Чудо - из чудес - Санин Евгений

            — Мама, но ведь на ворон это не распространяется! — попытался было заступиться за Горбушу Стас.

            Но какое там!

            Мама как отрезала:

            — А что, она лучше других в квартире? К тому же, наличие этого вредного продукта в холодильнике, будет, как говорите вы, православные, соблазнять всех. В первую очередь, Лену, которой он особенно противопоказан!

            Дальше — больше.

            На карканье вороны тоже было наложено вето.

            — Делайте, что хотите, хоть завязывайте ей клюв, но чтобы я больше его не слышала! – поставила вторым условием мама Стаса.

            Напрасно Лена пыталась объяснять ей, что Горбуша сбросит с себя любую повязку.

            — Значит, заклейте лейкопластырем из домашней аптечки или скотчем, которого более чем достаточно у Стаса! — упрямилась свекровь.

            — Но ведь она же тогда — задохнется!..

            — Она, видите ли, задохнется… А я? Моя голова, давление, нервы… Обо мне вы подумали?

            Кончилось все тем, что Стас просто взял с пола коврик и так как звуки, благодаря непроницаемости стен, могли просачиваться только через дверные щели, тщательно закрыл им дверь.

            Тогда его мама сделала третье заявление.

            Когда Лена со Стасом уходили гулять, чтобы Горбуша непременно оставалась запертой в клетке.

            Чтобы не каркнула вблизи двери или — того хуже — случайно не вылетела из их комнаты.

            — Да куда она без нас вылетит? Она ведь уже боится тебя! — попытался возразить на это Стас.

            Но тоже безуспешно…

            К счастью, свекровь продолжала ездить на выходные на дачу.

            И это время было для Горбуши настоящим счастьем.

            Праздником свободы.

            Стас с Леной разрешали ей тогда, чтобы она смогла, как следует, размять крылья, летать по всей квартире.

            Но при этом, разумеется, внимательно следили за каждым ее взмахом и посадкой.

            Чтобы ворона, по своей неистребимой любви ко всему блестящему не утащила какую-нибудь мамину брошку.

            И не слетело куда перышко.

            Перья, после того, как уставшую от непривычной нагрузки Горбушу закрывали в клетке, искали потом вдвоем.

            Стас своими зоркими глазами.

            Причем, сразу находил их.

            А Лена — наощупь.

            И, как ни старалась, не могла найти ни одного.

            Но зато наткнулась в недрах дивана на потерянную мамой во время шитья иголку…

            Когда они вытащили ее плоскогубцами — Лена за это время не издала ни единого стона, только слезы так и хлестали из ее глаз, и Стас умело, как и положено сыну врача, обработал ранку, обнаружилась новая напасть.

            Когда это успела сделать Горбуша, очевидно, они проследили одну из ее безопасных, на вид, посадок около телевизора, где просто нечего было стащить, но любимые мамины газеты с программами передач были изгажены…

            И это — когда до возвращения родителей оставались считанные минуты!

            Хорошо, что дом находился на Старом Арбате.

            Где можно купить все.

            Не только почти столетние буденовки, но и вчерашние газеты.

            Стас быстро принес их, обвел то, что отметила мама на испорченных газетах красным цветом.

            И только успел положить на их место — новые, как вернулись родители…

            Следующие выходные едва не закончились для Горбуши трагически.

            Как она попала в стиральную машину — Стас с Леной потом так и не смогли понять.

            Очевидно, пока они буквально на мгновение отвлеклись чем-то, Горбуша проскользнула в ванную комнату.

            Зубные щетки, паста и — особенно — мыло оставили ее совершенно равнодушной.

            Но блестящие, словно бриллианты, пирамидки в барабане…

            Их было столько, что пропажи всего одной единственной никто бы и не заметил.

            И каждая так маняще сверкала, играла своими многочисленными гранями!

            Пользуясь тем, что дверца в стиральную машинку была открыта, Горбуша запрыгнула в нее, попыталась отбить своим крепким, словно зубило, клювом хотя бы одну, а там, может, и две — аппетит даже для ворон приходит во время еды! – упрямую пирамидку.

            И, заслышав близкие шаги, затаилась…

            А это была Лена.

