100 великих украинцев - Коллектив авторов

Зато к тому, что уже было показано, художник относился очень ревниво. Так, в 1883 году он обвинил Р. Судковского, автора картины «Мёртвый штиль», в плагиате. Некоторые художники-передвижники поддержали прежнего соратника по Товариществу. Большинство же откровенно веселилось: «…Куинджи заподозрил Судковского в похищении воды из Ладожского озера Архипа Куинджи и в перенесении воды оной в Чёрное море. Свидетелями оного похищения были: Крамской, Репин, Волков и Максимов. Публика очень верно оценила выходку всех чудаков этих» (Чистяков).

К 1882 году Куинджи — не просто состоятельный, он — богатый человек. Немалые деньги, полученные за картины, он к тому же очень выгодно вкладывает, купив с торгов доходный дом. В 1888 году художник покупает в Крыму большое имение Сара-Кикинеиз и перебирается сюда вместе с женой. Пока дома нет, владельцы имения живут в шалаше. Общаясь с местными жителями, языком которых он владеет свободно, Куинджи приобретает славу чуть ли мудреца-отшельника. В 1889 году уединение Куинджи нарушено. Начинаются великие события. Сперва в Академии художеств произошёл скандал — открылись растраты денежных средств и взятки. Замять его не удалось. Старое руководство было признано непригодным для выполнения своих обязанностей. В комиссию, призванную разработать новый устав Академии, были приглашены и художники-передвижники. Крамской к этому времени уже умер. Мнения остальных членов Товарищества разделились. Некоторые были категорически против какого бы то ни было сотрудничества со старым врагом — Академией. Но многие думали иначе. Новый устав разрабатывался при участии Репина, Поленова, Мясоедова, Савицкого, Третьякова и — Куинджи, который стал профессором и внештатным членом Академии художеств.

В мастерской пейзажной живописи, которую возглавил Куинджи, было 30 студентов, в их числе и, пожалуй, самый знаменитый — Николай Рерих. Кроме того, каждую пятницу мастерская открывалась на 4 часа для всех, желающих получить урок и совет профессора. По-видимому, у Куинджи были свои, довольно идеалистические представления о реформированной Академии. Его ожидания во многом не оправдались. Иногда в его словах слышно отчаяние: «Всё погибло, уже не будет прежней Академии, о которой я мечтал и которая только устанавливалась, когда ученики и профессора могли быть единой тесной семьёй. Теперь мы уже — начальство». В 1897 году художник отказывается от преподавания в Академии. Однако он остаётся членом академического совета и доводит 30 своих учеников до диплома, после чего на свои средства везёт их за границу, сам разработав маршрут путешествия: Берлин — Дрезден — Дюссельдорф — Кёльн — Париж (где пробыли совсем недолго) — Страсбург — Мюнхен — Вена. В 1901 году Куинджи, в первый и последний раз с 1882 года, решает показать свои новые работы. Это 4 картины — «Вечер на Украине», «Христос в Гефсиманском саду», «Днепр» и третья версия «Берёзовой рощи». Их видят сначала ученики, потом — избранные зрители. Обстановка этой «камерной выставки» так таинственна, что её иронически называют «магическим сеансом у Куинджи». Большого резонанса новые работы не вызывают, и художник снова замолкает для широкой публики — уже до самой смерти.

За два года до «магического сеанса» Куинджи окончательно разошёлся с художниками Товарищества, с которыми до этого сохранял хотя бы видимость полудружеских отношений. Решающая ссора произошла на праздновании столетнего юбилея Карла Брюллова. Свою наступающую изоляцию художник-отшельник переживает, по-видимому, достаточно болезненно. Одновременно он делает попытки осуществить на практике свой идеал «союза художников». Какой-либо чёткой программы этого «союза» Куинджи, однако, Никогда не составлял — и это, вероятно, логично:

«У Архипа Ивановича всё неизменно сводилось к тому, что художник должен всего себя посвятить искусству, жить только для него; не в „направлении“ сила, а в свободном проявлении своей индивидуальности, искренности и честности, и лучшим условием для воспитания и сохранения этих качеств является объединение художников в одну большую группу — союз, приучающий к солидарности, к моральной и материальной взаимопомощи, которые должны явиться на смену современной обострённой борьбе честолюбия и конкуренции из-за материальных выгод, из-за успеха у публики» (Дудин).

«Берёзовая роща».

