Наследие (СИ) - Евгения Техтелева

Джайра печально вздохнула.

— Тебе не следует много двигаться, особенно ехать верхом и держать в руках меч. Но, зная тебя через рассказы тех, кого ты спасла, и кто спас тебя, я понимаю, что ты не послушаешься. И я не стану тебя удерживать.

Она взглянула в пронзительно-голубые глаза князя Озерного Края. Он был величав, статен, все его движения и голос теперь выдавали его мудрость и благородство, и не было ни капли той наивности от прежнего Херона-неумехи.

— Спасибо.

Он тепло улыбнулся.

— Благодарить нужно не меня — я ведь всего лишь отдал тебе долг. Если бы не твои друзья, тебя бы здесь не было.

За его спиной Джайра услышала, как кто-то торопливо взбегает по винтовой лестнице, поэтому произнесла тихо:

— Друзья для меня роскошь. А я для них — проклятье.

— Джайра! — к ней подбежала Ксия и обхватила ее за шею. — Хвала Небу, ты очнулась!

— Во-первых, отпусти, пожалуйста, — с напряженным от боли голосом сказала наемница. — А во-вторых, я тоже рада видеть тебя при свете дня.

Появление Фарена ее смутило. Внезапно она осознала, кто был тем теплом, что удерживало ее при жизни. Даже сквозь немощную бледность проступил слабый румянец. Фарен витал в собственных мыслях, вскруженных вихрем словами Херона, и не замечал, что не сводит с нее глаз. Закат стал из червонно-золотого огненным.

Незаметно Херон отвел Фарена куда-то в сторону. Джайра только спустя мгновение, в очередной раз при попытке взглянуть прямо в глаза Фарену, обнаружила их исчезновение и обругала себя в сердцах за потерю внимания.

— Как вы меня сюда довезли? Ведь я же… я была на грани.

— Он тебя вез, — спокойно ответила Ксия.

— Как?.. Он…

— Да, он ехал верхом на Вороне и держал тебя на руках.

Джайра провела ладонью по лбу. «Так это был его голос…» И тут же заметила, что ее волосы снова стали светлыми.

— Нас всю дорогу преследовал ливень, — продолжала Ксия. — Думаю, это из-за того, что было в шкатулке. Мы поддерживали в тебе силы любыми средствами. Уже ничего не помогало, мы боялись, что не довезем тебя. В конце концов оставалось только одно эффективное средство — регенерация некроманта. Когда мы прибыли к заставе, Фарен и сам едва ли не падал с седла. Мы ехали четыре дня, и это было самое тяжелое для меня путешествие. На заставе мы передали тебя эльфам, и они уже сами доставили тебя к Херону. Он обладает великим целительским даром! И у него столько знаний о лекарстве, о которых я даже ничего не слышала! И это место… я думала, что никогда такого не увижу.

— Что сказал Херон?

— Он добился разрешения Кворума для нас, чтобы мы могли здесь остаться, если захотим.

— И ты этого хочешь.

Джайра с улыбкой смотрела на давнюю подругу.

— Ты не спрашиваешь.

— Нет, я утверждаю. По-моему, это прекрасное место.

— И вам здесь всегда рады, — произнес Херон за спиной у девушек. Рядом с ним стоял Фарен, нервно сжавший губы, слегка прикусывая их. — Для меня будет огромной отрадой видеть вас каждый день.

На лице Фарена промелькнула улыбка. Ему припомнилось, как все эти дни князь довольно часто и много разговаривал с амазонкой.

— Извини, Херон, — вздохнула Джайра, — ты знаешь, я не могу остаться.

— Знаю, поэтому отдам немедленно приказ подготовить все тебе в дорогу.

Следом за ним ушла и Ксия.

Молчание длилось недолго — ровно до того момента, как закончилась песня. В роще снова заиграла флейта фавна, похоже было на «Слезы Луны». Фарен подошел к перилам, тоже опершись на них, и созерцая закат. Джайра не смела переводить взгляд. Неровно вздохнув, она произнесла:

— Даже не знаю, что сказать в благодарность.

— Ничего. Ты спасала мою жизнь уже… э-э-мм… четыре раза.

Она засмеялась, но оборвала смех из-за боли.

— Уже ведется счет?

— Пора бы.

Солнце скрылось за горизонтом на половину. Белые стволы исполинов горели алым.

В голову Джайре лезли странные мысли. «Ему нельзя со мной. Он погибнет…» Примерно о том же думал Фарен.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем три недели назад. А ты?

— Как может чувствовать себя некромант в таком месте, полном жизни? Пока я еще никого не убил.

Джайра недоумевала, откуда у него опять вдруг появилось такое омерзение к себе самому. Когда она наконец взглянула на него, его глаза от заката светились красным, и что-то в этом зрелище ее напугало, и она отвернулась. Фарен воспринял это с болью, но виду не подал.

— Что ж, — с напускной усмешкой сказал он, — теперь ты свободна. Все еще не отказалась от своих замыслов?

Внутри проснулась прежняя надменность, с которой она относилась к некроманту в начале путешествия.

— Я думала, тебе нет до этого дела.

— Так и есть, ведь тебя не отговорить. Куда ты теперь пойдешь? На турнир? В Оркулум? Или сначала к дроу?

Чувствуя жгучую обиду, причем не на него, а на себя, она отвернулась в сторону.

— Сам знаешь. Ну, а ты? Куда подашься теперь ты?

— Ты подсказала мне путь к избавлению от проклятья, — на время он потерял ложную насмешку в тоне. — Пойду за той, которую полюбил.

Ей показалось, что пропали все звуки. Она закрыла глаза. «Глупая… глупая… Как ты только могла такое подумать…» С недавнего времени она все чаще думала о том, что ошибалась насчет своих слов о любви, и Ксия была права, но сейчас… сейчас все вновь возвращалось. Джайра провела ладонью по лбу. Злобная гордыня не давала политься слезам, но на лице бродила серыми тучами обида и белела печаль. Солнце наконец закатилось, и эльфийский лес тут же утонул в ночном мраке.

— Что ж, удачи.

Холод в голосе удвоил боль Фарена. Злость, державшая ее теперь на ногах, помогла ей самостоятельно дойти до павильона. Оставшись в одиночестве на балконе, Фарен смотрел в одну точку и тихо прошептал:

— Я пойду за тобой…

В полной растерянности и в разбитости он спустился к озеру. Не зная, куда податься, и не вполне осознавая, что теперь делать, молодой человек опустился на ступени винтовой лестницы и запустил руки в волосы, опустив голову.

«Строптивая и до безумия неуравновешенная… И как такое могло произойти…»

Долгое время Фарен слушал окружающие его звуки, наблюдал за рыбками, подплывающими к самому подножию лестницы.

«Я не могу ее отпустить. Она погибнет, идет прямо на смерть…»

Прошедший мимо Херон, почти слышал его мысли, переживая за друга и понимая, что сейчас происходит в его душе. Фарен не услышал его, и князь поднялся снова к павильону. Джайра экипировалась. Как раз сейчас она проверяла смазку Шипа. На ее лице отражалась борьба сердца и разума, так знакомая Херону. На его приближение наемница бросила в его сторону быстрый взгляд и снова сделала вид, будто вся занята сборами. Некоторые движения давались с трудом, но в какой-то мере эту боль она считала на пользу себе.