Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде - Александр Плетнёв

Схватив автомат, майор прополз к корме самоходки, обходя её сзади и занял позицию.

Копошню противника он заметил сразу.

— Сейчас я вам….

Рука елозила по оружию, не сводя глаз с противника. Сдвинув предохранитель, он на ощупь никак не мог найти затвор, но потом, сообразив, что оружие американское, быстро дёрнул на себя рычажок, притаившийся в конце ствольной коробки.

Начал осторожно. Автомат послушно коротко зачавкал, сея свинцом по серому шевелению впереди. В ответ тоже полетело. Свистящие пули, заставляли инстинктивно вжимать голову в плечи, вокруг грохотало, трещало, знакомые звуки громких надрывных хлопков «семидесятипяток», говорил о том, что какие-то японские танки уцелели. Впереди самоходки горел «Хаммер» и огонь тихо переползал на японскую машину, жадно вылизывая весь передок и рубку. Надо было убираться побыстрей отсюда — могла рвануть боеукладка.

— Сержант! Тащи из машины капрала, я прикрою!

В ответ сержант неразборчиво промычал, но майор не сомневался, что его поняли, и снова открыл огонь. Высмотрев сразу трёх вражеских солдат, он хотел дать длинную очередь, но проклятый трофейный автомат постреливал только короткими очередями, по три пули. Майор знал, что где-то должен быть рычажок переключателя, но в запале боя, ни как не мог его найти, поэтому плюнув на поиски, прерывисто жал на курок, пытаясь привыкнуть к новой манере стрельбы. Не всегда удачно получалось, видев противника он горячился, давил, давил на курок, а проклятое оружие молчало.

«Повезло вам, собаки», — глядя на мелькавшие каски, думал Суганами в минуты передышки.

Сзади дёрнули за ногу, обернувшись, увидел сержанта и подкатывающего глаза капрала.

— Что с ним?

Сержант, подползая, лишь махнул рукой. Выставив вперёд оружие, бухнул в сторону противника.

Майор увидел, как с недолётом разорвалась граната. А он и забыл, что есть подствольники!

— Как тут на подствольник перейти? — Он сунул оружие сержанту.

Тот проверил заряжена ли граната, стал тыкать пальцами, пытаясь объяснить.

— Ага, — сообразил майор, — да понял, я понял. Ты давай с капралом, бегом вот за тот танк! Обходим их справа. Я вас прикрываю. Добежали — прикрывайте меня. Понял? Вперёд!

Учитывая недолёт первой гранаты, он чуть приподнял автомат. Граната пошла точно, фигурки врагов заметались и их легко было косить даже короткими очередями. Найдя глазами подчинённых, мельком встретившись с сержантом глазами, получив кивок, рванул за спасительную груду железа, некогда бывшую средним танком «Чи-ха».

Им удалось, прикрывая друг друга, порядочно сместится во фланг противнику.

До сих пор оставались целыми и видимо невредимыми два японских танка и самоходка. Наблюдая за боем, майор понял почему: бронетехники амеры уже лишись, а японская пехота не даёт американцам высунуться на позицию стрельбы из ракетных комплексов и гранатомётов — трусоваты янки. Где-то на периферии памяти билось воспоминание, что «Джевлин» может вести огонь только по целям в прямой видимости. Стоило, только штатовцу высунутся, как на него обрушивался шквал огня. А так, обе стороны стали заметно экономить патроны — бой длился уже достаточно долго. Взглянув на часы, майор к досаде обнаружил разбитый циферблат.

— Американцы — понятное дело, тех в атаку без прикрытия артиллерии и вертолётов не загонишь, они ждут подкрепления, — рассуждал вслух майор, — почему стоят японские танки? Естественно, бронебойными снарядами воевать с пехотой, что по мухам из пушки, но всё же? Отсутствие вертолетов, кстати, тоже удивляет. Где же хвалённая американская выручка своих?

Майор не знал, что уже бахнула атомная бомба, и американское командование перебросило силы в другие районы. Американские пехотинцы тоже пока были не в курсе, но в отчаянии взывали по рации о помощи, слыша в ответ или обещания, или шум помех.

Возникла небольшая пауза. На Суганами накатила жуткая усталость, он знал это свойство организма концентрироваться во время стресса, но стоило на минуту почувствовать передышку, наступал откат. Перенапрягшиеся мышцы предательски расслаблялись, ноги становились ватными, противно заныла поясница.

Заставив себя собраться, с перекатом поменяв позицию, майор стал осторожно осматриваться. Почему танки не пошли вперёд стало ясно после того как его позвал сержант.

— Командир, взгляните, — он ткнул пальцем в нагромождение мусора.