Сначала Куинджи пытался создать свой Союз «на основе» общества Е. И. Мюссара, которое занималось оказанием помощи художникам и их семьям. Он вошёл в Мюссаровское общество со своими 30 учениками, чтобы с ними же выйти оттуда после статьи о «засилье куинджистов» в «Новой Руси». Какое-то время художник мечтал о творческой базе в Крыму, в своём имении. Он учреждает 24 премии разного достоинства для Весенних выставок учеников Академии, выделяя на это 100 тысяч рублей из своего капитала. Наконец, в 1980 году создаётся Общество имени А. И. Куинджи, куда сам Куинджи вкладывает всё своё состояние. К 1910 году Общество объединяет 101 художника. В него вошли и некоторые ученики Куинджи, однако большинство из них отнеслось к этой идее весьма скептически. Резче (и, пожалуй, честнее) всех высказался Богаевский: «Это общество в конце концов будет иметь только одну цель: поощрять и плодить бездарностей в искусстве».

В 1909 году Куинджи заболел. Врачи определили болезнь сердца. Он, однако, храбрился, летом съездил, как обычно, в Крым, и всё обошлось благополучно. Через год он решил повторить поездку. Добравшись до Ялты, художник почувствовал себя совсем скверно. У него оказалось воспаление лёгких. Жена хочет отвезти его обратно в Петербург. Врачи разрешают переезд только при постоянном наблюдении медсестры. В дороге художнику становится хуже. До Петербурга он доезжает в безнадёжном состоянии. Ослабевшее сердце не справляется с болезнью, и Куинджи мучительно задыхается. Он так страдает, что временами просит дать ему яду, чтобы всё, наконец, кончилось. 11 июля 1910 года всё кончается само собой.

Опись имущества, составленная в доме Куинджи сразу после его смерти, гласила: «Гостиная: 1 диван, 2 кресла и 8 стульев мягких, 1 рояль. Столовая: 1 буфет, обеденный стол и 12 стульев. Мастерская: 4 мольберта, зеркало в деревянной раме, скрипка в футляре». Больше в доме художника-миллионера ничего не было. Жене художник оставил небольшую пенсию. Основной же капитал — 453 300 рублей — и своё художественное наследие стоимостью в полмиллиона Куинджи завещал Обществу, носящему его имя.

Летом художники разъезжались из Петербурга. Мало кто счёл нужным возвращаться в душную и пыльную столицу только для того, чтобы проститься с Куинджи. Репин прислал венок с надписью на ленте: «Художнику беспримерной самобытности от старого друга».

Илья Мечников

(1845–1916)

биолог, патолог, иммунолог, бактериолог

Илья Ильич Мечников родился 15 мая 1845 года в живописной деревне Ивановка, расположенной неподалеку от Харькова. Его отец, Илья Иванович, офицер войск царской охраны в Санкт-Петербурге, еще до переезда в украинское поместье проиграл в карты большую часть приданого своей жены и имущества семьи. Мать Мечникова, в девичестве Эмилия Невахович, была дочерью Льва Неваховича, богатого еврейского писателя. Она всемерно способствовала тому, чтобы Илья, младший из пяти детей Мечниковых, избрал карьеру ученого.

Любознательный мальчик, с ярко выраженным интересом к истории естествознания, Илья блестяще учился в харьковском лицее. Статья с критикой учебника по геологии, которую он написал в 16 лет, была опубликована в одном из московских журналов. В 1862 году, завершив среднее образование с золотой медалью, Илья Мечников решил изучать структуру клетки в Вюрцбургском университете. Поддавшись настроению, он отправился в Германию, даже не узнав, что занятия начнутся лишь через шесть недель. Оказавшись один в чужом городе, без знания немецкого языка, юноша решил вернуться и продолжить образование на родине. Из Германии он привез русский перевод книги Чарльза Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора», опубликованный тремя годами ранее. Прочитав книгу, юноша стал убежденным сторонником дарвиновской теории эволюции.

В Харькове И. Мечников за два года прошел четырехгодичный университетский курс естественного отделения физико-математического факультета. Уже знакомый с биологическими особенностями строения представителей низших отрядов животного мира (червей, губок и других простых беспозвоночных), Мечников пришел к выводу, что, согласно теории Дарвина, в строении более высокоорганизованных организмов должны обнаруживаться черты сходства с низкоорганизованными, от которых они произошли. В течение трех следующих лет он углубился в изучение эмбриологии беспозвоночных, происходивших из различных регионов Европы. В 1864 году Илья Ильич работал на острове Гельголанд в Северном море, затем — в лаборатории Рудольфа Лейкарта в Гисене (возле Франкфурта-на-Майне), а в 1865 году переехал в Неаполь, где сотрудничал с молодым русским зоологом Александром Ковалевским. Их совместная работа, в которой они показали, что зародышевые листки многоклеточных животных являются гомологичными (демонстрирующими структурное соответствие), как и должно быть у форм, связанных общим происхождением, принесла им премию Карла Эрнста фон Баэра. Илье Мечникову к этому времени исполнилось всего 22 года. Тогда же, из-за чрезмерного перенапряжения, у него стали болеть глаза. Это недомогание беспокоило его пятнадцать последующих лет, не давая возможности самостоятельно работать с микроскопом.