История Руси - Кожинов Вадим Валерьянович

А ведь дело вовсе не только в неправдоподобных "возрастных" сведениях. Почему-то редко обращают внимание, например, на тот факт, что в более или менее подробном летописном повествовании об Игоре есть странный хронологический пробел. Сообщается, что он начал править после смерти Олега, в 913 году. и упоминается о его действиях в 914 и 920 годах, однако далее ровно никаких сведений о нем нет на протяжении двух десятилетий - до 941 года.

Вместе с тем уже давно и многократно было высказано убеждение в том, что летописцы искусственно превратили Игоря в сына Рюрика, дабы обеспечить единство династии Рюриковичей, а на самом деле он мог быть разве только внуком - если не правнуком - Рюрика и родился, следовательно, гораздо позже, нежели указано в летописи.

Виднейший исследователь летописей А. А. Шахматов еще в 1908 году убедительно показал, что над составителем "Повести временных лет" тяготела "определенная тенденция. Русская княжеская династия должна получить ясную генеалогию: исторический Игорь должен быть связан с Рюриком... Рюрик - это родоначальник династии: боковые линии должны отпасть". Однако устные предания говорили "о двух князьях - об Олеге и Игоре. И именно сначала говорилось об Олеге, а потом уже об Игоре... Вместе с тем взаимные отношения Олега и Игоря не были, очевидно, определены... иначе... ему (составителю.- В. К.) не пришлось бы прибегнуть к искусственной комбинации"12,- то есть к объявлению Игоря сыном Рюрика.

Дело в том, что к моменту составления "Повести временных лет" на Руси прочно установился порядок престолонаследия от отцов к сыновьям, и летописцы, надо думать, просто не могли иным образом представить ход дела после смерти Рюрика: его должен был сменить именно сын.

Олег, согласно преданиям, только принадлежал к "роду" Рюрика и - по понятиям ХI-ХII веков - не имел права стать наследником его власти; происхождение же Игоря было неясным (вспомним, что в "Слове..." Илариона представлена генеалогия Ярослава Мудрого до Игоря включительно, но об отце последнего умалчивается). И перед летописцем открывалась возможность объявить его сыном Рюрика,- что и было сделано.

И по версии "Повести временных лет" Игорь правит - так сказать, юридически - уже с детских лет, с момента смерти Рюрика, однако в качестве фактического правителя выступает Олег. Между тем предания все же противоречили этой версии, и летописец не смог свести концы с концами: многие историки с недоумением констатировали, что Игорь по сути дела начал править лишь после Олеговой гибели, в 913 году, когда ему - если исходить из летописных дат - было уже не менее тридцати трех лет!

А. А. Шахматов объяснил эту неувязку тем, что в дошедших до летописцев преданиях все события до 940-х годов были связаны с именем Олега, а не Игоря, и, как он заключил, "составителю "Повести временных лет" ничего не оставалось сказать об Игоревом княжении... за смертью Олега пришлось бы тотчас же сказать о смерти Игоря" (с. 104).

Правда, летописец все же в известной мере попытался, по словам А. А. Шахматова, "заполнить длинный ряд годов"; он записал: "913. Иде Игорь на деревляны, и победив а (их), и возложи на ня (них) дань болши Олговы (Олеговой)... 914. Приидоша печенези первое на Русскую землю, и сотворивше мир со Игорем... 920. Игорь воеваше на печенеги".

Но далее следует пробел на целых два десятилетия, и есть основания утверждать, что на самом деле указанные события происходили не в 913-920 годах, а в первой половине 940-х. Так, под 945 годом в "Повести временных лет" записано, что Игорь задумал поход "на деревляны, хотя примыслити большюю дань", то есть через тридцать с лишним лет странно повторяется ситуация 913 года...

Словом, А. А. Шахматов был совершенно прав, утверждая, что "составителю "Повести..." ничего не оставалось сказать об Игоревом княжении". Ибо Игорь, как я буду стремиться доказать, стал править Русью только в 940-х годах,- и правил очень недолго. Это явствует, в частности, из опубликованного уже после издания цитируемого труда А. А. Шахматова, в 1912 году, исторического источника, так называемого "Кембриджского документа",- "хазарского письма" середины Х века, сообщающего, что на рубеже 930-940-х годов правителя Руси звали не Игорь, а Олег. Достоверность этого источника неоднократно подвергалась сомнениям, но ныне никто, кажется, не оспаривает его подлинность.

Игорь, безусловно, никак не мог быть сыном умершего за шестьдесят лет до начала его правления Рюрика: целый ряд сведений (они еще будут представлены) показывает, что он стал князем Руси, а также отцом Святослава в весьма молодом возрасте, а мнимые даты его рождения и женитьбы были вымышлены для того, чтобы превратить его в Рюрикова сына. Правда, при этом решении вопроса мы вроде бы опять-таки оказываемся не в ладах с хронологией, ибо Олег предстает как невероятный "долгожитель": ко времени кончины Рюрика в 879 году он являлся, очевидно, уже взрослым человеком, и к 940 году должен был приближаться по меньшей мере к девяностолетнему возрасту...

Но в историографии давно уже было высказано мнение, что в летописном Олеге соединились два лица (говорилось даже о нескольких). Особенно примечательно, что их соединение осуществилось в летописях не вполне, остались своего рода швы. Олег в летописях явно "раздваивается": он выступает то в качестве воеводы при князе, то как полновластный князь; смерть настигает его и в Киеве, и "за морем"; сообщается даже о двух его могилах(!) - в Ладоге и в Киеве.

О наличии двух Олегов писал сформировавшийся еще до революции видный историк Древней Руси М. Д. Приселков13; в уже упоминавшейся книге историка Хазарского каганата Ю. Д. Бруцкуса сказано, что "приходится думать, не было ли нескольких Олегов. Смешение Игоря с Олегом также часто встречается в русской традиции"14 (имеется в виду летописная традиция). Автор ценных трудов и о Хазарском каганате, и о Руси М. И. Артамонов утверждал, что в образе Олега Вещего совместились черты не одного, а двух одноименных персонажей"15 и т. п.

При этом следует напомнить о распространенности имени Олег в Древней Руси. Так, Олегом звали сына Святослава, князя Деревлянского, погибшего в 977 году, и воеводу Владимира Святославича, участвовавшего в 988 году в осаде Корсуни (Херсонеса); наконец, супруга Игоря носила женский вариант этого имени.