Долг. Мемуары министра войны - Роберт Гейтс

Каждый день мы ходили по политическому минному полю. И ситуацию нисколько не облегчали слухи о том, что я могу остаться на своем посту. Этим слухам было чем подпитываться: например, на закрытой встрече Обамы с конгрессменами-демократами в последнюю неделю июля член палаты представителей Адам Шифф спросил, рассматривает ли Обама возможность удержать меня хотя бы на несколько месяцев. По сообщению журнала «Ролл колл», присутствовавшие демократы «застонали вслух», по всей видимости шокированные самой мыслью о том, что кому-то захочется сохранить назначенца Буша. В начале сентября то же издание предположило, что во мне заинтересован Маккейн.

В сентябре Майк Маллен оказался чрезвычайно близко к тому, чтобы случайно взорвать политическую бомбу, и этот «взрыв», на мой взгляд, мог серьезно повредить ему самому, вооруженным силам США и министерству обороны. Я уже писал, что среди наших немногих существенных разногласий были возражения Майка и начальников штабов против моей Национальной стратегии обороны; в частности, они отвергали мою идею, что можно принять на себя некоторый дополнительный риск с точки зрения будущих традиционных войн с современными армиями других государств в пользу войн, которые мы ведем сегодня. В принципе заведено, что публикация НСО сопровождается публикацией документа, подготовленного Объединенным комитетом начальников штабов, Национальной военной стратегии; последний документ определяет, как силовые структуры будут использовать президентскую Национальную стратегию безопасности и НСО для военного планирования. Я внимательно изучил проект НВС и понял, что Майк явно отделяет себя и ОКНШ от ряда основных положений Национальной стратегии безопасности Буша. Ключевым элементом президентской стратегии на протяжении многих лет была «победа в затяжной войне»: данная фраза подразумевала войну с терроризмом и войны в Ираке и Афганистане. Майк ни словом о ней не упомянул. Однако из проекта следовало, что американские вооруженные силы не в состоянии реагировать на несколько военных вызовов одновременно, – это утверждение было совершенно противоположно тому, что мы с ним говорили конгрессу. Майк также опустил любые упоминания о «распространении демократии» вопреки «программе свободы» Буша. При этом он сказал мне, что хочет представить НВС в начале или середине октября.

На мой взгляд, Маллен выбрал категорически неподходящее время. 5 октября я написал ему длинное письмо, изложив свои соображения: «Считаю, будет серьезной ошибкой публиковать подобный документ в последние недели президентской избирательной кампании. Вообще-то НВС следовало опубликовать месяцев семь назад, и, с учетом этого, ты, как мне кажется, сильно рискуешь угодить под обвинение в попытке повлиять на исход выборов. Представление важной информации об опасностях, с которыми сталкивается нация, и о военных ресурсах, необходимых для устранения этих опасностей, в последние недели предвыборной кампании могут расценить как стремление военных вновь перевести дебаты в плоскость национальной безопасности [а не экономики] и тем самым поддержать сенатора Маккейна.

Мне слишком часто приходилось видеть, насколько параноидальными становятся кандидаты по мере приближения дня выборов: любой сюрприз, любой неожиданный поворот сводит их с ума, и они предполагают худшее…. Ирония, конечно, в том, что ты прилагаешь немалые усилия, дабы удержать вооруженные силы вдали от политики. Но публикация НВС сейчас, особенно при дистанцировании от нескольких элементов НСБ и НСО, скорее всего, забросит вооруженные силы прямиком в политический котел.

В более широком смысле меня беспокоит, что публикация документа сейчас, а не через неделю или около того после выборов, заставит общественность задуматься о мотивах военных. Например – почему сейчас, в последние дни кампании? Кроме того, некоторые наверняка зададутся вопросом, почему высшее военное руководство подчеркивает свою независимость от гражданского – и от министра, и от президента – прямо накануне выборов? И что это означает для отношений между гражданскими и военными в дальнейшем? Для обоих кандидатов этот документ будет, весьма вероятно, пресловутой ложкой дегтя. Конечно, утечки всегда возможны (и незасекреченные слайды, показывающие, в чем именно ты хочешь дистанцироваться от нынешней администрации, подталкивают к размышлениям в этом направлении), но они вовсе не то же самое что официальное информирование.

Короче говоря, Майк, я убежден, что публикация НВС так близко к дню выборов будет воспринята как политически мотивированная и окажется грандиозной ошибкой. Соответственно я решительно выступаю против такой публикации. Риск породить недоверие к вооруженным силам у политических лидеров обеих партий и у общественности – равно как и создать проблемы для тебя самого, независимо от исхода выборов, – слишком велик».

В отношении содержания НВС я рьяно возражал против любых попыток избегать упоминаний о распространении демократии. Я считал, что «программа свободы» Буша в том виде, в каком ее публично представила администрация, выглядит чересчур упрощенной для реального мира: подлинная, стабильная свобода и демократия должны основываться на демократических институтах, главенстве закона и гражданском обществе – а на это требуются десятилетия. Как и в случае с программой Джимми Картера по правам человека, единственными странами, на которые мы могли оказать нажим во имя реформ, были наши друзья и союзники; государства-«нарушители», в том числе Иран, Сирия и Китай, игнорировали нашу риторику. Однако я напомнил Майку, что распространение демократии по всему миру является одним из основополагающих принципов американской внешней политики с первых дней республики. «Изменились только методы, – написал я, – только способы достижения этой цели, и новая администрация, вероятно, будет использовать иную тактику, нежели нынешняя. Но от самой цели она не откажется». Я резюмировал следующим образом: отсутствие в НВС упоминаний об этой цели – причем нарочитое – «представляется мне чрезмерно дерзким».

Майк внес незначительные правки в свой проект и согласился опубликовать НВС после выборов.

Четырнадцатого октября президент Буш в последний раз прибыл в Пентагон, чтобы провести рабочее совещание в «Танке». Получился довольно откровенный разговор, каждый начальник штаба рассказывал, как его род войск изменился за время президентства Буша. Маллен начал первым: сказал, что за эти годы вооруженные силы США претерпели самое значительное изменение со времен Второй мировой войны. Теперь мы располагаем самой закаленной, самой опытной и мобильной армией в нашей истории, и, если сумеем удержать молодых лидеров, мы готовы к будущему. Он прибавил, что наши подразделения сегодня более сбалансированы, более инновационны, более гибки тактически и лучше интегрированы и организованы, чем когда-либо прежде. Я не мог не вмешаться, заметил, что наибольшая опасность для вооруженных сил и следующей администрации будет исходить от конгресса, который наверняка попробует сократить численность войск и заменить людей технологиями. Джордж Кейси говорил о превращении сухопутных войск из армии, обученной традиционным приемам в «холодной войне», в комплекс «модульных бригад», способных действовать более гибко и разнообразно; также он коснулся изменений в оснащении и снаряжении пехоты. Когда Кейси сказал, что количество беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) в армии увеличилось с восьми в 2003 году до 1700 в Ираке в 2008 году, президент воскликнул: «В самом деле? Вы не шутите?»