Черная мантия. Анатомия российского суда - Борис Миронов

Еще раз подчеркну, что это не цитата из протокола обыска, это весь протокол обыска, а, значит, больше там ничего не нашли, ничего нового не увидели, оно и правильно, как говорится, чего канитель разводить, открыли ворота, ящик увидели, описали и забрали, и в гараже лишнего не натоптали, снега не натаскали, ведь дни тогда стояли снежные. Правда, здорово натоптали у гаража. Несмотря на выпавший снег, дорожка к гаражу оказалось хорошо набитой, и Н. М. Квачкова заставила следователя Ю. П. Грунина внести в протокол сделанное ею заявление: «До 23.03.05 в гараже, где были обнаружены изъятые предметы, обыск проводился дважды, 17 и 19 марта 2005 года. Изъятые предметы там отсутствовали. Дорога, ведущая к гаражу была плотно утоптана. Гараж опечатан не был. Обыск был начат и предметы изъяты в отсутствие адвоката» (т. 4, л.д. 64).

Вы можете себе представить, чтобы во время двух, двух обысков! по делу о террористическом акте с подрывом взрывного устройства, ни следователи, ни их собаки не заметили ящика военного образца с вложенным в него оборудованием «для установки электроуправляемых минных полей»: подрывной машинкой и другой специальной оснасткой — целый подрывной комплект, даже бур не забыли!

Та же история с обыском дачи В. В. Квачкова. Целая бригада по очереди, иначе там не повернуться, — все помещение четыре на четыре метра, — вылазила, буквально пальцами прощупала каждый сантиметр — лишь пустые бутылки, окурки, домашние куртки да зарядные устройства к телефонам, в общем, — ничего. Ключи забрали, через день вернулись, и как же у них теперь удачно поперло! не дача, просто скатерть-самобранка для Генпрокуратуры: тут тебе и два запала, и электродетонатор, и граната, как говорится в акте, «предположительно РГД-5, с чекой и взрывателем» (т. 4, л.д. 118), и еще два запала УДЗ к гранатам, и еще одна граната… Неясно только, куда потом весь арсенал улетучился, на чью новую дачу перекочевал, в вещественных доказательствах он не появился, ни в каких документах больше не значится. Переборщили и сами поняли, что принесли на дачу лишку. Поручалось гранату найти, вот каждый и нашел по гранате… «Что сам на обыск приношу, то сам потом и нахожу» — следователи тоже шутить над собою умеют.

17 марта 2005 года в лесу, недалеко от места взрыва, следователи обнаружили шесть так называемых «лежаков», — шесть кусков поролона, обозначенных в протоколе осмотра места происшествия «отрезками пористого материала светлого цвета», которые следователи замерили и описали, указав их точные размеры, и, изъяв с места происшествия, упаковали в пронумерованные пакеты, в которых они и дошли 1 апреля 2005 года до трасологической экспертизы № 7/266. Но как здорово изменились коврики по дороге! Полмесяца всего прошло, а их не узнать. Сравним. В протоколе осмотра места происшествия от 17.03.05 четко говорится: «К западу, вглубь леса обнаружены за 2-мя соснами 2 отрезка пористого материала светлого цвета толщиной 8 мм, шириной 65 см, длиной 148 см … От описанного места на расстоянии 6 м к юго-западу за стволом сосны расположен еще 1 коврик, аналогичный ранее описанному… Коврик расстелен. Длина коврика 1,4 м х 0,55 м… Обнаружен расчищенный участок снега на площади 160 х 90 см, в котором располагается коврик под условным наименованием № 4. Длина коврика 1,45 х 65 см… От описанного места на расстоянии 15 м к юго-западу за сосной на снегу обнаружен расстеленный коврик аналогичного материала. Длина коврика 147 см ширина 69 см… Данный коврик условно обозначен под № 5… От описанного места на расстоянии 20 м по направлению к дороге на северо-восток за сосной обнаружен коврик под условным обозначением № 6. Коврик упирается одним концом в дерево, находится в расстеленном положении. Размеры коврика 146 х 70 см» (т. 1, л.д. 132–134). А теперь вчитаемся в представленные суду материалы Экспертно-криминалистического центра Главного управления внутренних дел Московской области, проводившего трасологическую экспертизу: «Расстояние между сторонами фрагментов одно и то же для всех фрагментов и составляет 1500 мм. Также все представленные фрагменты совпадают по толщине, которая у каждого фрагмента 9,0 мм» (т. 10, л.д. 8). Еще раз сопоставим цифры. На месте происшествия следователи обнаружили шесть «лежаков» разной длины, все, подчеркиваю, все, согласно протокола осмотра места происшествия, разной длины, а именно: 1480 мм, 1400 мм, 1600 мм, 1450 мм, 1470 мм, 1460 мм. Как получилось, что в Экспертно-криминалистический центр такие непохожие друг на друга «лежаки», с разницей в размерах от 1400 мм аж до 1600 мм, поступили на трасологическую экспертизу близнецами-братьями?

