100 великих украинцев - Коллектив авторов

Репин продолжает работать. Он создаёт превосходные эскизы — портреты сановников — для заказанной ему огромной картины «Торжественное заседание Государственного Совета 7 мая 1901 года» (1901–1903; написанной в соавторстве с Б. Кустодиевым и И. Куликовым). Он увлекается техникой «blanc et noir» («белое и чёрное»), которую избирает, в частности, для портрета актрисы Элеоноры Дузе (1891). На Первую мировую войну художник «откликается» картинами «Бельгийский король Альберт в бою» (1914–1915) и «В атаку с сестрой» (1915–1917). Однако в целом над поздним творчеством Репина словно бы тяготеет проклятье. Художник понимает, что работать, «как раньше», он уже не может — не потому, что «нет сил», а потому, что изменились времена и вместе с ними изменилось искусство. И старый мастер тоже стремится «измениться». Свои последние картины он переделывает по множеству раз, работает над ними в общей сложности по 20–30 лет. Так создавались, разрушались, снова создавались и снова разрушались «Крестный ход в дубовом лесу», «Пушкин на акте в Лицее 8 января 1815 года», «Черноморская вольница», «Пушкин на набережной Невы»…

В 1914 г. умирает Нордман-Северова. Художник живёт в опустевших «Пенатах» с сошедшей с ума дочерью Надеждой. В мае 1918 г. Куоккала оказывается отрезанной от советской России. Художнику 74 года. Ещё 12 лет он проживет в Финляндии эмигрантом.

В 1926 г. Репин задумывает новую картину — «Гопак». Художник посвящает её памяти М. Мусоргского. «Недели три я очень плохо себя чувствовал, но всё же, опираясь то на шкапы, то на стены, всё же не бросал Сечи — подползал и отползал… Картина выходит красивая, весёлая» (из письма Д. Яворницкому).

Умирающий Репин в забытьи не переставая водил рукой (левой — правая давно отказала), полагая, что работает над своей последней, «красивой, весёлой» картиной: «Даже столетний дид в присядку пошёл. Подвыпили, скачут… Кругом весёлый пейзаж: какой и был…».

Репин умер 29 сентября 1930 г. в «Пенатах», где, согласно своему распоряжению, и был похоронен.

Архип Куинджи

(1842–1910)

художник-пейзажист

Творчество Архипа Ивановича Куинджи — тайна. Его жизнь — тайна не меньшая.

Загадки начинаются сразу же, с его рождением. Неизвестна ни дата, ни даже год рождения художника. Обычно называют 1840 или 1842, однако наряду с ними фигурируют ещё 1841 и 1843. Сам художник, кажется, не знал точного ответа на этот вопрос, потому что в разных случаях называл разные годы.

Родился Архип Куинджи в Мариуполе. Его отец, Иван Христофорович, был сапожником. Фамилия его была Еменджи. Слово это — татарское, в переводе оно обозначает «трудовой человек». «Куинджи» — дань семейному преданию, согласно которому дед художника был златокузнецом. Сам Архип Куинджи считал себя греком и исповедовал православие. При этом говорили в семье по-татарски. В 1845 году Архип Куинджи осиротел и его взяли к себе родственники. Они же позаботились о его образовании. Сперва мальчик учился греческому языку у «вольного» учителя, а затем недолго посещал школу, основанную греком-митрополитом Костанжоглу. Учился Архип Куинджи посредственно, но уже тогда рисовал, причём постоянно. Когда Архипу исполнилось 11 лет, его определили к подрядчику по строительству церкви, некоему Чабаненко. Грамотному мальчику было поручено ответственное дело — приём кирпича. В толстом «гроссбухе», выданном для этой цели, очень быстро стали появляться не только записи, но и рисунки. Рисунки возникли и на стенах кухни Чабаненко, где квартировался юный Куинджи. Впрочем, подрядчик относился к творчеству своего подопечного добродушно и даже не без гордости показывал его произведения приятелям. Большой успех имел портрет церковного старосты Бибелли, отличавшийся, по общему мнению, поразительным сходством.

Позднее Архип Куинжди перешёл на службу к хлеботорговцу-итальянцу Аморетти. Должность его именовалась «комнатный мальчик», проще говоря, слуга. Увлечённое рисование продолжается. Хозяин не возражает. Талант «комнатного мальчика» демонстрируется гостям. Один из них советует Куинджи отправиться в Феодосию, к Айвазовскому, и даже снабжает его рекомендательным письмом. В 1855 году, в разгар Крымской войны, Архип Куинджи пешком оправляется в Феодосию.

