Коромысло Дьявола - Иван Катавасов

— Qui pro quo, скажем?

— Вы правы, коллега. По-русски говоря, одно вместо другого они последовательно валили с больной головы на здоровую.

Следствие далеко не всегда имеет очевидную причину, ежели не одна дюжина харизматиков противоборствующих сторон навсегда исчезла в благорасположенных, им внезапно открывшихся асилумах.

Опричь того, асилумы непостижимо уничтожали, на близких дистанциях расточая в пространстве-времени, враждебных своим симбиотическим партнерам всяческих носителей харизмы.

Вдобавок ко всему, с появлением в нашем четырехмерном универсуме убежищ-асилумов в первом десятилетии нашей христианской эры тогдашние отцы и братья ноогностики связали впервые заявившее о себе явление ретрибутивности или воздаяния за опрометчивое использование дарованной им теургии.

То, что асилумы составляют собой своего рода вариации артифицированного нус-интеллекта, теургическое воплощение того самого эпигностического Техне, и помыслить не могли занятые междоусобной войной рядовые квиетисты купажно с дюжинными интерзиционистами тех времен. До подобной гипотезы античным и средневековым харизматикам еще нужно было дорасти. Либо же прозорливо, истинно апокалиптически, мой рыцарь Филипп, усмотреть в феноменальном нахождении, ноогностическом открытии асилумов-симбионтов необычайный Промысл Господень…

Чего-либо необычного, ускоренно вступив в третий круг рыцарского посвящения, Филипп Ирнеев в самом себе не находил:

«Сильнее, физически крепче вроде бы не стал, умнее тоже».

Не прибавилось у него и харизматической гордыни. Допустим, ему отныне доступны кое-какие синтагматические и парадигматические приемы изгнания магии и волшбы из секуляров, он вовсе не поспешил с бухты-барахты опробовать их аноптически на какой-нибудь случайной малорентабельной цели.

Он с утра приехал на Таракановский рынок за продовольствием и прочим. Мельком посмотрел на цыганок, оболванивающих простаков. Мимоходом обнаружил у одной из представительниц фараонова племени значительные способности к сексуальной ворожбе, эротическому чародейству. Затем равнодушно и безучастно двинулся дальше по своим делам.

«Понятненько, полноценный квиетический контроль в образе эпигностического действия. Как и было обещано Никой и Пал Семенычем. Однозначно. Без навязчивой, тебе, подсолнечной шелухи на постном масле. Или окурков, размокших в бокале с мутным пивом…»

Вышеозначенный неприглядный образ сверхрационально ассоциировался у него с природной сексуальной озабоченностью легиона носителей естественной людской магии. Испокон веков они непроизвольно и вожделенно высматривают потенциальных любовников и любовниц той или иной половой ориентации.

«Смотрины, из рака ноги! глядят, зрят, прелюбодействуют в сердце своем… Куда им помнить о логиях из Нагорной проповеди?»

На пару секунд апостольски оценив взглядом инквизитора рыночную толпу, Филипп зашел в компьютерную лавку. Сегодня ему следует забрать акустическую систему. По заказу привередливого клиента прибывшую из дальних высокотехнологичных краев аппаратуру торговцы уже растаможили и подвергли придирчивой предпродажной подготовке.

Их услужливые старания не ушли впустую. Выгодный клиент того стоил.

«Всякий труд благослови деньгами».

Поначалу намеревавшийся попутно приобрести у них какой-нибудь многофункциональный проигрыватель компакт-дисков наш солидный покупатель высмотрел в лавке дорогой мультимедийный центр. На нем и проверяли заказные элитные деревянные колонки с внешней аудиокартой от именитого производителя. И его же он, словно ухарь-купец, — кутить так кутить, с музыкой, фильмами, играми, — с барского плеча предложил упаковать в нагрузку к эксклюзивной акустике.

Молодого да раннего покупателя, прибывшего по договоренности к открытию компьютерного салона, в компании с менеджером и грузчиками до парковки с почетом провожал младший совладелец фирмы. Негоциант, торгующий дорогостоящими технологическими игрушками, не переставал улещать тороватого клиента затариться, пусть и в кредит, сверхновым и сверхдорогим широкоформатным телевизором-монитором.

Филипп мультимедийного коммерсанта ничем сверхплановым не уважил и не обнадежил. Хотя вид имел многообещающий и задумчивый.

«Капусты ему, козлу, небось стало жалко. А чего жалеть, позвольте спросить, когда бабки у него наверняка сумасшедшие?.. Говорят, он из рульниковской нефтяной мафии, и миллионерша Триконич его в хахалях содержит. Везет же некоторым!..»

Вопреки ожиданиям торговцев компьютерно-музыкальными культтоварами, очень важная персона богатого покупателя почему-то не ликовала, не веселилась, глядючи на благоприобретенную технику, прельстительно рассчитанную на взыскательных меломанов и ценителей чистого, ничем не замутненного звука.

«Культурка, из рака ноги!»

Ибо задумался рыцарь Филипп совсем не над политэкономическим феноменом денег, скоро и споро перетекающих из одних рук в другие. О мирских сокровищах он не сожалел. Тем временем размышлял наш персонаж над неизменной и вековечной дилеммой гордыни и смирения.

«В дьявольское коромысло ее! Не пойми почем, где и как они уравновешиваются и компенсируются. Куда дифферент у нашего кораблика? Грехов-то на рубль, а с грошовой свечечкой к ним подкатываюсь…»

Раскошелился Филипп и с шикарной техникой смиренно расстарался далеко не для себя, но для ближних. Сам-то он ко всякой музыке, почитай, безразличен, индифферентен и равнодушен.

В отличие от друзей, родственников, однокашников, собственно музыкальных вкусов и пристрастий Фил Ирнеев практически не имел. Он даже мог кротко и покорно сидеть рядом с Настей и тетей Агнессой на спектакле в театре музкомедии. Не слишком выводила его из себя и безголосая эстрадная попса, спазматически пришепетывающая на вдохе в микрофон на халтурных концертных фонограммах и в записях, какие вряд ли стоит называть профессиональными, студийными или компьютерными.

Когда друзья-компьютерщики Матвей и Андрей с полным знанием дела гневно-пристрастно осуждали, обличали эсэнговскую попсу за непрофессионализм, Филипп, огульно пренебрегавший радио- и телевещанием, снисходительно судил о современной или старинной музыке со слов друзей и знакомых.

В то время как ему тоже знакомо, каким образом на хорошем компьютере в приличном музыкальном редакторе не составляет неимоверных трудов оцифровать чей-нибудь популярный козлетон до уровня Энрико Карузо или Федора Шаляпина. Ни того ни другого певца Фил Ирнеев не слыхал, не видал, но друзьям и подругам охотно верил.