            — Стасик, — крикнула она, — там, кажется, в машинке что-то темное нестиранное лежит!

            — Ну так постирай! — отозвался Стас. — Может, это я носки и еще что-нибудь мелкое туда бросил?

            Лена больше наощупь, чем глядя, положила порошок, захлопнула дверцу и привычно включила машинку, которая быстро стала наполняться водой…

            Затем вернулась в комнату и огляделась:

            — А где Горбуша?..

            Они посмотрели тут…

            Там…

            Нет нигде!

            Хорошо, что у Стаса в экстренных случаях был не просто быстрый, а молниеносный ум.

            — Темное, говоришь? В стиральной машинке?! — переспросил он.

            И со всех ног бросился в ванную комнату.

            — Ой!.. — сообразив вслед за мужем, что к чему, только и ахнула Лена. — Стасик! Что же теперь будет?!

            Горбушу они вытащили из кое-как остановленной стиральной машинки уже едва живой.

            С радужными пузырями от порошка, выдувающимися из ее широко разинутого клюва.

            Всю какую-то маленькую.

            Так как она была совершенно мокрой.

            Жалкую…

            Еще бы минута — и поминай, как звали!

            Если, конечно, можно поминать животных и птиц…

            — Горбуша! Ну разве так можно? — причитала Лена, когда Стас почти как тряпку отжимал в ванну ворону.

            После этого он собрал в ванне и на полу все до единого перышка.

            Но в машинке, на радостях — позабыл посмотреть.

            И Лена — проверить.

            А зря…

            Вернувшаяся с дачи мама, решив постирать, как нарочно в этот день взятое оттуда постельное белье, вошла к детям в комнату, потрясая сразу тремя большими мокрыми перьями.

            Она ничего не сказала.

            Но в тот же вечер позвонила той самой респектабельной соседке, у которой зять генерал-полковник.

            С загадочным видом вышла из квартиры.

            И вскоре вернулась.

            Не одна.

            А с соседкой, на руках у которой, злобно вращая блестящими глазами, сидел… огромный сиамский кот!

            — Вот спасибо! Вот выручили! — только и повторяла радостно та.

            И объяснила вышедшим в прихожую Стасу и Лене:

            — Мне завтра на недельку уехать срочно надо, да вот беда — Василевса не с кем было оставить. Я вашей маме сегодня в лифте пожаловалась и — какая же она у вас отзывчивая! Тут же позвонила и предложила помочь!

            — Да что вы, что вы! — с нарочитым равнодушием отмахнулась мама Стаса. — Уверена, что и вы не отказали бы нам, случись какая нужда!

            — Конечно-конечно! — пообещала соседка и стала показывать: — Вот — поводок, на котором следует держать Василевса. Еще лучше привязывать его к ножке кровати. Как кормить и все остальные меры техники безопасности, чтобы никто не пострадал, я вашей маме уже объяснила!

            Тут она вспомнила про Горбушу и сказала:

            — С людьми Василевс еще считается. Понимает, что, в конце концов, они сильнее. Могут и тапком огреть. Правда, я никому не советую этого делать. Месть у него может таиться часами и даже месяцами и потом обрушивается внезапно, чаще всего, когда человек спит. А вот ворону вашу постоянно держите в клетке. Причем, запертой на все замки. Иначе от нее даже перьев не останется…

            — Стасик, — испуганно спохватилась Лена. — У нас ведь Горбуша как раз на карнизе сидит…

            — Сейчас посажу в клетку… — нехотя проворчал Стас.

            Открыл дверь в свою комнату.

            И тут, словно дожидаясь своего часа, из-под полога коврика в прихожую с криком «Кошка др-рянь! Коршка-р-раул!!!» стрелой вылетела Горбуша.

            Кот, превращаясь в охотящегося льва, мгновенно спрыгнул с рук хозяйки и, высоко подпрыгнув, бросился на нее.

            Но не тут-то было!

            Горбуша, ловко увернувшись, спикировала на спину кота и яростно принялась долбить своим клювом его — по голове, по шее, спине…

            Кот дико взвыл…

            Принялся метаться по прихожей.

            Пытаясь сбросить с себя птицу, стал кататься по полу, перевернулся на спину.