Реликтовая популяция. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не забудь, малыш, у него сердце рассредоточено в трех местах. Поранишь одно из них, выйдут из строя другие… Я не знаю, почему у них так устроено! – оправдался Ф”ент, хотя Камрат его ни о чём не спрашивал. – Первое сердце у него под самым горлом. Второе – в центре грудной клетки. Тебе, если он станет на заднее лапы, ни первого, ни второго не достать. Третье располагается очень близко к рёбрам слева почти посередине его туловища… Ты понял?
Мальчик не отреагировал.
Ф”ент ещё раз повторил ему сказанное ранее и, расстроенный невниманием Камрата, отправился помогать Свиму и людям готовиться к бою с монстрами.
Камрат постоял один, всё, что ему сказал стехар, он запомнил, но опять же словно в затуманенном виде.
И тут…
… Он услышал шум в голове и понял – арнахи возвращаются.
– Они идут! – крикнул Камрат и, словно прозрев, огляделся. Тьма, окружавшая его, размылась, вернув боковое зрение.
Большая часть недавно живых и мыслящих людей вновь окостенела. В группах не все смогли удержать самодельные копья, и всё-таки достаточное их количество грозно ощетинилось, но державшие их люди, естественно, не могли осознанно участвовать в предстоящей схватке.
Арнахи приближались. Камрат чувствовал их движение в виде бестелесных теней, скользящих на фоне окружающей его перспективы. Он даже смог с большой точностью определить точку округи, из которой они появятся. Так что он имел все шансы полностью использовать предоставленную возможность сориентироваться и выбрать, наконец, место и стать за одним из полуразрушенных строений, чтобы первое время остаться вне видимости для арнахов.
Камрат чуть выглянул из-за края постройки и увидел монстров воочию. Их было трое, и шли они в линию, разойдясь на расстояние, не менее чем на три бермета друг от друга. Передвигалась они подобно диким – на четырёх лапах, лениво переставляя их. Вытянутые вперёд тяжёлые и тупые – от бегемотов – личины ничего не выражали. Кончики приподнятых хвостов с повязанными на них цветными бантиками покачивались в такт ходьбе.
Ближайший из них к мальчику, продолжай он идти по прямой, должен был пройти как раз мимо укрытия, за которым он спрятался. Оставалось надеяться, что так оно и будет.
Камрат вытащил нож и гладиус и приготовился к нападению.
Ни страха, ни волнения он не испытывал, его не интересовала обстановка вокруг и что происходит с друзьями, ибо они могли отвлечь его; потому они остались где-то в стороне, там, где им сейчас следовало быть, чтобы сохранить себя и помочь ему.
Параллельно такому кажущемуся безразличию ко всему в нём жила мысль – быть готовым нанести первый удар наилучшим образом. Арнах будет проходить мимо. Можно: выскочить перед ним и попытаться поразить в нос; пропустить его на полкорпуса и вонзить гладиус в боковое сердце, благо монстр будет повёрнут к нему как раз левым боком; поднырнуть под шею и достать горловое сердце…
А те, кто называли себя вечными, продолжали идти неторопливо. Неизвестно, что им сообщил арнах, скрывшийся с места схватки, но шли они довольно уверенно. По всему, безнаказанная веками способность управлять людьми и уничтожать выродков сказалась на умении соблюдать разумную осторожность. Поступь их была уверенной, и ни один из них даже не повёл тяжелой головой, чтобы осмотреться, подходя к площадке с людьми. Впрочем, они могли всё видеть и слышать, что происходит вокруг, и без помощи глаз и ушей.
Они шли карать.
Камрат услышал тяжёлые шаги совсем рядом и, выждав мгновение, выскочил навстречу арнаху.
Они встретилась: лицо человека напротив личины монстра.
Непонятно как, но Камрат узнал в нём убежавшего от первой схватки. Его руки с зажатыми в них мелероновыми клинками поднялись для нанесения решительного удара в незащищенный нос противника, но в самый последний момент арнах успел повести головой в сторону, и нож, направленный в помощь гладиусу, с силой воткнулся в ухо монстру, а гладиус лишь чиркнул по его переносице.
Сильный рывок подбросил мальчика вверх и в сторону. Нож, проникнув глубоко в ухо, намертво застрял в нём и вырвался из рук Камрата.
Мальчик уже в полёте понял, как всё хорошо складывается: удалось всё-таки ранить одного арнаха, а сейчас он летел с большой скоростью прямо на второго. Тот в растерянности стоял, вперившись взглядом в распотрошённую тушу соплеменника, над которым потрудился Ф”ент.
Камрат летел не дольше мига, а его уже настигал невероятный рёв раненного им арнаха.
Несколько человек зашевелились, те, кто до того уронил копья, стали поднимать их. Такое поведение людей, похоже, также приводило в замешательство пробывших арнахов. Либо они были молоды и неопытны, либо не обладали теми способностями, которые были присущи убитым и раненому их собратьям.
Камрату, однако, до выяснения причин такого их поведения дела не было. Так что промедление второго арнаха предпринять что-либо в свою защиту стоило ему жизни. На него Камрат обрушился удивительно – по воздуху. Он лихо перевернулся в полёте и стал на ноги как раз напротив личины вечного. Не прошло и двух мгновений как вечность его закончилась от рук мальчика, убившего его наповал проверенным уже способом, через нос – в мозг.
Камрат успел выдернуть свой гладиус из личины монстра прежде, чем тот упал. Раненного им до того арнаха, добивали очнувшиеся люди. Не менее десятка кольев вонзились в бренную плоть бывшего их негласного повелителя и всё глубже и яростнее погружались в неё.
Всё это происходило по правую руку от Камрата. Совсем иначе было по его левую руку. Там оставшийся в живых арнах уже пришёл в себя и обрушил свою дьявольскую силу на всех. Вокруг него царило мёртвое оцепенение людей, хотя он и оказался в их полном окружении.
Не стоило медлить и следовало бы тут же напасть на последнего монстра, но Камрат не мог этого сделать сразу же по двум причинам. Надо было сплотить оживших людей и как-то заставить их переключиться на живого арнаха, а не дырявить без пользы тела убитых. И он чувствовал себя без ножа как без одной руки, он испытывал необходимость выдернуть нож из уха арнаха, до сих пор торчащий в нём.
Как бы протекала в дальнейшем схватка с последним вечным, напади на него Камрат сразу, осталось в вероятности, в том сослагательном небытии, о котором потом вспоминают с сожалением или с почтением, приравнивая нерешительность или промедление мудрости или подвигу, достойным подражанию.
Однако всё случилось намного проще. Камрат из-за отсутствия ножа и бестолковых действий людей почувствовал себя вдруг беззащитным и попытался отгородиться, как ему казалось, от неожиданностей.
Он бросился за ножом и едва не попал под пыряющий тычок колом в бок.
– Идите туда! – кричал Камрат