Наверное, весь аэродром был засыпан кусками вертолётов и самолётов. То есть, если подбитый танк, в основном громоздился большим куском исковерканного металла, то именно авиационные обломки давали мелкие куски: дюраля обшивки, вездесущего пластика, лопастей, шасси и т. д.

То, что разглядел сержант, иначе как противотанковой миной не назовёшь.

«Вот дают амеры, успели обложиться минами! — Удивился майор, — так вот на чём потеряла гусеницу самоходка! Кстати, как там они»?

А экипаж «Хо-ни», наконец починив гусеницу, стал откатывать самоходку назад. Потянулись с минного поля и танки. Вскочивших, было амеров, сразу плотно прижали. Майор лично выстегнул одного точно под каску.

— Надо отходить, — сказал Суганами. Патроны кончились, но автомат выбрасывать не хотелось. Остался только револьвер. Откинув левую щеку рамки, отведя ствол вниз, он привычным движением выдавил стреляные гильзы. Засовывая новые патроны в барабан, майор даже с какой-то завистью посмотрел на прилаживающего к стволу штык сержанта, который помимо трофейного автомата прихватил из самоходки ещё и японский пистолет-пулемет.

— С винтовкой было бы сподручней в штыковую атаку, — сетовал тот, — автомат коротковат.

Дым по-прежнему валил местами довольно густо, кое-где в пожарах взрывались патроны и снаряды, но стрельба слышалась всё реже. Когда, вдруг, задолбило что-то скорострельное и крупнокалиберное все подумали об одном и том же — к американцам пришли на выручку. Но к звукам стрельбы добавилось, разболтанное тарахтенье дизельного двигателя — два уцелевших бронетранспортёра, заходили с тыла к американцам. Намертво приваренные сверху зенитные спаренные пушки, щедро поливали позиции американцев. Под их прикрытием, почти не скрываясь, бежали пехотинцы.

— Капрал, а у тебя патроны есть? — Тот лишь однозначно взмахнул кинжалом в воздухе. Майору всегда нравилась молчаливость заряжающего, но порой и выводила из себя.

— Приготовиться! Сержант, прикрываешь. По моей команде — бросок!

Атакующая японская пехота почти вплотную набежала на позиции американцев. Зенитчики, боясь зацепить своих, прекратили огонь. Американцы оказывается, только того и ждали — бросились бежать от накатывающей на них волны орущих японских солдат и…. выскочили прямо на майора и его людей.

Американские солдаты в основном здоровяки. Оценить рост, бегущей в нескольких метрах, оравы японских пехотинцев они не могли, да и много их было, и штыки грозно блестели, а уж орали — жуть, тяжело солдату национальной гвардии без психолога выдержать такой стресс. А вот три японских солдата, с которыми они сблизились весьма скоро, из-за своего роста, показались почти не опасными. Но ярость японцев уравняла численный перевес американской стороны.

Ещё по пути обе группы солдат выпустили друг в друга почти все останки патронов. Обе бездарно мазали на бегу, в основном располагая лишь пистолетами. На майора бежал здоровенный негр, выставив перед собой пистолетный ствол. Чем ближе, тем больше, казалось, он нависал над противником.

Суганами ушёл от удара ноги, подсечкой, не затрудняя себя остановить инерцию врага, уронил его на землю. Далее не задерживаясь, быстро пригнувшись, вскользь ударил локтем в живот нового набегавшего противника, почувствовал что-то твёрдое под камуфляжем (бронежилет!) лишь над головой мелькнул приклад и бежал дальше сквозь рассеяного противника. Пригнувшись, он казался ещё меньше, а здоровые дядьки неуклюже не поспевали за мельтешащим вокруг них, с виду почти подростком.

В левой руке нож — удар в пах, крик над головой, выстрел, визг пули, перед Суганами никого не оказалось, разворот, снова удар ножом, попал в ляжку и видимо перебил артерию — фонтан крови окрасил руку по самый локоть, скользкий нож выскочил из ладони. На него наставил пистолет, округливший глаза солдат. Всё, что успел сделать майор — метнуть в него, до сих пор не выпущенный разряженный револьвер, попал точно в лицо. Опешивший янки, запрокинувшись от удара, нажал на курок — два выстрела ушли в небо, потом сухо щёлкнул боёк.

Сержант оценил в тесном ближнем бою манёвренность короткого автомата со штыком на конце. Успев взрезать двоих противников, он слёту столкнулся с очередным янки, насаживая его на штык. Лезвие, войдя под бронежилет вместе со стволом, ни как не хотел вылезать.

Здоровенный морпех отпрянул, стал метаться, пытаясь избавиться от смертельного жала, от вцепившегося в автомат азиата, словно не замечая боли, как будто не веря, что эта страшная железяка торчит из его груди.