Восход Эндимиона - Дэн Симмонс

Свет изменился. Снова подул ветерок. Воздух утратил тягучесть. Сердце опять забилось… громко забухало… и я моргнул.

Немез вернулась в режим реального времени.

– Итак, – бросила она Энее, – не закончить ли нам этот фарс?

– Да, – отозвалась Энея.

Немез ухмыльнулась и начала переход в боевой режим.

Ничего не произошло. Киборг сосредоточенно нахмурился. По-прежнему ничего.

– Я не могу помешать тебе войти в боевой режим, – сказала Энея. – Но другие могут… и мешают.

На лице Немез мелькнула тень досады, но она тотчас же рассмеялась:

– Те, кто меня создал, об этом позаботятся буквально через секунду, но я не хочу ждать так долго. Мне не нужен боевой режим, чтобы убить тебя, сукина дочь.

– Знаю, – кивнула Энея.

Немез оскалила свои мелкие зубы, и они на глазах начали удлиняться, заостряться, словно выпихиваемые из десен и челюсти. И было их не меньше трех рядов.

Потом она подняла руки, и ногти – и без того белесые и длинные – вытянулись на добрый десяток сантиметров, превратившись в блестящие клинки.

Заостренными ногтями Немез вспорола кожу правого предплечья, обнажив что-то вроде металлического эндоскелета цвета стали, но с несравненно более острыми гранями.

– Пора. – Немез шагнула к Энее.

– Нет! – Я заступил ей дорогу, приняв боксерскую стойку.

Немез улыбнулась.

23

Время снова замедлилось для меня, словно я вошел в боевой режим, – но это только возбуждение от предельной концентрации внимания. Мой мозг переключился на ускоренную передачу. Мои ощущения стали сверхострыми. Я вижу, чувствую и просчитываю каждую микросекунду с немыслимой четкостью.

Немез делает шаг… влево, к Энее…

Это скорее шахматы, чем драка. Я выиграю, если убью бесчувственную тварь или сброшу ее с платформы – тогда мы успеем сбежать. Ей незачем убивать меня, чтобы выиграть… ей надо просто на время вывести меня из игры и убить Энею. Ее цель – Энея. Энея всегда была ее целью. Это чудовище создано, чтобы убить Энею.

Шахматная партия. Немез уже пожертвовала двумя самыми сильными фигурами – своими клонами, – чтобы убрать с поля нашего коня – Шрайка. Теперь на доске на три фигуры меньше. Остались Немез – черная королева, Энея – королева человечества, и пешка Энеи… то есть я.

Эта пешка должна пожертвовать собой, но непременно взять черную королеву. Это ее предназначение.

Немез улыбается. Ее зубы – острые и сверкающие. Ее руки опущены, длинные ногти поблескивают, правое предплечье вскрыто, как непристойный анатомический препарат… внутренности нечеловеческие… нет, совсем нечеловеческие. На режущей кромке эндоскелета предплечья играют лучи послеполуденного солнца.

– Энея, – тихонько говорю я, – отойди назад.

Эта верхняя терраса выходит на карнизы и лестницы, вырубленные в камне для подъема на галерею, которая идет по верху скального козырька. Я хочу, чтобы Энея покинула террасу.

– Рауль, я…

– Сейчас же, – говорю я, не повышая голоса, но очень стараясь, чтобы это звучало как приказ, вкладывая все, чему научили меня и на что дают мне право мои тридцать два стандартных года.

Энея делает четыре шага назад и встает на скальной полке. Корабль по-прежнему парит над нами в пятидесяти метрах от террасы. На балконе столпилось множество народу. Я пытаюсь усилием воли заставить сержанта Грегориуса выйти вперед и снести из штурмовой винтовки эту стерву Немез, но не вижу среди зрителей его черного лица. Возможно, он ослабел от ран. Возможно, считает, что драка должна быть честной.

«В задницу, – думаю я. – Не нужна мне честная драка. Мне нужно уничтожить эту тварь, и все средства сейчас хороши. И кто бы ни пришел на помощь, я буду только рад. Неужели Шрайк на самом деле мертв? Такое возможно? В „Песнях“ Мартина Силена как будто упоминалось, что Шрайк был повержен в некоей битве отдаленного будущего с полковником Федманом Кассадом. Но откуда Силену об этом знать? И что значит будущее для Шрайка, если он способен перемещаться во времени?»

Если Шрайк жив, я встречу его с распростертыми объятиями.

Немез делает еще шаг вправо – для себя, для меня – влево. Я делаю шаг влево, чтобы преградить путь к Энее. В боевом режиме эта тварь обладает сверхчеловеческой силой и может двигаться так быстро, что становится практически невидимой. Сейчас она не способна перейти в боевой режим. Дай-то Бог! Но она и так быстрее и сильнее меня… любого человека. Было бы наивно предполагать обратное. А еще у нее есть зубы, когти и рука-топор.

– Готов ли ты к смерти, Рауль Эндимион? – спрашивает Немез, демонстрируя в оскале ряды зубов.

