Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

Стены и башни регулярно ремонтировались. Пороховая артиллерия производилась в Англии и с большим трудом доставлялась на побережье для отправки в город. В гавани постоянно находилось не менее двух кораблей для поддержания связи и захвата призов на море. Оправдывало ли все это расходы, можно усомниться. В первые несколько лет чистая стоимость английской оккупации Бреста составляла от 6.000 до 8.000 фунтов стерлингов в год, что было значительно больше, чем английское правительство тратило на Гасконь за тот же период[437].

Главными бенефициарами оккупации Бреста были его капитаны. Через крепость проходила большая часть морской торговли Западной Европы, и она предлагала богатые трофеи. Внутри страны гарнизон постепенно создал район платящий patis, простиравшийся на север до побережья и на юг до залива Беноде. Преемниками Ноллиса на посту капитана Бреста, сменившими его в июне 1378 года, были два оксфордширских рыцаря, приближенных к королю, сэр Ричард Эббербери и сэр Джон Голафр. Эти люди, соседи по месту жительства, вероятно, вступили в партнерство, чтобы вместе извлекать выгоду из войны. Они заключили с королем контракт с фиксированной платой, по которому согласились содержать и защищать крепость за свой счет в обмен на ежегодную выплату в 10.000 марок (6.667 фунтов стерлингов), плюс доля добычи, которая рассчитывалась по сложной формуле, оставляя им примерно половину. За одиннадцать месяцев пребывания Эббербери и Голафра в крепости добыча, объявленная королевскому чиновнику, составила 1.727 фунтов стерлингов, из которых более половины было получено от patis, а остальное — от кораблей и грузов, захваченных в море. Из этой суммы 875 фунтов стерлингов попали в карманы капитанов, что было значительным состоянием по меркам того времени. За Эббербери и Голафром последовало другое деловое партнерство — сэра Хью Калвли и сэра Томаса Перси, которые заключили контракт за несколько меньшую плату с большей долей добычи. Все это были, по сути, финансовые сделки. Капитаны Бреста редко посещали крепость и обычно выполняли свои обязанности через заместителей, которые отчитывались перед ними за прибыль. Калвли и Перси задекларировали меньше половины добычи, которую получили их предшественники, но, должно быть, заработали гораздо больше. В 1384 году, когда Перси выполнял контракт уже в одиночку, бретонцы утверждали, что гарнизон брал patis со 160 приходов, и подсчитали, что выручка составляла 35.000 франков (около 5.800 фунтов стерлингов) в год наличными и 1.200 бочек рыбы, мяса и зерна. Нет никаких записей о расходах, понесенных первыми капитанами Бреста, но тот факт, что правительство смогло заключить гораздо более жесткую сделку с их преемниками, говорит о том, что они очень хорошо зарабатывали. Ричард Эббербери уже был богатым человеком, когда отправился в Брест, но нет ничего удивительного в том, чтобы рассматривать величественную сторожевую башню замка Доннингтон в Беркшире, которая была демонстративно перестроена для него в 1380-х годах, как памятник прибылям успешного военного подрядчика даже в то время, когда английская военная удача шла на убыль[438].

* * *

После того как Брест и прилегающие районы оказались под английским контролем, Совет Ричарда II обратил свое внимание на полуостров Котантен и его отсутствующего господина, Карла Наваррского. Карлу было уже пятьдесят пять лет, он был озлобленным человеком, который большую часть своей взрослой жизни провел в изгнании в Наварре. Но он не терял надежды вернуть себе большие владения в южной Нормандии, которыми он владел до гражданских войн 1360-х годов. По словам его секретаря и камергера, чьи признания в следующем году являются основным источником его деяний в этот период, Карл Наваррский все еще считал себя законным королем Франции. Он все еще надеялся на какое-то катастрофическое событие, возможно, крупное поражение или смерть короля, которое вернет Францию к беспорядкам 1350-х годов и даст возможность реализовать его амбиции. Из своих замков в Памплоне, Эстелле и Олите он поддерживал регулярную переписку с цитаделью в городе Эврё, где небольшая группа солдат и администраторов управляла тем, что осталось от его французских владений, и поддерживала сложные отношения с французским двором. Но Карл уже давно потерял друзей и влияние, которые у него когда-либо были в Париже, и все больше терял связь с происходящими там событиями. Расстояние и разочарование усиливали его иллюзии. Как заметил один хорошо осведомленный современник во время откровенного разговора с представителями короля Наварры в Париже, правда заключалась в том, что Карла Наваррского глубоко ненавидели в отеле Сен-Поль и он был слишком далеко, чтобы его можно было умиротворить. Ненависть была полностью взаимной. Король Наварры предпринял по меньшей мере две попытки отравить Карла V после своего возвращения в Наварру в 1372 году и поощрял различные мутные и неудачные заговоры. Его единственным реальным козырем была способность создавать проблемы путем интриг с англичанами, но даже это оружие следовало использовать с осторожностью. Французские владения Карла Наваррского были плохо защищены и были уязвимы для репрессий, если бы он попытался зайти слишком далеко. Даже в своем наваррском королевстве он подвергался нападению со стороны Кастилии, древнего и могущественного врага и покладистого союзника Франции, чье враждебное присутствие на южной границе всегда препятствовало его более агрессивным планам[439].

С точки зрения англичан, Карл Наваррский был ненадежным политиком, который несколько раз обманывал их. Однако он владел важными гаванями в Нижней Нормандии, в частности, Шербуром и Барфлёром, что делало его достойным ухаживания, несмотря на все риски и разочарования. Весной 1377 года, когда перемирие заключенное в Брюгге закончилось, советники короля в Вестминстере начали проявлять к Карлу более активный интерес. Сэр Эдвард Беркли, бывший фаворит Черного принца, которому в последующие годы предстояло стать экспертом по южной Европе, провел большую часть года в Гаскони и Наварре, пытаясь обработать скользкого короля Наварры. Карл вел свою обычную игру, намекая на союз с Англией и не заключая его на самом деле, в надежде убедить французского короля откупиться от него новыми уступками. Он принял Беркли со всем внешним радушием, в то время как в Париже его агенты тайно возобновили свои требования к французскому королю, предлагая военный союз против англичан. В августе 1377 года тактика Карла изменилась. От его агентов в Париже пришел мрачный доклад, за которым последовало официальное отклонение французским королем всех его требований. И тогда он неожиданно заявил о своей готовности объединить силы с Англией и начал продвигать свои планы с нетерпением и энтузиазмом, которые, должно быть, застали Беркли врасплох. Карл заявил, что вернется в Нормандию с корпусом наваррских войск, 300 или 500 человек, на кораблях, которые английское правительство в Гаскони должно было найти для него в Байонне. Он предоставит гавани Котантена и наваррские замки в