Польское Наследство - Владимир Романовский

– Сильная, хорла, – сказал один, едва удерживая правое запястье Ширин обеими руками.

Другой, пытаясь удержать левое запястье, понял, что не удержит, что Ширин сейчас вырвется, разозлился, и въехал ей коленом в бок несколько раз подряд. Ширин сделала отчаянную попытку подняться, но третий страж сел сверху ей на арсель и быстро связал заломленные руки толстой колючей веревкой. Ее взяли за волосы, подняли на ноги, сняли с нее сленгкаппу и бальтирад со свердом.

– Гадина, ведьма, – сказал один.

Ударенный поднялся, подошел к Ширин, и с размаху ляпнул ей кулаком в глаз – она успела слегка отклониться, и удар пришелся в скулу.

– Посадим ее покамест в землянку, – сказал кто-то. – А через два часа нас сменят, так и поквитаемся.

***

Лель ждал в кроге уже целый час. Сколько можно торчать у князя? О чем она говорит с князем? Неужто Ярослав стал разговорчив последнее время с молодыми девушками? Еще через полчаса он заподозрил, что с Еленой что-то случилось. Вспомнилась катающаяся по полу домика грамота. Расплатясь с хозяйкой, он вышел из крога и спокойным шагом направился к детинцу. Каждый опытный охотник знает, что на бегу внимание рассеивается. Медленно идешь – больше видишь. Слева несколько горожан спешили по своим вселенской важности делам. Справа, в ста шагах от детинца, обнаружилась группа из четырех человек, что-то возбужденно обсуждающих.

– Врагами подослана, говорю вам! – сердился один из них.

– А силища какая! – восхищенно замечал другой. – Ребята еле с нею впятером справились.

– Да нет же, она их просто оскорбила!

– Нет, подослана!

Лель еще немного послушал и двинулся дальше. Подойдя к воротам детинца, он слегка приподнял левую руку, приветствуя стражей.

– Здравствовать вам, люди мелкие, – холодно сказал он им. – Князь в детинце?

Один из стражей его узнал и остановил другого, собравшегося было хамить.

– Здравствуй, молодой болярин. Да, князь в детинце, и Жискар там же.

– Об этом я тебя не спрашивал. Мне нужно видеть князя.

– Князь занят нынче.

– И об этом не спрашивал, – тем же холодным тоном заметил ему Лель. – Проводи меня к князю.

– Нельзя.

– Что ж, – сказал Лель задумчиво. – Не по своему желанию я сюда прибыл, князь меня пригласил. Скажи ему при случае, что Лель приходил, да не пустили его.

– Я выполняю свой долг, – не очень решительно возразил ратник.

– У твоего подлого сословия не может быть долгов – а только послушание и непослушание. За послушание плата. За непослушание тоже, только другая. Всего хорошего.

Он повернулся и пошел прочь. Стражник, чуть помедлив, кинулся за ним.

– Болярин! Болярин!

– Что тебе?

– Меня зовут Бобровый Ус.

– С чего ты взял, что мне это интересно?

– Болярин…

– Оставь меня, смерд.

– Болярин, прости меня, у меня … на меня…

– Ты мне надоел.

– Болярин, пойдем, я провожу тебя к князю.

Лель остановился и некоторое время надменно смотрел на стражника, который все больше и больше робел под взглядом высокородного отпрыска.

– Пойдем, а?

– Ладно, пойдем, так и быть.

Лель покачал головой, удивляясь невероятной тупости низших сословий, и последовал за Бобровым Усом. Тот не только провел его в детинец, но и сделал знак стоящим у входа в терем, чтобы пропустили безоружного молодого человека, одетого в мятую, но богатую, одежду. Один из стражей вызвался довести Леля до занималовки и постучался. Жискар открыл дверь.

– Ого, – сказал он, и прибавил тихо, – Ты что, парень, умом тронулся? Тебе жить надоело?

– Дай пройти.

– Кто там, Жискар? – послышался голос Ярослава.

– Уходи, пока беды не случилось, – тихо сказал Жискар.

– Дай пройти, – повторил Лель.

Жискар посторонился. Лель вошел в занималовку и неспешным шагом подошел к столу. Ярослав побледнел от гнева.

– Я, вроде бы, говорил тебе, чтобы ты не смел показываться мне на глаза. Говорил?

– Я думал, князь, это только к Киеву относится.

– Ты думал!

– Еще я думал, что правитель достаточно сообразителен, чтобы понять – не настолько сильно у молодого человека желание видеть князя во что бы то ни стало, чтобы ехать для этого в Хоммель. Стало быть, я здесь вовсе не для того, чтобы лицезреть тебя, о повелитель.

– Ну ты подлец.

– Mon roi, – подал голос Жискар. – Здесь, возможно, что-то важное.

Ярослав промолчал, но махнул рукой – мол, готов выслушать.

