Восход Эндимиона - Дэн Симмонс

Все еще жив. Просто саднит порезы. По-моему, четыре штуки… глубокие, но мышцы не порваны. Ерунда. Сосредоточься на ее глазах. Разгадай ее следующий ход.

Не лезь в драку с пустыми руками. В силах самообороны так учили. Найди оружие для ближнего боя. Любое. Если личное оружие сломано или утеряно, хватай что угодно – булыжник, дубину, любую железяку; даже камень в кулаке или ключи между пальцами лучше, чем ничего. Костяшки сломать куда легче, чем челюсть, неустанно повторял тренер. Если уж тебе кровь из носу приспичило подраться с пустыми руками, наноси рубящие удары ребром ладони, колющие – прямыми пальцами, попытайся выдавить противнику глаза или сломать кадык.

Здесь нет ни булыжников, ни сучьев, ни даже ключей… вообще ничего. Кадыка у этой твари тоже нет, а глаза наверняка твердые и холодные, как стекло.

Немез снова движется влево, уставившись на Энею.

– Я иду, милочка, – шипит эта тварь.

Энея стоит на карнизе у самого края платформы. Стоит неподвижно, с абсолютно бесстрастным лицом. Что-то на нее не похоже… она должна бы швыряться камнями, напасть со спины… что угодно, только не бросать меня на произвол судьбы в этой схватке.

«Это твой час, Рауль, милый». Голос ее прозвучал так отчетливо, будто она прошептала это прямо у меня в мозгу.

Это действительно шепот – из наушников откинутого капюшона. Кроме гермокостюма, на мне масса ненужной скалолазной сбруи.

Я отступаю влево, снова преграждая ей путь. Места для маневра почти не остается.

Немез движется быстрее меня, уклоняется влево, наотмашь бьет правой рукой по ребрам.

Я отскакиваю, но лезвие вспарывает левый бок чуть ниже ребер. Я ныряю ей под руку – когти сверкнули у самого лица, целясь в глаза, – я снова ныряю, но ее пальцы все-таки скользнули по голове. На миг все застилает кровавая муть.

Сделав шаг, я с размаху наношу удар правой. В шею справа. Синтетическая кожа рвется, как прелая тряпка, но трубки и металл под ней, похоже, не пострадали.

Немез снова замахивается своей сверкающей косой и пробует запустить в меня когти. Я отскакиваю. Так, она промахнулась!

Я делаю ответный выпад, пнув ее тяжелым ботинком под колени, – может, удастся сбить с ног. До пролома в перилах восемь метров. Если от моего удара она покатится… даже если мы сорвемся вдвоем…

Легче сделать подсечку стальной колонне. Моя нога мгновенно онемела от удара, а тварь даже не покачнулась. Оболочка срывается с ее эндоскелета, но Немез стоит как скала. Наверное, она весит раза в два больше, чем я.

Ответный удар… она ломает мне пару ребер… жуткий хруст… воздух вырывается из легких со свистом, как из лопнувшей шины.

Я отшатываюсь, в помрачении ума ожидая упасть на канаты ринга, но вместо канатов натыкаюсь на твердую гладкую отвесную стену. Скальный крюк впивается в спину, на миг парализовав меня болью.

Я знаю, что делать!

Вдох дается жуткой ценой, я будто вдыхаю пламя и потому делаю еще пару мучительных вздохов, чтобы убедиться, что пока способен дышать, чтобы немного прийти в себя. Мне еще повезло – сломанные ребра вроде бы не проткнули легкое.

Немез разводит руки в стороны, чтобы я не ускользнул, и подбирается поближе.

И тогда я бросаюсь в ее омерзительные объятия и что есть силы бью кулаками ей по ушам. Ушные раковины твари раздроблены – в воздухе повисает марево капелек желтой жидкости, – но под разорванной кожей несокрушимая пластисталь. Мои кулаки отскакивают, как от камня. Я отпрянул, руки после удара не слушаются…

Немез атакует.

Я откидываюсь на скалу, двумя ногами остервенело лягаю ее в живот.

Уже на лету она наносит рубящий удар, располосовав кусок обвязки и гермокомбинезон и пропоров мышцы груди. До ларингов она не достала. Это хорошо.

Сделав сальто, она приземляется на ноги в пяти метрах от сломанных перил. Мне ни за что не оттеснить ее к краю, не спихнуть мне ее в пропасть. Она просто не примет мои правила игры.

Подняв кулаки, я бросаюсь на нее.

Немез вскидывает левую руку снизу вверх, как ковш экскаватора, чтобы одним ударом выпустить мне кишки. Проскользив на подошвах, я останавливаюсь в миллиметре от смерти, а она замахивается правой рукой, собираясь разрубить меня надвое, но я разворачиваюсь на пятке и что есть силы лягаю ее ногой в плоскую грудь.

