Творения, том 8, книга 1. Толкование на Евангелие от Иоанна. - Иоанн Златоуст

Если бы Он не был равночестен Отцу, то это не было бы славою; но так как, кто чтит Сына, чтит и Отца, то (Христос) по справедливости не порицает слепого. Итак, пока ожидали, что родители примут их сторону и отрекутся, ничего не говорили ему самому; но когда увидели, что с этой стороны им нечего более надеяться, то снова обращаются к нему и говорят: «Человек Тот грешник. Он сказал им в ответ: грешник ли Он, не знаю; одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу» (9:24–25). Не испугался ли слепой? Нимало. Как же, сказав прежде, «это пророк», теперь говорит: «грешник ли Он, не знаю». Говорит не от страха и не потому, чтобы так думал, но чтобы свидетельством самого дела, а не своими словами оправдать от обвинений, и чтобы сделать это оправдание несомненным, так как благоприятное свидетельство посрамляло их. Уже после многих слов сказал он, что, если бы этот человек не был чтителем Бога, то не мог бы творить таких знамений; и тут они так вознегодовали на него, что сказали: «во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь» (9:34)? Чего же бы не сделали они и чего бы не сказали, если бы он сказал это вначале? «Грешник ли Он, не знаю». Как бы так говорил он: об этом теперь ничего не говорю, и не даю пока моего мнения; но то хорошо знаю, и готов утверждать, что, будучи грешником, Он не мог бы творить таких дел. Этим он устранил от себя всякое подозрение и свое свидетельство сделал безпристрастным, потому что не говорил, как человек расположенный, но свидетельствовался самым делом. Не успевши, таким образом, отвергнуть и уничтожить события, они снова обращаются к прежнему, разбирают способ исцеления, подобно людям, которые, отыскивая повсюду зверя, в безопасном месте лежащего, бегают то туда, то сюда. Возвращаются к прежним словам, но опять для того, чтобы чрез частые вопросы выказать всю их ничтожность. «Что», говорят, «сделал Он с тобою? как отверз твои очи» (9:26)? Что же слепой? Победив их и низложив, он уже говорит теперь не униженно. Пока дело требовало исследования и разбирательства, он, представляя доказательства, говорил с покорностью; а когда уловил их и одержал блистательную победу, он уже смело нападает на них. Что же он говорит? «Я уже сказал вам, и вы не слушали; что еще хотите слышать» (9:27)? Замечаешь ли смелость нищего пред книжниками и фарисеями? Так могущественна истина и так бессильна ложь! Первая, когда бывает и у простых людей, делает их славными; последняя же, хотя бы была на стороне сильных, являет их слабыми. Слова нищего значат: вы не внимаете моим словам; поэтому я не стану больше говорить, не буду отвечать на ваши частые и пустые вопросы, потому что вы спрашиваете не для того, чтобы узнать, но чтобы надругаться над моими словами. «Или и вы хотите сделаться Его учениками»? Здесь уже включает себя самого в число учеников: выражение: «или и вы» показывает, что он уже ученик. А вместе с тем сильно осмеивает и уязвляет иудеев.

3. Действительно, он знал, что это сильно уязвляло их; а потому и сказал, желая как можно более укорить, чем выказал душу дерзновенную, возвышенную и презирающую их бешенство, — показал высокое достоинство Того, за Кого так смело говорил, и объявил, что они оскорбляли человека, который достоин удивления. Сам же он не оскорблялся, но считал за честь для себя то, что ему ставили в укоризну. «Ты», говорят, «ученик Его, а мы Моисеевы ученики» (9:28). Но это неправда. Вы не ученики ни Моисея, ни Его. Если бы вы были учениками Моисея, то были бы учениками и Его. Поэтому–то и выше Христос говорил им: «если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне» (Ин. 5:46), — так как они постоянно прибегали к этим словам. «Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог» (9:29). Кто сказал, кто сообщил вам об этом? Наши предки, скажете. Так ужели не более ваших предков заслуживает веры Тот, Кто доказывает знамениями, что Он пришел от Бога и возвещает горнее (учение)? И не сказали они: мы слышали, что Моисею глаголал Бог, но: «мы знаем». О чем вы слышали, иудеи, то утверждаете, как люди знающие; ужели же то, что сами видели, считаете менее достоверным, чем то, о чем слышали? Ведь того вы не видели, а только слышали; а это не слышали, но сами видели. Что же слепой? «Это и удивительно, что вы не знаете, откуда Он» (9:30), и такие знамения творит. Удивительно, что Он, будучи человеком не из числа известных между вами, не из числа знаменитых и славных, творит такие дела; из этого совершенно очевидно, что Он Бог, не имеющий нужды ни в какой человеческой помощи. «Но мы знаем, что грешников Бог не слушает» (9:31). Так как они прежде сказали: «как может человек грешный творить такие чудеса» (9:16), то он теперь и обращается к их суду, припоминая им их собственные слова. Это мнение, говорит, одинаково у меня с вами; так оставайтесь же при нем. И заметь его благоразумие. Везде выставляет на вид знамение, так как они не могли отвергнуть его, и от него делает заключения. Видишь ли, что и вначале, когда говорил он: «грешник ли Он, не знаю», говорил не потому, чтобы сомневался? Нет, он совершенно знал, что не грешник; и потому–то теперь, когда настало благоприятное время, смотри, как оправдал Его. «Но мы знаем, что грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творит волю Его» (9:31). Здесь не только представил Его свободным от грехов, но и показал, что Он весьма угоден Богу и исполняет все Его повеления. Так как и иудеи называли себя чтителями Бога, то Он прибавил: «и творит волю Его». Недостаточно, говорит, знать Бога, но надобно и волю Его творить. Затем превозносит событие, говоря: «от века не слыхано, чтобы кто отверз очи слепорожденному» (9:32). Итак, если вы признаете, что грешников Бог не слушает, а Он сотворил чудо, и такое чудо, какого не совершал ни один человек, то очевидно, что Он всех превзошел силою и могущество Его больше, чем человеческое. Что же иудеи? «Во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь» (9:34)? Пока надеялись, что он отречется, считали его достойным веры, и потому призвали раз и другой. А если не считали его достойным веры, — то зачем, мы могли бы сказать им, вы и призывали и спрашивали его в другой раз? Когда же, не смутившись ничем, он сказал истину, и когда особенно следовало почтить его, тогда осуждают. Что же значат слова: «во грехах ты весь родился»? Здесь беспощадно укоряют его в самой слепоте и как бы так говорят: с первого возраста ты во грехах, давая разуметь тем, что оттого он и родился слепым; но это несправедливо. Потому Христос, утешая его в этом, говорил: «на суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы» (9:39). «Во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь»? Что же сказал этот человек? Разве свое высказал он мнение? Не общее ли выставил решение, сказав: «мы знаем, что грешников Бог не слушает»? Не ваши ли собственные слова привел он? «И выгнали его вон». Видишь ли проповедника истины, как бедность не была препятствием любомудрию? Видишь, чего не выслушал и чего не вытерпел он с самого начала, и как свидетельствовал и словом и делом?

