Месма - Вадим Смиян

   - Очень просто, - улыбнулась женщина. – Берешь и идешь ножками! Прямо ко мне домой. Я тебе там еще пирожков дам. Помоем тебя… Ну, а там посмотрим, как с тобой быть. Загадывать пока не станем.

   Мальчик не знал даже, что и сказать. Ему казалось, что он просто видит какой-то дивный сон. Он кому-то нужен! Его зовут домой, обещают накормить…

    - Ну так что? – ласково улыбнулась Августа. – Пойдем же, а то скоро совсем стемнеет!

    И она с доброй улыбкой протянула ему руку.

   Тимка дрожащей  рукой схватил ее длинные теплые пальцы – такие гладкие, такие сильные. И сама Августа была вся такая высокая, красивая, сильная! Тимке сделалось так хорошо и покойно на сердце, как не было уже много-много дней!

     Они пошли по рынку, с которого исчезали прямо на глазах последние редкие посетители, вышли из ворот, потом двинулись по узенькой грязной улочке мимо церкви и дальше, в город. Отсюда открывался величественный вид на реку, только сейчас вода в реке была свинцово-серой, а по-над речной гладью быстро неслись угрюмо-зловещие и грязно-серые тучи. На пологих черных берегах еще лежал сероватый снег. Навстречу попадались порой редкие одинокие прохожие, которые перемещались в сгущавшемся полумраке, словно бесплотные тени. Ослабевшие от недоедания люди передвигались мелкими шажками, покачиваясь под резкими порывами холодного ветра. И только тетя Августа шагала широко и уверенно, твердо ступая своими высокими ногами, и ее длинная черная юбка шелестела в такт ее размеренным и решительным шагам. Тимка с немалым трудом поспевал за ней: он был очень слаб, да еще побаливала нога, ушибленная при высадке

 с поезда. Однако подросток боялся признаться своей вожатой, что ему тяжело: вдруг женщина рассердится, да и раздумает вести его к себе? Возьмет, да и пошлет его куда подальше – ступай, мол, куда хочешь, коли идти не можешь! И Тимка терпеливо молчал, стиснув зубы.

     Однако женщина сама заметила, что мальчику тяжело.

    - Что с тобой, Тимка? – заботливо наклонилась она к нему. – Ты вроде как прихрамываешь?

    - А, ерунда! – отозвался Тимка совсем по-взрослому. – Ногу ушиб немного… пройдет, не в первый раз!

    - Что ж ты сразу не сказал? – спросила Августа. – Я шла бы помедленней! Не надо молчать, если тяжело, ты ведь не маленький!

    - Простите, тетя Августа… Я боялся.

    - Боялся? – искренне удивилась женщина. – Чего боялся-то?

    - Что вы рассердитесь… и меня прогоните…

     Августа рассмеялась ему в ответ. Ее смех показался Тимке не очень-то добрым: губы ее раздвинулись, обнажив крепкие здоровые зубы, но глаза при этом сощурились, и в них не ощущалось никаких признаков веселья… На какой-то миг мальчику стало не по себе, но все тотчас прошло, когда вновь зазвучал ее голос – такой сочувствующий, такой ласковый…

 - Ну какой же ты глупый, Тимка! – сказала она. – Почему я должна рассердиться?

 Разве я не понимаю, что ты усталый, голодный… Пойдем потише! Ты уж извини меня – я привыкла быстро ходить! Работа у меня такая.

     - А где вы работаете? – спросил Тимка.

     - Я сторожем работаю, - охотно объяснила Августа. – Охраняю магазин, да не один, а сразу два! Магазины-то продуктовые, вот и надо их то и дело обходить, да смотреть, чтобы окно не выбили, чтобы замок не вскрыли, да не залезли с улицы-то! Мне на это и винтовку с патронами выдают, да и зарплату хорошую платят…

   - А стрелять вам приходилось? – с уважением спросил Тимка.

   - Приходилось, родной, приходилось, - сокрушенно вздохнула женщина. – Только в людей я не стреляю – они же от голода спастись пытаются, как же я убивать-то их буду! А с другой стороны – нельзя допустить, чтобы в магазин воры влезли, продукты украли! Вот и палишь в воздух! Крикнешь еще: «Стреляю на поражение!» Обычно этого хватает, и они разбегаются.

 - А если не послушаются? – спросил Тимка.

 - А если не послушаются, тогда убью, - сказала Августа уже без всякой улыбки. – А что же делать? Но пока, слава Богу, таких случаев не было…

    - Опасная у вас работа, - заметил Тимка. – А вдруг бандиты придут?

    - Конечно, опасная, милый, - согласилась женщина. – Так ведь на то и война…

    - А сегодня тоже магазин охранять пойдете?

    - Сегодня – нет! Сегодня не моя смена, - ответила Августа и добавила как-то очень серьезно: - Сегодня ты у меня в гостях, и я тобой заниматься буду…

    И Тимке стало так хорошо-хорошо! Им будут заниматься сегодня! Он – гость…

    День был сырой, холодный и хмурый, а потому и темнело рано. Женщина и подросток вышли на довольно широкую улицу, ведущую от набережной к центральным районам города. Дорога шла в гору, кругом блестели грязные лужи, местами

 широкими языками залегал подтаявший съеживающийся снег. Идти было нелегко, но Августа почти все время держала Тимку за руку, и от постоянного ощущения тепла ее узкой и сильной ладони сил у мальчика словно прибавлялось…

    Наконец пришли к довольно внушительному двухэтажному дому, стоявшему на пересечении двух больших улиц. Не доходя до него, Августа свернула в проулок, разделяющий двухэтажный дом и одноэтажные домики, стоявшие вдоль дороги. Здесь было особенно темно и мрачно. Впрочем, темно было везде – уличное освещение давно не работало, и лишь в некоторых окнах домов местами едва брезжил тусклый свет. А в проулке росли черные и голые деревья, простиравшие к серо-свинцовым тучам свои голые тощие ветки, как будто взывали о помощи… картина была жутковатая, и Тимке совершенно не хотелось идти в этот проулок. Он невольно замедлил шаг.

    - Ну ты чего, Тимофей? – ободряюще улыбнулась Августа. – Устал сильно, да? Но ничего, ведь мы с тобой почти пришли…

   Подростку вдруг сделалось страшно. Куда он идет? И зачем? Ощущение какой-то смутной опасности начало давить его – его пугал этот чужой, незнакомый город с его темными, мрачными домами и запущенными улицами; его вдруг стала смутно

 настораживать эта высокая красивая женщина, выглядевшая так, будто бедствия военной поры обходили ее стороной… даже отзывчивость ее и сопереживание ему вызывали у Тимки смутную тревогу. Ему вдруг остро захотелось сбежать…

    - Вот это и есть мой дом! – бодро сказала Августа, кивая на двухэтажное здание. – Пойдем, Тимка, я тебя накормлю пирожками, помоем тебя, ну и - хоть ночь спать будешь в постели, по-человечески! Пойдем, милый…

    Эти слова, а также душевный тон, каким они говорились, развеял все его страхи. В самом деле, ну чего он испугался? Повезло ему, что встретилась такая добросердечная женщина – тетя Августа… Когда еще похожая удача выпадет? Такой момент ловить надо. А еще Тимке ужасно не хотелось, чтобы тетя Августа заметила его совсем еще детские страхи. А ведь он уже большой!