Айвазовского в Феодосии нет. Устроиться Куинджи помогает молодой художник Адольф Феслер, ученик прославленного мариниста. Особого интереса к паломнику из Мариуполя, впрочем, никто не проявляет. Возвращение Айвазовского не меняет ситуации. По одной из версий, он доверяет Куинджи копировать свои картины, по другой — допускает его только к растиранию красок и покраске забора. Так или иначе, Куинджи возвращается в Мариуполь и устраивается ретушёром к фотографу. Рисовать он не перестаёт и даже приобретает некоторую известность. Так, местный купец Кетчерджи-Шаповалов заказывает ему свой портрет. Это — не только серьёзное, по местным меркам, признание таланта Куинджи, но и немалая честь. У мариупольского покровителя искусств есть дочь, Вера. Через полтора десятилетия она станет женой Куинджи. На какое-то время Архип Куинджи перебирается в Одессу. Возможно, у него были какие-то надежды и планы, связанные с одесским Обществом изящных искусств, при котором планировалось открыть рисовальную школу. Но, так или иначе, и здесь Куинджи работает ретушёром у фотографа. Впрочем, опыт был не лишним. В совершенстве владея ремеслом, которое, во всяком случае, может его прокормить, Куинджи рискует отправиться в Петербург.

Когда он прибыл в столицу — неясно. Называют и 1860, и 1866 годы. Куинджи находит работу «по специальности» и искренне рад, что она оставляет ему достаточно свободного времени. «Когда я служил ретушёром в фотографии, работа продолжалась от 10 до 6, но зато всё утро, от 4 до 10, было в моём распоряжении» — вспоминал он впоследствии. Что же в отношении Академии художеств, то Куинджи, по-видимому, посещает её вольнослушателем.

В 1868 году на академической выставке появляется картина Куинджи «Татарская деревня при лунном освещении». Работа замечена, более того — она вызывает немалый интерес и у публики, и у профессионалов. Итог: Архип Куинджи, «ученик школы профессора Айвазовского» (если версия с покраской заборов верна, такой титул звучит несколько двусмысленно), «за хорошие познания в живописи пейзажей Советом Академии в собрании 15 сентября сего 1868 года признан достойным звания свободного художника, которое он и получит, когда выдержит словесный экзамен». Однако словесного экзамена Куинджи выдержать не может — он не имеет элементарных познаний. В 1869 году Куинджи выставляет на академической выставке уже работы — «Рыбачья хижина на берегу Азовского моря», «Буря на Чёрном море при закате солнца» и «Вид Исаакиевского собора при лунном освещении». Особенный успех имеет последняя. Художник Р. С. Левицкий — В. Д. Поленову: «Какой-то Куинджи (уф!!!) выставил пейзаж Невы с Исаакиевским собором, но какой он там Куинджи, а Исаакиевский собор отлично написан, до обмана».

Список учеников Академии художеств в 1868–1870-х годах — не список, а созвездие: В. Васнецов, И. Репин, К. Савицкий, М. Антокольский, В. Поленов… Куинджи со многими знакомится, особенно сближается с Ильёй Репиным и Виктором Васнецовым. Этому способствует и место жительства — Куинджи квартируется в это время на 5-й линии Васильевского острова, в меблированных комнатах Мазанихи, основное население которых — ученики Академии художеств и студенты университета. Здесь каждый вечер собираются и много, шумно спорят — сущий студенческий клуб. Куинджи получает репутацию образцового слушателя.

После успеха на академической выставке 1869 года новые друзья советуют Куинджи ходатайствовать о присвоении степени «классного художника». Опять экзамены! И в своём ходатайстве Куинджи пишет: «имею честь присовокупить, что, не быв учеником Академии и не слушав читающихся лекций, нахожусь в крайнем затруднении относительно требующегося экзамена из вспомогательных предметов Академического курса, почему и осмеливаюсь просить небольшого снисхождения, а именно: разрешить мне держать экзамен из одних лишь главных и специальных предметов». Совет Академии соглашается, однако выдвигает контрусловие — Куинджи будет экзаменоваться только на звание неклассного художника по пейзажной живописи. Компромисс, таким образом, найден, и всё, кажется, не так уж плохо. Куинджи отправляется в Мариуполь собирать необходимые документы.

Наконец устрашающие экзамены позади. Куинджи не сдаёт закон Божий, всеобщую и русскую историю, географию, русский язык. Оставшиеся необходимые предметы и полученные по ним оценки выглядят так: история изящных искусств — 3,5 балла, архитектура — 4 балла, анатомия — 3,5 балла, перспектива — 4 балла. Результат заметно выше необходимого минимума, и Куинджи получает звание неклассного художника. Расхрабрившись, он тут же просит Совет Академии о допущении его к конкурсу на малую золотую медаль либо о присвоении звания художника 1-й степени. Это уже чересчур, и ходатайство отклоняется.