История германского фашизма - Конрад Гейден

При помощи «политических увольнений», вне всякого сомнения, было освобождено от «марксистов» много мест, которые достались лицам, верным режиму, т. е. штурмовикам. Повсюду местные партийные организации добивались того, чтобы заслуженные борцы национал-социалистской партии получили работу. Наряду с этим партия провела общее мероприятие, целью которого являлось предоставление работы по меньшей мере всем штурмовикам за номером от 1 до 100 000. За лето число безработных, по статистическим данным, уменьшилось, таким образом, на 2,4 млн. В данных этих немало ошибок, происходящих, разумеется, не из-за неправильного арифметического подсчета. Сюда относится удаление из числа получающих пособие «государственных врагов», самое строгое применение правил, запрещающих членам одной и той же семьи пользоваться общественной помощью, а также искусственная задержка текучести рабочей силы.

Создание работ в 1933 г. сводится главным образом к предоставлению безработным малопродуктивных занятий при соответственно низком вознаграждении, а также к распределению уже существующей продуктивной работы между большим количеством людей, и наконец, в меньшем объеме, к простой смене лиц на работе. Весьма неуместное честолюбие руководителей окружных организаций и обер-президентов в восточных провинциях, стремившихся в своих «победных реляциях» похвастаться тем, «что Восточная Пруссия свободна от безработицы», вынудило имперского министра народного хозяйства Шмитта выступить с открытым порицанием по их адресу. 13 августа в Кельне на съезде «Рейнского рабочего фронта» он заявил, что подобные победные реляции не в состоянии разрешить огромной проблемы действительного устранения безработицы. Хозяйство вовсе не идет от победы к победе, и всего хуже было бы новое падение, с которым новое германское государство не в состоянии было бы справиться. Когда прусский обер-президент Кох, не дав запугать себя этой речью, телеграфировал 16 августа президенту и рейхсканцлеру о том, что в Восточной Пруссии безработица окончательно устранена, Гитлер, правда, сердечно поздравил его, но сопроводил эти поздравления язвительной фразой: «Желаю вам одновременно полного успеха в работе по сохранению достигнутой цели».

Кох был давним учеником и приверженцем Грегора Штрассера. Однако не только он, но и значительная часть национал-социалистских вождей представляют себе хозяйственное положение таким, каким представлял его себе сам Гитлер в своей большой речи, произнесенной в рейхстаге в мае 1932 г., — нужно уметь требовать от хозяйства, чтобы оно оказалось в состоянии предоставить каждому работу и хлеб.

При своем назначении министром Шмитт нашел уже готовую программу создания работ, которую имперский кабинет принял 1 июня. Ее главными украшениями служили такие пункты, как предоставление займов лицам, вступающим в брак, что должно было устранить женщин с рынка труда и помочь оживлению строительной промышленности и связанных с нею отраслей, далее, освобождение от налогов и, наконец, излюбленный план Гитлера, имеющий и военное значение, а именно постройка больших автомобильных дорог. Средства для этого, по замыслу Рейнгардта, национал-социалистского государственного секретаря в имперском министерстве финансов, должны были быть добыты путем выпуска билетов имперского казначейства на сумму в 1 млрд. марок.

Этот миллиард представляет собой, однако, лишь часть средств, которые в виде кредитов на искусственное «создание работ» были переданы германскому хозяйству. При Брюнинге такая программа предусматривала затрату более скромной суммы в 135 млн., Папен увеличил ее до 207 млн., а комиссар по созданию работ Герике (при Шлейхере и в первые месяцы после прихода к власти Гитлера) — до 600 млн. марок. Германские железные дороги в 1933 г. выступили с программой работ на 280 млн., а почтовое ведомство — на 34 млн. марок. Непосредственно из государственного бюджета и средств имперской организации по страхованию от безработицы было отпущено в 193⅔⅔3 г. около 500 млн. марок. К ним нужно присоединить программу в 1 млрд. марок, выдвинутую Гитлером и Рейнгардтом, а также две новые программы — железных дорог в размере 560 млн. и почтового ведомства в размере 76 млн. марок. Это составит в целом кругленькую сумму в 3,39 млрд. марок. Если прибавить сюда знаменитые налоговые облигации Папена, которые также должны будут оказать влияние на конъюнктуру ближайших лет, то сумма эта превысит 4 млрд. марок. К счастью, бремя этой сомнительной благодати обрушилось на германское хозяйство не сразу, иначе инфляция наступила бы уже давно. Конечно, все эти манипуляции с течением времени не отвратят инфляции, если только в связи с естественным оживлением эти искусственные ценности не превратятся в ценности настоящие.