Вчитываясь в протокол осмотра происшествия, над которым 17 марта 2005 года больше пяти часов, с 11 часов 55 минут до 17 часов 05 минут, трудились следователь по особо важным делам прокуратуры Московской области юрист 1 класса В. А. Липский, заместитель прокурора Московской области советник юстиции В. А. Кузнецов, старший прокурор-криминалист и прокурор-криминалист прокуратуры Московской области А. А. Мотылев и Л. А. Шихова с привлеченными военными взрывотехниками под беспристрастным оком камер фотодокументалистов, ощущаешь, с каким тщанием следственно-криминалистическая бригада исследовала буквально каждый сантиметр места происшествия. А потому невозможно поверить, чтоб они могли так грубо, с таким немыслимо большим, недопустимым для криминалистов разбросом ошибаться. Но ведь вот они документы: у криминалистов и следователей на месте происшествия коврики в восемь миллиметров, у экспертов — в девять, у криминалистов со следователями на месте происшествия коврики все разные по длине, у экспертов как под гребенку — все равны. Впрочем, удивляться не приходится, в деле «покушения на видного государственного и общественного деятеля Чубайса А. Б.» еще не такие фокусы случаются. С теми же «ковриками-лежаками».

При описании полученных Экспертно-криминалистическим центром Главного управления внутренних дел Московской области материалов с Митькинского шоссе на трасологическую экспертизу указано: «На шести фрагментах с места происшествия красителем черного цвета от руки воспроизведены цифровые обозначения, значения которых совпадают с номерами отрезков (лежаков), указанными в прикрепленных к упаковкам (пакетам) биркам. На фрагменте под № 5 (из пакета под № 12) цифровое обозначение продублировано, на остальных фрагментах нанесено по одному из обозначений… Цифровое обозначение на каждом фрагменте нанесено в одном из его углов, в случае фрагмента под № 5 — в двух диагонально противоположных углах с одной и той же стороны, при этом одно из обозначений выглядит более ярким, по сравнению со вторым» (т. 10, л.д. 8). Но ведь в протоколе осмотра места происшествия четко прописано, что когда изымали и упаковывали поролоновые коврики-лежаки, то все коврики следователи укладывали в пакеты и метили их одинаково, в протоколе ни слова об особом внимании к коврику под № 5. Но ведь кто-то, вот интересно, конечно, знать кто, когда и где на долгом пути ковриков-лежаков с 17 марта от Митькинского шоссе по 1 апреля до Экспертно-криминалистического центра, проявил к нему особое внимание, обособил зачем-то его и двойным номером, и более ярким красителем? Экспертиза выявит, что отрезок-фрагмент под № 5, имеющий специальное двойное обозначение, резко отличающее его от других фрагментов поролона, найденных в сосняке недалеко от места взрыва, единственный из шести представленных ковриков на экспертизу, совпал по линии разреза с куском поролона, якобы найденным на даче В. В. Квачкова. Получается, что специальные пометки на коврике-лежаке под № 5, оказавшиеся бесценной «уликой» для следствия, сделаны ДО поступления на трасологическую экспертизу, ДО ТОГО, как в результате трасологической экспертизы установлено, что именно этот фрагмент под № 5 имеет совпадение по линии разреза. Это означает только одно: тот, кто специально, наособицу от других, метил именно этот кусок, еще ДО проведения экспертизы знал, какой именно фрагмент «совпадет» по линии разреза с куском поролона, обнаруженного у В. В. Квачкова на даче.

Ловкость рук и воочию мошенничество, которое имеет четкое определение — фальсификация вещественных доказательств. Не следствие, а конкурс иллюзионистов. Вот вам еще один трюк прокуратуры, из плутов скроенной, мошенниками подбитой.

Вечером 17 марта 2005 года следователь по особо важным делам В. М. Жуланов на столичной Бережковской набережной, 14, во дворе дома, где проживает В. В. Квачков, буквально вылизывал от багажника до капота автомашину SAAB-9000 темно-зеленого цвета, государственный регистрационный знак У 226 МЕ 97, описывая и выгребая из SAABа все, что в нем находил, а находил он там немало: «два элемента питания R20(d), распакованная фабричная упаковка пропагандистской литературы «Приговор убивающим Россию», бутылка из-под «Кока-колы», черный полиэтиленовый пакет, части бумаги с записями телефонов… фонарь, кусачки, два упакованных элемента питания 3R12, складной нож, чехол к ножу, изоляционная лента два мотка, пульт инфракрасный… шесть аудиокассет радикального религиозного содержания и диск компьютерный, атласы, карты… пять пластиковых стаканов…» (т. 21, л.д. 6), и далее пишет следователь В. М. Жуланов в протоколе: «В кармане левой водительской двери изъят клетчатый носовой платок… Изъятое в ходе осмотра изымалось в прозрачные пластиковые пакеты, которые заклеивались пояснительными бирками с наименованием изъятого, опечатывались печатью для пакетов прокуратуры Московской области, заверялись подписями понятых и следователя» (т. 21, л.д. 6).