Ее преимущество… В скорости, пожалуй, силе и нечеловеческой конструкции. Она скорее робот или андроид, чем человек. Почти наверняка не чувствует боли. Не исключено, что в запасе у нее имеется еще какое-нибудь оружие. Не представляю, как ее можно убить или хотя бы покалечить… скелет из металла… мышцы вспоротого предплечья выглядят вроде бы настоящими, но скорее всего изготовлены из пластиковых волокон или чего-нибудь подобного. Да, обычными боевыми приемами ее не остановишь.

Ее слабые стороны… Не знаю. Может, излишняя самоуверенность. Может, она чересчур привыкла к боевому режиму, убивая врагов, когда те не могут ответить. Но ведь тогда, почти десять лет назад, она приняла вызов Шрайка и дралась с ним до последнего и фактически побила, раз ей удалось убрать его с дороги и добраться до Энеи. Убить нас всех ей помешало только вмешательство отца капитана де Сойи, обрушившего на нее весь энергоресурс звездолета.

Немез приняла боевую стойку. Далеко эта тварь прыгает? Может она перешагнуть через меня и добраться до Энеи?

Мои сильные стороны… бокс, два года выступлений за свой полк в силах самообороны… это было ужас что такое – я проиграл почти треть боев. И все-таки однополчане ставили на меня. Боль никогда меня не останавливала. От ударов по лицу все застилала красная пелена – поначалу, только мне съездят по физиономии, как я тут же забывал все, что умею, но если я все еще стоял на ногах, когда рассеивалось красное марево бешенства, я обычно выигрывал. Только сейчас слепая ярость мне не поможет. Если я хоть на миг потеряю голову, эта тварь прикончит меня.

В боксе у меня была отличная реакция… но это было больше десяти лет назад. Я был силен… но все эти годы не тренировался. На ринге я выдерживал мощнейшие удары, а это чего-нибудь да стоит… меня ни разу не послали в нокаут, даже когда более опытному противнику удавалось до гонга десяток раз свалить меня с ног.

В силах самообороны нас учили рукопашной схватке, учили убивать в ближнем бою, но на деле подобные бои такая же диковинка, как штыковые атаки.

А еще я работал вышибалой в казино в Девяти Хвостах на Феликсе. Но тут все чаще сводилось к психологии, к умению уклониться от драки и вышвырнуть назойливого выпивоху за дверь. Я-то уж старался, чтобы редкие драки кончались секунд за пять.

Самые серьезные поединки у меня были, когда я плавал на баржах. Однажды я сцепился с одним. Он был преисполнен желания исполосовать меня ножом. Мне удалось выжить. Но другой матрос с баржи отправил меня в нокаут. Когда я был охотником-проводником, я вышел живым из стычки с инопланетником, наставившим на меня игломет. Но я случайно убил его, и после воскрешения он свидетельствовал против меня на суде. Да, и вот с этого-то все и началось.

Из всех моих слабостей эта хуже всего – мне не хочется никому причинять боль. Во всех драках (не считая хозяина баржи с ножом и охотника-христианина с иглометом) я сдерживался, не бил изо всей силы, боялся нанести противнику лишний ущерб.

Но сейчас не тот случай. Это не человек… это машина-убийца, и если я немедленно не сломаю или не уничтожу ее, она уничтожит меня.

Немез прыгает на меня, лязгая когтями, отводит правую руку и рубит сплеча, как косой.

Я отскакиваю, уклоняюсь от косы, почти увиливаю от когтей, но рубашка на левом плече располосована, кровь алым туманом повисает в воздухе… я делаю шаг вперед и… удар, еще удар… прямо ей в морду.

Немез тут же отскакивает. На когтях левой руки кровь. Моя кровь. Ее нос расплющился и съехал в сторону, в левой брови что-то сломалось – кость, хрящ или металлический каркас, – не знаю. Крови на ее лице нет. Она словно не замечает повреждений и по-прежнему скалит зубы.

Я смотрю на свою правую руку. Что это? Она просто горит огнем. Яд? Возможно… да, такое вполне может быть – но если это яд, мне осталось жить считанные секунды. Ей незачем прибегать к слабым средствам.

Все еще жив. Просто саднит порезы. По-моему, четыре штуки… глубокие, но мышцы не порваны. Ерунда. Сосредоточься на ее глазах. Разгадай ее следующий ход.

Не лезь в драку с пустыми руками. В силах самообороны так учили. Найди оружие для ближнего боя. Любое. Если личное оружие сломано или утеряно, хватай что угодно – булыжник, дубину, любую железяку; даже камень в кулаке или ключи между пальцами лучше, чем ничего. Костяшки сломать куда легче, чем челюсть, неустанно повторял тренер. Если уж тебе кровь из носу приспичило подраться с пустыми руками, наноси рубящие удары ребром ладони, колющие – прямыми пальцами, попытайся выдавить противнику глаза или сломать кадык.