Шахт вначале пытался задержать ход событий и устранил Готфрира Федера, духовного отца всех этих планов, который после продолжительных ожиданий стал наконец государственным секретарем при Шмитте. В конце сентября Федер был послан в командировку в Италию. Наряду с открытым предоставлением кредитов правительство пыталось прибегнуть и к более утонченным формам кредитной помощи. Рейхсбанк с этой целью изменил свои статуты и стал закупать рентные бумаги, которые впредь могут служить покрытием для эмиссии. Целью этого мероприятия является поднятие биржевого курса, укрепление общественного доверия, а благодаря этому вовлечение в оборот лежащих без дела денег и превращение их в производительный капитал. Эти мероприятия могут дать и прямо противоположный результат, что, разумеется, прекрасно известно Рейхсбанку хотя бы из примера Америки в 1932 г. Публика может постараться сбросить все свои ценные бумаги Рейхсбанку, вместо того чтобы купить новые, благодаря чему общая сумма лежащего без применения капитала только возрастет. Защитой от такого поведения публики служит только скрытая угроза инфляции, ибо Рейхсбанк должен финансировать свое мероприятие, как указывает его измененный статут, с помощью выпуска новых денег. Все это в целом называется: успокоение хозяйства и укрепление доверия. Самым лучшим средством, заявил Шмитт 26 сентября в Мюнхене, является все же твердое руководство Гитлера.

Какие только авантюры не приходится прикрывать именем Гитлера! В момент, когда налоговые поступления уменьшаются, Геббельс открывает свой пропагандистский поход против «голода и холода», с тем чтобы добыть от хозяйства в виде пожертвований не меньше 300 млн. марок. Ни один султан не поставил на такую широкую ногу систему принудительных подарков, как это сделал национал-социализм. Однако и национал-социализм не может на пороге осени отрицать, что хотя рабочий рынок и перестроился, однако народу не живется лучше. Характерен в этом отношении отчет о государственных доходах за апрель — август 1933 г., опубликованный имперским министерством финансов. Согласно отчету доход от налога на торговые обороты в сравнении с тем же периодом прошлого года увеличился на 54 млн., а на перевозку грузов — на 2,6 млн. марок. Напротив, подоходный налог уменьшился на 35,7 млн., налог на табак — на 13 млн. и налог на пиво — на 15,7 млн. марок. Картина ясна: налицо усиленная деятельность хозяйства при уменьшившейся доходности. Производство товаров и обороты увеличиваются, а общий доход и потребление народа уменьшаются. Вслед за обманчивым ростом производства текстиля летом 1933 г. последовало сокращение производства, как это показывают доклады отдельных отраслей текстильной промышленности. Дело лишь за последним покупателем — за потребителем. Поэтому розничная торговля, имея полные склады, не делает никаких заказов, и производство сокращается.

Сильное государство, разумеется, в состоянии устоять, несмотря на нищету и бедствия своих подданных. Пусть цены в Германии поднимаются и доля потребителя в национальном доходе благодаря этому уменьшается либо пусть удерживаемые насильно на низком уровне цены оказывают тем самым давление на заработную плату — все равно Германия, чьи связи с мировой торговлей значительно ослабли, приближается к такому уровню жизни, который Шахт, единственное из ответственных лиц, отличающееся некоторой откровенностью, охарактеризовал следующим образом: «Экономическое самоограничение и готовность удовлетвориться меньшими расходами на предметы роскоши».

Гитлер в своей речи на генеральном совете германского хозяйства нашел сильные слова против примитивности жизни и отсутствия потребностей. Однако если вдуматься поглубже в его слова и обратить внимание на такие выражения, как «завистливые убеждения», то сразу же станет ясно, что Гитлер гораздо меньше имел в виду подъем общего уровня потребностей, чем повышение потребностей отдельных лиц. Он хочет сохранить различие между богатыми и бедными, ибо оно служит побудительным мотивом деятельности. Напротив, для среднего человека в качестве идеала национал-социализма сохраняются самоограничение и низкое вознаграждение. Его государство будущего покоится на всеобщей бедности, скрашенной энтузиазмом и скованной с помощью террора. Это — сильное государство хозяйственной неряшливости.