4. Но об этом написано для того, чтобы и мы были подражателями. В самом деле, если нищий, слепой, не видевший даже Христа, и прежде чем удостоился от Него ободрения, тотчас показал такое дерзновение, что стал против целого народа, беснующегося, дышащего убийством и бешенством и желавшего с его слов осудить Христа, и не уступил, и не отказался от своих слов, но с полным дерзновением заградил им уста и предпочел лучше быть изверженным вон, чем изменить истине, то — не тем ли более мы, жившие столько времени в вере, видевшие бесчисленные чудеса, совершенные чрез веру, облагодетельствованные больше его, прозревшие внутренними очами, созерцавшие неизреченные таинства и призванные к столь великой чести, — не тем ли более мы должны показывать всякое дерзновение за Христа против тех, которые стараются клеветать и говорить что–либо на христиан, (не должны ли таким людям) заграждать уста, а не соглашаться с ними безрассудно?

А это мы в состоянии будем сделать тогда, когда и дерзновение будем иметь, и станем внимать Писаниям, а не слушать их как–нибудь. И кто будет постоянно приходить сюда, тому, хотя бы он не читал дома, а внимал только тому, что здесь говорится, достаточно и одного года, чтобы приобрести великую опытность. Мы не читаем сегодня одно Писание, а завтра другое, но всегда и постоянно одно и тоже. И при всем том, есть многие до того жалкие, что, несмотря на такое чтение, не знают даже названий книг. И не стыдятся, и не трепещут, что так небрежно посещают божественное училище. Если игрок на цитре, танцор, или другой кто из принадлежащих к театру позовет город, все бегут с поспешностью, благодарят его за приглашение и тратят целую половину дня, внимая ему одному. А когда Бог беседует с нами чрез пророков и апостолов, мы зеваем, чешемся, скучаем. Летом нам кажется слишком знойно, и мы отправляемся на площадь; зимою опять помехою дождь и грязь, и мы сидим дома. На ристалищах, где нет кровли, защищающей от дождя, под проливным дожем и при ветре, бросающем воду в лицо, стоят многочисленные зрители, беснуясь и не обращая внимания ни на холод, ни на дождь, ни на грязь, ни на дальность пути: ничто их не удерживает дома, ничто не препятствует явиться туда. А сюда, где есть и кровля и приятная теплота, не приходят и не собираются, несмотря на то, что это нужно для блага их собственной души. Скажи мне: можно ли это снести? Потому–то, будучи опытнее всех в тех вещах, мы в необходимом знаем меньше детей. Если кто назовет тебя возницей и танцором, ты считаешь себя обиженным и всячески стараешься отклонить от себя эту укоризну; а если повлечет тебя на подобные зрелища, ты не отказываешься, и почти вполне изучаешь то самое искусство, имени которого избегаешь. Но здесь, где ты должен и знать дело и носить имя, и быть и называться христианином, ты не знаешь даже, что это за дело. Что может быть хуже такого безумия? Я хотел бы постоянно говорить вам об этом; но боюсь, чтобы напрасно и без пользы не сделаться для вас ненавистным. Вижу, что безумствуют не только юноши, но и старики, за которых особенно стыжусь, когда вижу, как человек, почтенный сединою, срамит свою седину и увлекает с собою дитя. Что может быть смешнее и постыднее этого? Сын учится у отца постыдным делам!