Немез, рыча и лязгая зубами, впивается мне в ногу. Ей удалось оттяпать каблуки и подошвы ботинок, но на мне – ни царапины.

Восстановив равновесие, я снова бросаюсь вперед, хватаю ее левой рукой за правое запястье, чтобы она своей косой не освежевала мне всю спину вдоль хребта, подступаю поближе и вцепляюсь ей в волосы. Она лязгает зубами прямо у моего лица, брызжет желтым заменителем то ли слюны, то ли крови. Я отгибаю ее голову назад, мы кружимся, словно в исступлении танца, вцепившись друг в друга мертвой хваткой, но ее короткие гладкие волосы вырываются из моих пальцев.

Снова ринувшись на нее грудью, я впиваюсь пальцами в ее глазницы и надавливаю всей тяжестью.

Голова ее запрокидывается: тридцать градусов – сорок – шестьдесят – ее позвоночнику давно пора с хрустом переломиться – восемьдесят – девяносто. Ее шея отогнута назад под прямым углом к туловищу, стеклянные глаза холодят мои скрюченные пальцы… вдруг губы ее растягиваются в сатанинской ухмылке, и зубы впиваются мне в руку.

Я выпускаю ее.

Она бросается вперед, словно выброшенная чудовищной пружиной. Когти впиваются мне в спину, разодрав правое плечо до кости и заскрежетав по левой лопатке.

Я пригибаюсь и обрушиваю на ее ребра и живот град коротких, жестоких ударов. Два – четыре – шесть быстрых попаданий, нырок вперед, моя макушка упирается в ее истерзанную, маслянистую грудь. В ее груди что-то звякает, лопается, и на меня льется желтоватая жижа.

Она пронзительно вопит – словно пар со свистом вырывается из треснувшего автоклава – и обрушивается опять, рассекая воздух сверкающей косой.

Я отскакиваю. Три метра и до отвесной скалы, и до карниза, где стоит Энея.

Немез размахивает локтем, ее предплечье как пропеллер, как свистящий стальной маятник. Теперь она может загнать меня куда угодно.

Я снова отскакиваю, клинок вспарывает ткань моего комбинезона чуть выше пояса. На сей раз я прыгаю налево, поближе к скале, подальше от карниза.

На мгновение Энея остается без защиты. Я больше не преграждаю чудовищу дорогу к ней.

Вот в чем слабость Немез! Готов поспорить на что угодно… даже на Энею… эта тварь – запрограммированный хищник. Добыча совсем рядом – она не сможет не прикончить меня.

Немез разворачивается направо, оставляя за собой возможность метнуться к Энее, но продолжает гнать меня к скале, размахивая косой, чтобы снести мне голову одним ударом.

Споткнувшись, я падаю влево, подальше от Энеи, и качусь по дощатому настилу, дрыгая ногами.

Немез нависает надо мной, широко расставив ноги. Заносит руку-косу над головой, испускает рык и обрушивает ее вниз.

«Корабль! Приземляйся на платформу. Быстро! Без рассуждений!»

Успевая выдохнуть, я подкатываюсь под ноги Немез. Ее смертоносная рука вонзается в крепкие доски там, где только что была моя голова.

Я под ней. Клинок ее предплечья вязнет в плотной древесине. Несколько мгновений она стоит согнувшись, пытаясь достать меня когтями и не имея возможности упереться левой рукой, чтобы высвободить правую. И тут нас обоих накрывает тень.

Когти полоснули меня слева по голове, почти оторвав ухо, до кости располосовав щеку и чудом не вскрыв сонную артерию. Я упираюсь правой ладонью ей в подбородок, стараюсь отпихнуть. Но она сильнее.

Сейчас на карту поставлена моя жизнь. Немез до сих пор не освободилась, но этоей на руку – мне не ускользнуть.

Тень надвигается. Еще десять секунд, не больше.

Отмахнувшись когтями, Немез выдергивает лезвие из помоста и резко выпрямляется. Она переводит взгляд налево, туда, где стоит Энея.

Я откатываюсь от Немез… от Энеи… Цепляясь за холодный камень, поднимаюсь на ноги. Правая рука не действует – в последнюю секунду когти перерубили сухожилие, – и я левой рукой выпутываю из обвязки страховочную веревку – остается только надеяться, что она еще цела, – и пристегиваю карабин к петле крюка. Он клацает, как защелкнувшиеся наручники.

Немез разворачивается влево – я ее больше не интересую, – ее черные стеклянные глаза прикованы к Энее. Моя любимая не двигается.

Корабль приземляется на платформе, отключив генераторы ТМП, как и было приказано, всей тяжестью наваливаясь на доски под жуткий хруст сминаемого павильона Правильного Самоуглубления. Архаичные стабилизаторы занимают всю площадку, едва не придавив Немез и меня вместе с ней.