Поэты 1790–1810-х годов - Василий Пушкин

255. К ИВАНУ ИВАНОВИЧУ ДМИТРИЕВУ НА НОВОСЕЛЬЕ

Вхожу в твой новый дом с пустыми я руками,               Но с полным сердцем и душойЖеланий искренних, чтоб твердо небесамиХранимы были ввек здоровье и покой               Хозяина под кровом мирным,                            Чтоб украшался онЛюбовью, дружбою; чтоб музы, АполлонВновь поселилися с тобой и звуком лирным               Манили бы со всех сторонК тебе по-прежнему своих питомцев милых;               Чтоб с ними и с самим собойНе ведал ты отнюдь дней пасмурных, унылых;Чтоб, словом, был своей доволен ты судьбойИ наконец свершил столь общее желанье,Приятное для всех исполнил обещанье,Которым некогда польстив нам, изменил!Но я как гражданин нимало не жалеюИ выгодам царя, отечества радею:Отечеству, царю ты с верностью служил!..Но время, чтобы наш ты навсегда уж был.И я к почтенному, желанному соседу               Нередко буду приходитьДля чувства и ума в полезную беседуИ пищу в ней душе и мыслям находить.               Учиться никогда не поздно!Вся наша жизнь не что, как школа, где судьбыВзор обращен на нас то с ласкою, то грозно,И всякий день берем ее уроки мы.Я буду для себя другие брать урокиВ сообществе твоем. Там верный, тонкий вкус,Идеи и слова игривы и высоки —Хотя последние не кончатся на ус,—Для прозы и стихов мне будут вновь компа́сом,Который вел меня чрез бездны по волнам               К незримым мной еще странам,Когда на челноке сближался я с Парнасом,Когда под веяньем прелестнейших надеждСтремился ко брегам цветущим Иппокрены,Не думая о том, что гордых злость невеждОткроет предо мной прискорбнейшие сцены,Что вместо критики найду я только брань —Ума заблудшего корысти низку дань —               И вместо шуток благородныхПасквили плоские в стихах, певцам несродных!В твоем кругу таких творений никогда               Я видеть, к счастию, не буду               И, может статься, навсегдаО них, как о ночных фантомах, позабуду,Но в сфере истинных талантов ощущать               Начну их действие благое,               И дух мой ими насыщать,И чувствовать свое существованье вдвое;                                 Тибулл и Лафонтен,Попеременно дар восторга сообщая,Мне приведут на мысль век славных тех времен,Когда пленила свет их лира золотая.Один приятный день дороже, чем весь год,И смех — сокровище скучавшим жизни драмой!Нередко остротой, забавной эпиграммойРазвеселюсь — хотя б на собственный свой счет.И кто из нас в себе смешного не имеет?Кто совершенствами со всех сторон владеет?               «Смеяться, право, не грешно               Над тем, что кажется смешно», —               Умнейшим сказано поэтом,Врагом сатиры злой, — и я согласен в этом;Но в самолюбии нас должны пощадить,—Для стрел аттических искусным греком быть!Но наши грубые, без вкуса силлографыНе следуют тебе, — и всё для них предметНасмешек площадных: Гомеры, Стерны, Сафы —Спасенья никому и в царстве мертвых нет!

В саду твоем с тобой я буду Эпикуром,По наслаждению роскошному души;Приду подчас гулять с женою и Амуром…Все будут для меня минуты хороши               В твоей обители прекрасной!Но все их описать — труд был бы мой напрасный:                              Он выше сил моих!Другие скажут всё тебе в стихах своих,И лучше моего: поэта новоселье —               Муз праздник, пиршество, веселье!

