Саламандра - Полевка

так обнимемся, и сразу же будем дружить? Сканд, что было, то было, этого не изменить, но и не забыть. Я могу простить, но они сами не забудут.

Сканд напрягся и виновато отвел глаза. А Лекс продолжил:

— Знаешь, что мне отец внушал с детства? Если не уверен в победе, то у тебя есть два выхода — сбежать или бить со всей силы! Даже если и проиграешь, то хотя бы будешь знать, что пропал не за медный грош и сделал все, что мог. А мне бежать некуда, поэтому не обессудь, бить буду со всей силы!

— С Кирелем ты тоже будешь заедаться? — уточнил Сканд, — он не Гаури…

— Именно! — обрадовался рыжик, — он умный и дальновидный. Вот, несу ему подарочек. Первосвященнику лучше самому принести подарок, чтобы он выбирать не начал, что именно ему нравится…

— Я бы хотел тебе помочь, но в случае с Кирелем… — Сканд озадаченно почесал голову, — он все равно меня игнорирует, я даже поговорить с ним не могу. Но я буду рядом…

— Спасибо, — Лекс улыбнулся легко и беззаботно, — ты, главное, не пей, а то я твою пьяную тушку домой не дотащу…

— Я вообще-то не это… — смутился Сканд.

Хорошо, что они уже добрались до большого зала, где стояли пока пустые лежанки и бродили гости. Императорской четы пока не было, и гости увлеченно выпивали и закусывали, с азартом делясь сплетнями. Когда в зал вошли Пушан с Гаури, то рядом с ними образовался небольшой водоворот, все хотели поздороваться с Пушаном и сказать пару комплиментов Гаури. Сканда с рыжиком все старательно обходили стороной. Для начала, все знали нелюдимый характер главнокомандующего, да и к Лексу подходить было страшно. Особенно после того, что он вытворял в коридоре при разговоре с самим наследником!!

О прибытии имперской четы возвестили фанфары. Лекс случайно оказался возле горниста и почти оглох от красивой, но уж слишком громкой мелодии. Пока он тряс пальцем в ухе и зевал, пытаясь вытряхнуть из головы особо высокие звуки, в зал вошли император Шарп и Кирель. Кирель был в белой тунике, почти без отделки, и практически без украшений. Его туника напоминала монашескую рясу, но только была тонкой и нежной, в отличие от дерюжки, в которую были облачены адепты.

Император сразу, как все политики, толкнул пламенную речь о предстоящем походе «во имя и во благо». У народа загорелись глаза от осознания правильности решения императора. А на Сканда посмотрели как на Супермена и Бетмена в одном лице. Он идет не воевать на чужую территорию, а устанавливать порядок и восстанавливать попранную справедливость и договоренности. В толпе сразу раздались возгласы: «Покажи им, Сканд! Мы верим в тебя!». Император, расчувствовавшись, обнял Сканда и покровительственно похлопал его по спине, а потом, вытерев скупую мужскую слезу, пригласил всех гостей на праздник.

Насколько понял Лекс из предыдущих празднований, места здесь распределяются заранее и исключительно по статусу, насколько человек приближен к императорской чете. Посередине устроился император, на соседнем ложе возлег Кирель. Рядом с императором занял место Сканд, а рядом с Кирелем Пушан со своим младшим. За спиной императора встали телохранители, за спиной Киреля устроились монахи с опущенными капюшонами и замерли, как статуи. На остальных местах устраивались главы семейств, как правило, крупные мужчины с волевыми лицами и твердой уверенностью в своей значимости. Рядом с ними были ухоженные и горделивые младшие мужья, а женщины, девушки, сыновья и прочие домочадцы стояли дружно за их спинами. Лекс восхитился от такой демонстрации семейственности. Сразу видно, кто чей старший сын и наследник рода, как выглядит невеста от этой семьи. А по количеству золота и украшений можно было судить о финансовом положении семьи.

Лекс в очередной раз растерялся. Садиться рядом со Скандом? Вроде его младшего? Или стать за его спиной, как его фаворит? Но его размышления прервал Кирель.

— Лекс, мальчик мой, иди ко мне! — Кирель тянул к нему обе руки, как к маленькому ребенку, которого зовут на ручки, — иди ко мне, мой хороший! Как я рад тебя увидеть. Как тебе живется в доме этого грубияна Сканда? Он тебя не обижает? Может, все же переберешься во дворец? Я бы тебе отдал соседние апартаменты, и мы могли бы играть в свободное время в шахматы и разговаривать?

Лекс подошел ближе, первосвященник подхватил его за руку и посадил возле себя. Лекс поерзал, устраиваясь удобнее, и посмотрел на Киреля влажными глазами, как додо в ожидании ласки.

— М-м, спасибо большое, — Лекс смутился, — мне так неудобно, вы обо мне так заботитесь, а я все упираюсь… — Лекс вздохнул и постарался изобразить раскаянье, — но мне нравится в доме Сканда. Мне там легко думается, там тихо и спокойно. Сканд меня не трогает, только рычит иногда, чтобы я под ногами не путался и ящерам в пасть голову не засовывал. Мне нравится у него в доме, я могу делать, что хочу, брать все, что нравится, выходить в город под охраной воинов, и делать покупки, даже порой совершенно не нужные, и со мной никто не спорит и только с улыбкой соглашаются.

— У нас дома с тобой тоже никто не будет спорить, и я бы баловал тебя и делал подарки… — Кирель плотоядно улыбнулся и облизнулся, как будто рыжик был десертом на тарелке.

— О! Подарки! — Лекс стукнул себя по лбу ладонью и отодвинулся, чтобы положить между собой и хищником узелок, — я приготовил тебе подарок! Я уверен, тебе понравится! Принесите веревку толщиной в палец.

Лекс кивнул монахам. Кирель с интересом посмотрел на узелок и кивнул служкам, сразу же крайний монах рванул в глубину дома. Рыжик тем временем осмотрел зал. Там уже началось веселье. Девушки в длинных туниках разносили подносы с едой, музыканты исполняли, что-то медленное и размеренное. Но, похоже, всех интересовало, о чем таком он разговаривал с Кирелем. Император лег ближе к своему младшему, чтобы не пропустить интересный разговор, и Пушан, не стесняясь, грел уши, не обращая внимания на попытки Гаури его покормить.

Все с интересом смотрели, как рыжик разговаривает с младшим мужем императора и сидит у него на лежанке как… как… совсем непонятно, как было расценивать такое поведение. Он был явно ему не любовником, иначе бы он лег ему под бок или сел бы ближе, он вел себя как ребенок, которому многое позволяют, или как фаворит, который пытается набить себе цену. Но почему он сидит на лежанке Киреля, а не его старшего мужа? А если это фаворит только Киреля, то почему