Саламандра - Полевка

том, что надо смотреть на суть, а не на внешность. Даже если что-то и выглядит как песок, то песком все равно не является, но это все не важно. Пошли есть!

Лекс схватил Тургула за руку и потянул на кухню, чтобы он шел быстрее. Воины смотрели на Тургула и рыжика с нескрываемым интересом. Кто-то знал центуриона раньше, а кто-то видел впервые. Рыжик усадил Тургула возле себя, сразу забежал Сишь и гордо показал готовые парные ролики. Лекс и его усадил за стол. Девушки поставили перед ними тарелки, и рыжик схватился за ложку с таким азартом, будто сутки не ел. Милка принесла сладкой воды и поставила перед ними, а потом прижалась всем телом к Лексу и быстро прошептала в самое ухо:

— У Тургула к ящеру приторочена шкура, — Милка с вопросом заглянула в глаза рыжику и, cообразив, что тот ничего не понял, быстро прошептала прямо в ухо, так чтобы больше никто не услышал, — это свадебный дар младшему. Тургул приехал к тебе свататься…

Милка звонко чмокнула рыжика в щеку, и как ни в чем не бывало уплыла дальше, призывно виляя бедрами. Лекс растерянно посмотрел ей в след. Тургул увидел растерянность рыжика и покачивание бедер девушки и трактовал это по своему, он с улыбкой хмыкнул и взялся, наконец, за ложку. А вот у Лекса аппетит просто срезало. Он теперь больше возил ложкой по тарелке, чем ел.

— Что это такое? — Тургул кивнул на ролики.

— Подарок Кирелю, — просто сказал рыжик, — он приставил ко мне охрану в виде монахов, чтобы я не забывал о нем, — Лекс вздохнул и отложил ложку. Кушать совсем не хотелось, — как будто о нем можно забыть.

Тургул о чем-то задумался, а потом тряхнул головой и, отложив ложку, встал из-за стола. Кивнув головой рыжику, чтобы тот шел за ним, вышел во двор. Лекс вздохнул и, оглянувшись на Тиро, медленно последовал за ним. Центурион развязывал большой тюк и, заметив невдалеке рыжика, тряхнул шкурой и плавно, единым движением, уложил ему под ноги. Шкура была шикарной. Пушистой, серой с неявными черными полосами и серебристыми искорками. Судя по размеру, эти «северные волки» были размером с медведя, если не больше. Тургул с гордостью смотрел на ошарашенное лицо рыжика и довольно улыбался.

— Я не помню, чтобы давал тебе разрешение на брак, — рыкнул из-за спины Сканд, который ворвался во двор, как хищник на арену. Все воины только отскакивали в сторону от злого генерала.

— Ты примешь мой дар?! — Тургул напрягся, готовясь к бою и, сжав губы, ждал решения рыжика.

— Нет, — Лексу было больно от тех эмоций, которые мелькнули на лице центуриона.

Сканд спрыгнул с седла и бросился в сторону рыжика. Лекс сделал пару шагов в сторону, чтобы не попасться в лапы Сканда, и с болью смотрел, как Тургул яростно сворачивает шкуру обратно, при этом зло сжимая зубы. Что он думал, было ясно и без слов, и от этих мыслей у Лекса поднимался горький осадок на душе.

— Тургул! — рыжик сделал два шага в сторону центуриона и услышал, как недовольно зарычал Сканд. — Тургул! — Лекс подошел и положил руку центуриону на плечо, тот напрягся всем телом и замер, — Тургул, я не тот младший, что тебе нужен.

— Это мне решать, кто мне нужен, — Тургул дернул головой, но так и не повернулся, — я понимаю, зачем тебе простой центурион, когда есть главнокомандующий.

— Нет, Тургул, все не так, — Лекс добился того, что Тургул с интересом повернул голову, — я не принесу в дом денег и связей семьи. Моя семья от меня отказалась, когда я стал рабом, — Тургул сделал жест, что ему всего этого и не надо, но Лекс остановил его, — но следом за мной в твой дом придут мои враги, Тургул, и это не шутки. Наследник Пушан ненавидит меня просто потому, что я есть, а его младший супруг Гаури будет преследовать меня, как бешеный ящер, пока я дышу. Он не предпринимает пока ничего потому, что опасается Киреля, который хочет забрать меня себе. А тот сейчас занят выбором невесты для повелителя, и ждет, чем закончится война. Со мной даже дружить опасно. Потому что стоит мне оступиться, как следом падут и мои друзья.

— Я не боюсь твоих врагов, — Тургул перехватил руку рыжика и прижал к груди, накрыв сверху своей, — я готов рискнуть жизнью, лишь бы ты был моим младшим.

— Тургул, боюсь, я овдовею раньше, чем закончу говорить брачные клятвы, — Лекс ухмыльнулся, — Кирель не допустит моего брака. Я для него желанная игрушка, и он уничтожит любого, кто встанет на его пути. Я хочу, чтобы ты жил долго и счастливо, и для этого ты должен жить не со мной. — Тургул мотнул головой и сделал шаг навстречу, желая обнять прекрасного рыжика, но тот выдернул руку и отпрянул в сторону. — Мы можем остаться друзьями, если ты захочешь, но чувствовать себя виноватым в твоей смерти я не хочу. А теперь уходи и подумай о том, что я сказал. Мы с тобой встретимся в этом походе и я пойму, если ты больше не захочешь со мной разговаривать. А теперь уходи.

Лекс сделал еще пару шагов назад и указал на ворота, которые уже открывали охранники, прекрасно всё услышавшие, впрочем, как и все остальные жители дома Сканда. Тургул развернул ящера и молча выехал. Лекс развернулся и оглядел людей вокруг. Девушки почему-то плакали, мальчишки стояли, сбившись плотной кучкой и, казалось, не дышали, чтобы не пропустить ни слова. Тиро стоял с видом «ну я же тебе говорил!», а вот мнения воинов во дворе, похоже разделились, одни смотрели с одобрением, а другие хмурились.

Но стоило только Лексу обернуться к Сканду, как его совсем перестало волновать, что там думают остальные. Сканда не разорвало от злости только потому, что его удерживали парадные доспехи. У него от злости дым шел из ушей, как из испорченного тигеля, а из глаз не просто искры летели, а текла лава, и все на бедного рыжика.

— Что? — рыжик посмотрел на Сканда и виновато закусил губу, всем своим видом изобразив раскаяние, — ты считаешь, я не прав, что отказал Тургулу? Догнать его и согласиться?

Пир

— Что? — рыжик посмотрел на Сканда и виновато закусил губу, всем своим видом изобразив раскаяние, — ты считаешь, я не прав, что отказал Тургулу? Догнать его и согласиться?

— О, Семизубый дай мне силы удержаться и не скрутить эту наглую шею!

Сканд потянул руки со скрюченными пальцами