Дезертир флота - Юрий Валин

– Потом. Я не спятил. Но эти твои лошади меня совсем утомили.

Теа сморщилась:

– Ты ранен?

– Понятия не имею. А что с Лягушкой?

– Здесь я. – Фуа, прихрамывая, шел по тропе и нелепо задирал голову. У него текла кровь из разбитого носа.

Пить пришлось маленькими глотками. Зверски болела грудь – Квазимодо подозревал, что у него сломаны два или три ребра. Ничего особенного. Гораздо больше беспокоила оттоптанная копытом нога. В первый момент вор вообще боялся увидеть вместо ступни бесформенный блин. Ничего – даже сапог остался целым. Еще зверски болел копчик и гудело в голове. Тут щупать нечего – понятно, что огромная шишка на затылке. В общем, всерьез следует замечать только ногу и копчик. Они все равно о себе не дадут забыть – толком ни стоять, ни сидеть невозможно.

Ныр отделался разбитым носом, сотней мелких царапин и разодранными от колена до бедра штанами. Теа не пострадала, правда, была все еще бледна и почти не разговаривала.

Зато на фуа напал настоящий говорун.

– Какой ты вор? – гнусаво вопрошал фуа, расхаживая среди мертвых тел. – Тебе в мясники нужно было подаваться. Смотри, во что превратил мирную охотничью тропу. Ни один живодер столько кровищи не напустит.

Теперь, кроме человеческих тел, каменную теснину загромождал и труп лошади, милосердно прирезанной Теа. Растянутые по камням кишки казались мерзкими дохлыми червяками. Густой запах крови пропитал воздух.

– Ты посмотри, что наделал, – продолжал болтать фуа. – Сюда слетятся все мухи, шакалы и стервятники от Скара до Канута. То ли дело мы с Теа – работаем чисто, аккуратно…

Вообще-то сам Ныр выглядел не слишком опрятно: рубашка широко пропиталась красным – не только кровью, натекшей из собственного носа ныряльщика, но и кровью арбалетчика, которого после продолжительной борьбы фуа все-таки умудрился пырнуть ножом. Квазимодо не представлял, как щуплому ныряльщику удалось справиться с крупным опытным мужчиной. С другой стороны, умудрился же Ныр вставить нож аванку? А ящер куда покрупнее арбалетчика был.

Кроме арбалетчика, сраженного фуа, на земле остались еще четверо охотников. Все они получили по стреле, но на всех четверых хватало и ран от клинков Квазимодо. Еще одного унесла лошадь. Ну, тот, со стрелой, пробившей бедро, и разрубленным затылком, вряд ли выживет. Но двое охотников ушли, и это было совсем нехорошо.

– Ныр, перестань тарахтеть. Тебе нужно принять большую кружку конь-яка и искупаться, – прохрипел вор.

– Конь-яка я бы выпил. А купаться – уже и в крови купался, и обнимался прямо на камнях. Вон – от таких купаний только половина штанов на мне осталась.

– А ты чего с тем типом обниматься полез? Не мог его шеуном рубануть?

– Я пытался. Но он тесак арбалетом отбил. Здоровый мужик был.

– Ты, Ныр, настоящим бойцом стал. И подкрался, и врага в рукопашной одолел. И главное, очень вовремя.

– Шутишь? – Фуа кивнул на тела. – Вон вы с Теа сколько мяса положили.

– Хрен бы их мы положили, если бы ты арбалетчика не снял. Да еще обнимаясь. Я бы не смог.

– Что ты мне врешь? – неуверенно буркнул фуа. – Ты здесь такого накрутил со своим кривым клинком, рассказать – не поверят.

– Крутить-то я умею. А если бы кто-то из них меня за шкирку ухватил, что бы было? Как из мальчишки бы душу вытряхнули. Ладно, побили мы их, и это офигительно удачно. Только охота не окончена. Теперь в другую сторону бежать придется.

– Те двое далеко не уйдут, – тихо сказала Теа. – Один ранен и одна из лошадей хромает.

– А ты такого крепкого, чернобородого, видела? Или мне показалось?

– Кажется, он ранен. Ты его знаешь?

– Похоже, мы с Ныром его знаем. Нужно его догнать. Лучше живого. Много интересного узнаем.

– Это про кого? – заинтересовался фуа. – Я никого знакомого не разглядел.

– Ты был занят – с арбалетчиком обжимался. Бородатый тип, которого мы видели, очень похож на дружка Глири. Помнишь, проводник, который нас через болото и по реке вел?

– Я думал, он давно к своим богам ушел, – удивился ныряльщик. – Это, наверное, какой-то другой бородатый.

– Посмотрим. Теа, попробуй найти лошадей. Может, не все разбежались. Ныр, собирай добро. А я еще чуть-чуть посижу.

– Тебе нельзя ехать, – прошептала девушка, опускаясь перед вором на корточки. – Тебе плохо, и ты весь в крови.

– Теа, кровь не моя. И мне сейчас значительно лучше, чем тогда, когда этот мужик с глефой хотел меня приколоть. Ты прекрасно стреляешь. Спасибо. А сейчас, пожалуйста, займись лошадьми.

Рыжая исчезла в темноте. Квазимодо сидел, закрыв глаза, и старался не обращать внимание на боль. Все, что могло болеть, болело. Особенно отдавленная нога. Впрочем, сломанные ребра с ней достойно конкурировали. Кроме того, жутко зудели руки и шея – на них засыхала кровь. Квазимодо хотелось застонать, но это было бы, безусловно, бессмысленным поступком, а бессмысленных поступков вор старался не совершать. Нужно встать и заняться делом, тогда боль отступит на второй план. Да, нужно встать – Ныр, несмотря на героическую победу в поединке, вряд ли стал способен правильно оценивать трофеи.

Ногу в стремени держать оказалось невозможно, Квазимодо приноровился сидеть полубоком, благо лошади все равно двигались неторопливым шагом. Рассвело. Вокруг тянулись острые, до тошноты опротивевшие бока скал. Вор чувствовал себя паршиво, хотелось немедленно сползти на землю, осторожно улечься на правый бок и просто полежать. Вместо этого Квазимодо удерживал на колене мощный взведенный арбалет. Неплохое оружие, слегка подпорченное зарубкой, оставленной тесаком фуа. Сам Ныр ехал позади, вел в поводу трех лошадей. Две лошади – трофейные, нагруженные вещами неудачливых охотников. Третий – жеребец Теа. Вор старался не оглядываться на пустующее седло. Рыжая сгинула еще затемно. Ушла по следам и пропала. По первоначальному замыслу, лиска должна была двигаться по следу и наводить на него друзей. Бесспорно, на четырех лапах и с куда более чутким, чем в человечьем обличье, носом выслеживать превратившихся в добычу охотников куда удобнее. Вот только с тех пор лиска так и не появилась. Или что-то случилось, или в пушистом виде Теа становилась еще своенравнее.

– Мы не заблудились? – тихо спросил фуа.

Квазимодо вздрогнул. Несмотря на напряжение, монотонный шорох копыт и начавшее припекать солнце убаюкивали. Еще не хватало задремать с взведенным арбалетом в руках.

– Тропа никуда не делась, – пробормотал вор, морщась от боли в груди. – По ней идем.

– Мы несколько развилок проехали.

– Направление правильное. К дому Дуллитла наверняка выйдем. А этих двоих нам без Теа все равно не отыскать.