– Некто Гостемил, князь, послал к тебе гонца с важной вестью, – сказал Лель. – Гонца схватили у ворот, там, – он показал рукой направление, – и куда-то увели. Вести тебя не интересуют, как я понял. Но я прошу тебя либо присоединить меня к гонцу, либо выпустить гонца, чтобы он мог ко мне присоединиться. Поскольку гонца этого я сопровождал, и чувствую себя ответственным перед Гостемилом.

– Что ты мелешь! Гонец вовсе не под стражей. Он попросил, чтобы его на кухню провели, он повар.

– Значит, это какой-то другой гонец, князь. Гонец, которого я сопровождал, на повара нисколько не похож.

– Гостемил отправил тебя сопровождающим? – презрительно спросил Ярослав, не поверив ни одному слову.

– Нет, я сам навязался. В знак моей благонамеренности могу, если желаешь, поведать весть, которую вез тебе гонец.

– Я тебе не верю, – сказал Ярослав упрямо (все отцы недоверчивы против всякой логики).

– Воля твоя, князь.

– Что за весть? – спросил Жискар.

Лель пожал плечами.

– Говори, – сказал Ярослав, сдерживая гнев.

– Киев осажден, возможно уже взят, войском фатимидов. Войско небольшое, тысячи три человек, но хорошо подготовленное. По взятии Киева к ним будут прибывать подкрепления, поэтому чем скорее ты поедешь отбирать у них город, тем лучше. На престол посадят твоего брата Судислава. Возможно, он уже в Киеве. Фатимиды прибывали на Русь малыми отрядами и объединились к северу от Киева. Все это они производили по договоренности с Неустрашимыми, с которыми у них назначена была встреча неподалеку от Чернигова. Там они собирались обговорить последние формальности. Киевское же войско, в связи с возникшими слухами о приближении врага, сын твой Владимир, приехавший в гости, послал на юго-западный хувудваг. У гонца была с собою грамота, в коей обо всем этом было написано, но мы потеряли ее в пути. Гонец, сопровождаемый мною, сам состоял в войске захватчиков, но перешел на сторону киевлян, и даже принял крещение, как только узнал, что отец его – Гостемил.

– Не понимаю, – сказал Ярослав.

– Ради тебя и твоего престола Гостемил послал к тебе собственную дочь, и я не думаю, что он будет доволен, узнав, как с нею здесь обращались.

– Какую дочь? … – спросил внимательно слушавший Жискар.

– Гонец – дочь Гостемила.

– Ты сказал, что гонец состоял в войске фатимидов.

– Да.

– И он – дочь Гостемила.

– Она была членом особого отряда. Я предполагаю, что Гостемил не знал, что у него есть дочь, до встречи с нею.

– Гостемил доверился ей?

– Скорее она ему.

Ярослав, чуть помедлив, кивнул Жискару, и тот быстро вышел.

– Похоже, ты не врешь, – сказал Ярослав.

Лель задумчиво рассматривал черты лица Ярослава, пытаясь определить, какие из них имеют сходство с чертами дочерей князя. Пожалуй, что-то есть в глазах. И углы рта, наверное, похожи, хотя у Ярослава их почти не видно – прикрыты седыми усами.

– И если все так, как ты говоришь, – продолжал Ярослав, – то я тебя прощу, Лель. Ты из хорошей семьи, и нам с тобою ссориться не след. Тебе понравилась дочь Гостемила? Какова она собой? Как ее зовут?

– Зовут ее Елена – в крещении, во всяком случае. Имя, данное ей при рождении, мне не известно.

– Гостемил знает, что ты ее сопровождаешь?

– Нет.

– Это плохо.

– Князь, не первый раз тебе говорю – не нужно меня воспитывать.

– Ты, как я погляжу, как был наглец, так и остался.

Лель развел руками – тут уж ничего не поделаешь. Дверь распахнулась, вошли Жискар и Нимрод.

– Ты знаешь этого человека? – спросил Ярослав у Нимрода, кивая в сторону Леля.

– Нет, князь.

– Он говорит, что у Гостемила есть дочь.

– Это так.

– И зовут ее Елена.

– Это не так. Зовут ее Ширин.

– Ширин? – переспросил Ярослав.

– Да.

– Она крещеная?

– Насколько мне известно – нет.

– Ты узнаешь ее, если увидишь?

– Да.

– Позвольте, позвольте, поселяне, – Лель чуть не задохнулся от возмущения. – Дочь Гостемила спешит сюда по государственному делу, я ее сопровождаю, ее хватают и прячут, я сообщаю важные вести, и вместо того, чтобы освободить ее, просить прощения, и принимать срочные меры, вы приводите какого-то холопа, которому доверяете больше, чем мне, потомку древнего рода!

– Не горячись, Лель, – посоветовал Ярослав. – Придержи язык. Нужно все проверить сперва. Возможно, ты говоришь правду…

– А в то время, как я говорю правду, сын твой, две дочери, и жена находятся в осажденном, или даже захваченном, Киеве … и он добавил зло, имитируя Жискара, – mon roi.