советской разведки 27 декабря 1943 года и до апреля 1944 года тема Болгарии была на первом месте практически на всех беседах и во всех письмах Донована Фитину.