256. К АЛЕКСАНДРУ СЕРГЕЕВИЧУ ПУШКИНУ НА ЕГО ОТРЕЧЕНИЕ ПЕТЬ ЖЕНЩИНЕ

Так утомленный сибаритВесельем, негою, пирами,На розах лежа, говорит:«Нет, полно! расстаюсь я с вами,Веселье, нега и пиры!Простой природы вас милееПростые тихие дары!Они полезнее, прочнее,Они…» Но голос вдруг сиренНа благовонные куреньяВновь мудреца влекут во пленПиров, и неги, и веселья!И наш любезный сибаритТалантом, чувством, песнопеньемЛишь только женщин отбранит[267]Как вдруг невольно, с восхищеньем,О ножках[268] — лучшей красотеРоскошно-томного Востока,Своей прелестнейшей мечте —Воспомянув, в мгновенье окаУ ножек с лирою златой!..И ножка женщины, конечно,Не хуже головы мужской,Набитой спесью, чванством вечноИ тем не менее — пустой!И тем не менее виновенБесценный грациям поэт,Что против их подруг нескромен,Несправедлив его обет!..Тебе одна из них (быть может)Неверной стала… горький час!Но скольких же (увы!) из насНеукротимо зависть гложет,Шипящая на гений твой?И ты не им, а нам отнынеЖелаешь лирою златой(Подобно как средь змей в пустыне!)И петь, и нравиться?.. Ах, нет!И пой, и нравься лишь харитам,Тобой пленяемым, поэт!И будь подобен сибаритамВовеки негою стихов!И олимпийских будут вечноОни веселием пиров!Хор женщин слышу: «Будут вечно!»

257. «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»

ГЛАВА ВТОРАЯ

(О романе в стихах должно, по-настоящему, и говорить не в прозе.

Мы в первой видели главеКартину франтов, мод и света —При пиитической Неве,Где развился талант поэта,Как волны раннею весной.Его нам кисть в главе второйСовсем иных картину нравов,Иных характеров и лиц —От наших вдалеке столиц, —Иных обычаев, уставов,С иною жизнию, с инойПотребностью страстей и счастья,Рисует верною рукой,И обе — скажем без пристрастьяИ с независимой душой —Равно прелестны и знакомы,И уморительны подчас,И поучительны для нас;И пусть другой напишет томыСих самых же картин: оне,Смолчав о красках и огне,Скажу — полней отнюдь не будут.Двух глав… в два века не забудут —Затем что есть всему предел!Блажен, кто и для внуков пел!

258. К И. И. ДМИТРИЕВУ

(ПО СЛУЧАЮ СТИХОВ, НАПЕЧАТАННЫХ В 16-й КНИЖКЕ «МОСКОВСКОГО НАБЛЮДАТЕЛЯ». 1837)

Вот слава чистая, как солнце в ясный день,Вот истинный талант, приманчивый, как радость,Как взор красавицы, как счастливая младость,Вот гений-исполин! Певец сокрылся в сеньСпокойства, отдыха на розах неиглистых —И юноша певец, в движеньях сердца чистых,Певцу маститому благоговейно даньПриносит творческих, небесных вдохновений,Которых яркий свет, как диаманта грань,Как искры северных ночных воспламенений,Взыграл на радужном неблекнущем венце!И современники в тебе, в своем певце,Утешены, чело подъемля гордо к Фебу,И с Ермаком тебя благодаря душой,Вручают снова дни твои благому небу —Да длит их ток с твоей прекрасною судьбой!

В. Л. ПУШКИН

Василий Львович Пушкин родился в Москве 27 апреля 1770 года в семье богатого помещика. Получив основательное домашнее французское воспитание, он с восемнадцатилетнего возраста выезжал в свет, сочинял французские куплеты и эпиграммы, участвовал в любительских спектаклях, слыл остроумным собеседником. Прослужив несколько лет в Измайловском полку в Петербурге, В. Л. Пушкин вышел в отставку в 1799 году в чине поручика и поселился в Москве, женившись на К. М. Вышеславцевой, с которой, однако, уже в 1802 году начал бракоразводный процесс, закончившийся в 1806 году расторжением этого неудачного брака и наложением на Василия Львовича церковной эпитимии.