Невидимый заговор против человечества - Н. Сенченко

С 1853 г. по 1857 г., частично благодаря существенным пожертвованиям Демократической партии, Бельмонт представлял Соединенные Штаты в Гааге, от имени правительства Нидерландов. Он также проник в американское общество, женясь на дочери знаменитого американского военно–морского командора Мэтью Перри, героя Мексиканской войны и Токийского залива. Заядлый наездник, Бельмонт организовал в Соединенных Штатах скачки чистокровных скакунов и был председателем американского клуба жокеев.

В 1849 г. Альфонс Ротшильд прибыл в Нью–Йорк, чтобы определить, следует ли семейству заменить их агента Бельмонта постоянной банковской фирмой. Ротшильда поразили широкие возможности Америки, и он написал своим братьям, что следует создать здесь банк, добавив: “Вне всякого сомнения, это — колыбель новой цивилизации”[621].

Однако, несмотря на очевидные широкие возможность Америки, Ротшильды, вероятно, допустили ошибку, не сделав главную ставку на Соединенные Штаты, по крайней мере, открыто.

“Создали ли они действительно банк в Нью–Йорке на этом раннем этапе национального роста, неизвестно. Вызывает некоторые сомнения, что богатство, полученное из этого источника, затмило, в рамках того поколения, все, что они накопили в Европе, — писал биограф Ротшильда Дерек Вильсон. — Трудно понять, почему Джеймс и Лайонел Ротшильды игнорировали мощное покровительство Альфонса”[622].

Это действительно тяжело было понять с деловой точки зрения, но данное решение могло бы иметь чрезвычайно здравый смысл с точки зрения истории заговоров.

Во–первых, существует давнишнее утверждение, что Ротшильды, из‑за антисемитизма и подозрительности европейцев к американцам, решили осуществлять свою власть через посредников типа Бельмонта, Рокфеллеров, Морганов и других. Сейчас есть много свидетельств, что банкиры Европы неоднократно сговаривались уничтожать экономически сильный, но политически хрупкий американский союз.

Исследователь заговоров Ральф Эпперсон пишет, что в официальной биографии Ротшильдов упоминается встреча в Лондоне в 1857 г., где “международный банковский синдикат” решил столкнуть американский Север с Югом в соответствии со стратегией “разделяй и властвуй”[623]. Такой план обеспечил бы столкновение кредитоспособного американского федерального правительства с врагом, что потребует огромных военных расходов, и в последующем приведет к долгам.

А в случае независимости Юга “каждый штат может выйти из конфедерации, восстановить свой суверенитет и основать свой собственный центральный банк. В южных штатах в этом случае могли быть созданы контролируемые европейцами банки: банк Джорджии, банк Южной Каролины и т. д., а затем любые два могли вести войны, как это было в Европе на протяжении столетий, в бесконечной политической игре баланса сил. Это был бы надежный способ гарантирования приобретения огромных прибылей на займах денег вовлеченных штатов”[624], — объяснял Ральф Эпперсон.

Исследователь Гриффин цитирует немецкого канцлера Отто фон Бисмарка, заявлявшего: “Разделение Соединенных Штатов на равные по силе федерации влиятельными финансовыми кругами Европы было решено осуществить намного раньше Гражданской войны. Эти банкиры боялись, что Соединенные Штаты, если они останутся в едином блоке и как одна страна, достигнут экономической и финансовой независимости, которая свергнет их финансовое доминирование в мире. Голос Ротшильдов преобладал… Поэтому они послали своих эмиссаров изучить вопросы наемного труда и увеличить пропасть между двумя полюсами Союза”[625].

Историческим фактом является то, что в течение нескольких лет Ротшильды финансировали главные проекты в Соединенных Штатах по обе стороны линии Мейсона–Диксона. Натан Ротшильд, владевший крупной текстильной фабрикой в Манчестере, покупал хлопок на Юге и финансировал до войны импорт южного хлопка. В то же время, писал биограф Ротшильдов Вильсон: “Он предоставлял займы различным штатам Союза, был какое‑то время официальным европейским банкиром американского правительства и активным сторонником банка Соединенных Штатов”[626].

