Китай - Эдвард Резерфорд

этих далеких краях, за исключением того, что империя то и дело присоединяла к себе самые разные племена и некоторые из них были мусульманами. Отец очень сердился.

– От этих варварских религий одни неприятности! – восклицал он. – Христиане-тайпины, теперь мусульмане. Все они одинаковые. Император должен запретить всех их!

Но поскольку мусульмане не собирались нагрянуть к нам, они нас не особо волновали.

Другое дело британцы.

Сначала, как мы слышали, начались беспорядки в Гуанчжоу.

Варвары продолжали жаловаться, что не получили всего, что написано в позорном договоре, который пираты навязали нам после Опиумной войны. Консульств в наших портах им было недостаточно. Британцам нужно было посадить в Пекине посла, который мог бы ворваться к императору, даже не совершив коутоу, как если бы он был равным Сыну Неба. Не думаю, что такое случалось за тысячу лет, а то и за две.

И варвары еще удивляются, почему мы говорим, что они невоспитанные.

Зимой после нашей с Розой свадьбы британцы вступили в сражение с губернатором Гуанчжоу, который не пустил их в город. Внезапно мы узнали, что они схватили его и взяли город. На самом деле некоторых жителей Пекина это очень позабавило, потому что многие недолюбливали губернатора Гуанчжоу. Затем лодочники, плывущие по каналу, сообщили, что британцы наступают. Они подошли к побережью. И тогда мы услышали: «Они взяли форты в устье реки Пэйхо. Они контролируют канал». Но по-настоящему нас напугало, когда зазвучали другие предупреждения: «Они присоединятся к тайпинам и захватят Пекин». Сможет ли кто-нибудь их остановить? Вряд ли. Свергнут ли они императора? Что это могло означать?

Мой отец впал в уныние:

– Небесный Мандат перейдет в другие руки. Начнется хаос. Так всегда бывает, когда у правящей династии изымают Небесный Мандат. Нас всех перебьют. А потом будет править британский император или тайпин и всех нас обратят в христиан, что бы это ни значило.

– Этого не произойдет, – заверил я.

Не знаю, почему я был так уверен, но почему-то был.

Я верил в это тогда и, несмотря на все, что мне довелось повидать в жизни, верю и сейчас. Наша империя вечна. Только подумайте о тысячелетиях нашей истории, мудрости, которую мы познали, о нашем искусстве и изобретениях… Не забывайте про то, что наше письмо – настоящее чудо: каждый иероглиф подобен маленькому миру. Когда речь заходит о прекрасных вещах, то они сделаны на века. Эти лаковые шкатулки, которые мне так нравится держать в руках, они прослужат столько же, сколько Великий канал или Великая стена, ведь на них нанесено столько слоев лака, что они стали твердыми словно камень. Иногда, когда я смотрю на эти шкатулки, то думаю, что так с Небес выглядит великий город. Стены внутри других стен, улицы и проспекты, дворцы и храмы, дома и дворы – все так плотно прилегает друг к другу, как геометрический узор на шкатулке.

Династии приходят и уходят, заканчиваются войны и болезни, голод и наводнения. Но Нанкин и Пекин все еще стоят, и даже если бы их не было, память о них сохранилась бы в каждой лаковой шкатулке.

Невозможно разрушить отличную идею. Вот во что я верю.

Терпение – вот ключ ко всему. Именно терпение продемонстрировали сейчас слуги императора. Как и раньше, они вступили в переговоры с британцами, пообещали достаточно, чтобы удовлетворить их, уговорили отступить в Гуанчжоу. Они также получили одну новую концессию.

Казалось, британцы оскорбились, что во всех наших официальных документах их именовали варварами, пришлось пообещать, что больше мы их так называть не будем.

Но они же варвары и есть. А потому мы продолжали так называть их между собой. А поскольку они не умели говорить по-китайски, то не знали об этом, что еще раз показывает, насколько глупой была их просьба!

Той осенью у меня родился сын. Думаю, это был лучший день в моей жизни. Можно сказать, это изменило все. Помню, в первый раз, когда я держал ребенка на руках, то начал пересчитывать пальчики на ручках и ножках. Роза посмотрела на меня и спросила, что я делаю. Я ответил:

– Я просто убеждаюсь, что у него нужное количество пальцев.

– Что ты будешь делать, если окажется неправильное количество?

– Не знаю, – ответил я.

– Ну и как? Нужное?

– Да, – с гордостью заявил я, словно это уже само по себе было большим достижением. – Он идеален!

Затем я посмотрел на крошечное личико. Сын как две капли воды был похож на моего отца. Я вышел с сыном на улицу, туда, где меня не могли подслушать, и прошептал ему:

– Может, ты похож на деда, но ты будешь усердно трудиться и добьешься успеха!

Это были мои первые слова, обращенные к ребенку. Возможно, он и не понял, но мне показалось важным произнести их.

Мы назвали его Цзыхао, Героический Сын.

Мне нравилось быть отцом. Иногда ребенок плакал по ночам, потому что его мучила отрыжка, и если я просыпался, а Роза спала, то брал его на руки и качал, пока он не успокаивался. Несколько раз появлялась мать и говорила мне: «Не нужно тебе этого делать. Это женская работа». Она отправляла меня спать, а сама качала ребенка. Но я совсем не возражал. Думаю, это были одни из самых счастливых моментов, какие я только переживал.

Однажды я как раз отнес готовое изделие в кладовую, когда появился хозяин. Он расспросил о семье, а затем сообщил, что дает мне небольшую прибавку.

– Я буду платить тебе по высшему разряду, – сказал он. – Ты заслужил. Со временем, когда ты освоишь еще более сложную технику, оплата снова вырастет.

Разумеется, я низко поклонился и поблагодарил.

– Ребенок дает тебе поспать? – поинтересовался он с улыбкой.

– Да, я высыпаюсь, господин. – И я рассказал, как мать следит за тем, чтобы я нормально спал, как мне нравится держать на руках сына, даже посреди ночи. – Вы знаете, как я люблю красивые вещи типа этих, – я указал на лаковые изделия, окружавшие нас, – но я никогда не думал, что полюблю ребенка даже сильнее.

– Со мной было то же самое, – кивнув, ответил он, а потом как-то странно посмотрел на меня. – Но ты должен проявлять осмотрительность. Как бы ты ни был привязан к детям, некоторых из них ты теряешь. Всегда так. Просто цени их больше сейчас, пока они рядом.

Я, разумеется, понял, что он говорил, но не стал прислушиваться. Ну то есть вы бы ведь тоже не стали?

Еще одним положительным моментом в рождении Цзыхао были изменения во внешности жены. Она немного прибавила в весе, и это ее красило. Нет, она не стала толстушкой, но из юной девочки превратилась в идеально сложенную молодую женщину. Я был этому несказанно рад. Через год после рождения Цзыхао Роза снова забеременела.

Тем летом были и