“Аристократия Европы никогда не питала восторга от потрясающих успехов демократии янки. Если бы народ, разделенный теперь пополам, доказал, что демократия нуждается в почве для выживания, правители Европы испытывали бы от этого глубокое удовлетворение”[627], — отмечал историк Брюс Каттон. Оказывая поддержку планам европейской манипуляции ситуацией в Америке, другой биограф Ротшильда Найелл Фергюсон отмечал, что существует “значительный и необъяснимый пробел” в частной переписке Ротшильдов в период между 1854 и 1860 гг. и что почти все копии отправленных Ротшильдами из Лондона писем “были уничтожены по приказу соответствующих старших партнеров”[628].

Если это действительно была работа европейских банкиров, кандидат в президенты Авраам Линкольн просматривал ее четко. Он часто пытался объяснять, что его задача состояла в том, чтобы спасти Американский союз, а не уравнять в правах рабов. В ходе его знаменитых дебатов со Стивеном Дугласом в 1858 г. Линкольн четко обозначил свою личную позицию в расовом вопросе: “Я скажу, что я не являюсь, никогда не был сторонником отстаивания любым способом социального и политического равенства белой и черной расы… Я, как и любой другой человек, за то, чтобы белая раса играла ведущую роль”[629].

Но одинаково чистым было и намерение Линкольна сохранить федеральный союз. В конце 1862 г. он заявил: “Моя главная цель в этой борьбе состоит в том, чтобы спасти союз… если бы я смог спасти союз без освобождения рабов, я сделал бы это; если бы я мог спасти его, освободив часть и оставив других, я также сделал бы это”[630].

Линкольн понимал, что истинной причиной трений между разделившимся союзом в Соединенных Штатах было не рабство, а экономика. Юг желал покупать более дешевые импортированные европейские изделия, а мощные северные производители накладывали жесткие импортные тарифы. Эти тарифы мгновенно возросли после того, как конгрессмены Юга покинули Вашингтон в 1861 г. Индустриальный Север, быстро пополняясь иммигрантами, готовыми работать за гроши, не нуждался в рабах, в то время как большинство плантаторов аграрного Юга полностью зависели от человеческой рабочей силы. Хотя южные лидеры постоянно демонстрировали готовность идти на компромисс в вопросе рабства, они ощущали, что мгновенно не могут отказываться от этого “специфического явления”.

Противники рабства на Севере и Юге понимали, что технологический прогресс подразумевал сведение до минимума рабства и был только вопросом времени. Но экстремисты, с обеих сторон поощряемые агентами европейских финансистов, непрерывно раздували огонь недовольства.

Пик этих волнений выразился в форме еще одного тайного общества: рыцарей золотого круга (РЗК).

Рыцари Ордена золотого круга

Таинственная организация рыцарей Ордена золотого круга (ОЗК) была творением хирурга и писателя доктора Джорджа Бикли, который в 1854 г. основал свой первый рыцарский орден в Цинцинати, штат Огайо, очень сильно напоминавший масонский орден. У этого общества “были близкие связи с тайным обществом во Франции под названием “времена года (Сезоны)”, которое, в свою очередь, было отделением Ордена иллюминати”[631], — заявлял Эдвард Гриффин.

Созданные по типу масонских лож, ОЗК использовал похожие пароли, рукопожатия, “храмы”, великие, малые и высшие советы. Новички присягали хранить тайны с живой змеей на голове, произнося такую чудовищную клятву:

Кто осмелится раскрыть наше дело,

Проверит силу рыцарского клинка;

И когда пытка станет слишком унылой,

Мы вынем мозги из его черепа И заменим лампой образовавшуюся пустоту,

Чтобы зажечь его душу отсюда в преисподнюю[632].

Название рыцари Ордена золотого круга возникло из грандиозного плана Бикли создать огромную, основывающуюся на рабском труде, круговую империю 2400 миль в окружности с Кубой в центре. Эта новая нация должна была включать южные Соединенные Штаты Америки, Мексику, часть Центральной Америки и Вест–Индию, чтобы обеспечить всемирную монополию поставок табака, сахара, риса и кофе.

В то время как современные историки либо игнорируют, либо преуменьшают значение ордена РЗК, из писем и газетных публикаций того времени явствует, что организация рассматривалась тогда как вполне реальная угроза. Бикли был, конечно, таинственной личностью, всегда, как отмечается, нуждаясь в деньгах, он, тем не менее, постоянно путешествовал и развлекал сановников. “Финансовым ядром” его ордена была компания “американская колонизация и пароходство”, созданная в Веракрузе, Мексика, и имеющая капитал в 5 млн долларов[633]. Кто‑то, кроме Бикли, всегда оплачивал счета этой компании.