Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Спицын Евгений Юрьевич

Тогда же 10 ноября 1952 г. Бюро Президиума ЦК приняло решение, что в случае отсутствия тов. И.В. Сталина в Бюро Президиума и Президиуме Совета Министров СССР поочерёдно будут председательствовать Л.П. Берия, М.З. Сабуров и М.Г. Первухин. Таким образом, в руководстве союзного правительства создавался аналогичный порядок, что и в ЦК КПСС. Однако, как считают ряд историков (О.В. Хлевнюк, Й. Горлицкий[535]), в отличие от партийной «тройки», члены которой «представляли собой примерно равнозначные фигуры, ситуация в правительственной „тройке“ отличалась неустойчивостью», поскольку маршал Л.П. Берия, будучи самой «заслуженной и влиятельной фигурой» в этой «тройке», а также обладая огромными амбициями, явно претендовал на первые роли и, по свидетельству тогдашнего управляющего делами Совета Министров СССР Михаила Трофимовича Помазнева, по сути «игнорировал своих сопредседателей, самостоятельно определял повестку дня, активно влиял на принятие решений и т. д.». Судя по всему, именно Г.М. Маленков, Л.П. Берия, Н.А. Булганин и Н.С. Хрущёв вместе с самим И.В. Сталиным и составили ту последнюю руководящую «пятёрку», где вождь «всех времён и народов» стал уже «уходящей натурой».

Судя по «Журналу посещений кремлёвского кабинета И.В. Сталина», после наступления нового, 1953 г. вождь побывал в своём рабочем кабинете всего девять раз: пять раз в январе и четыре раза в феврале. Январские встречи, вероятнее всего, были посвящены двум основным проблемам — отношениям с Китаем и вопросам создания ракетной техники, поскольку в кабинете вождя в этот месяц побывали не только Г.М. Маленков, Л.П. Берия, Н.А. Булганин и Н.С. Хрущёв, но также заместитель председателя КПК и секретарь ЦК КПК Лю Шаоци, военный министр СССР маршал Советского Союза А.М. Василевский, военно-морской министр СССР вице-адмирал Н.Г. Кузнецов, министр авиационной промышленности СССР генерал-лейтенант М.В. Хруничев, руководители проекта «Беркут» — начальник Третьего главного управления при Совете Министров СССР генерал-лейтенант В.М. Рябиков, его первый заместитель генерал-лейтенант А.Н. Щукин, а также три главных конструктора генерал-майор П.Н. Куксенко, генерал-майор А.И. Микоян и профессор М.И. Гуревич. Три февральские встречи тоже касались военных и международных проблем, поскольку опять-таки в присутствии руководящей «четвёрки» И.В. Сталин встретился с индийским и аргентинским послами Кумаром Меноном и Леопольдом Браво, а также с руководящим составом Военного и Военно-Морского министерств маршалами Советского Союза А.М. Василевским и В.Д. Соколовским, вице-адмиралом Н.Г. Кузнецовым и руководством ВВС — маршалами авиации К.А. Вершининым и П.Ф. Жигаревым и генерал-лейтенантом П.Ф. Батицким. И лишь одна — пятиминутная февральская — встреча прошла в узком составе с участием Г.М. Маленкова, Л.П. Берии и Н.А. Булганина.

К большому сожалению, многие современные авторы события последних дней жизни вождя с очень невысокой достоверностью до сих пор реконструируют путём сопоставления ряда довольно сомнительных источников мемуарного характера типа «личных воспоминаний» двух сотрудников сталинской охраны (или «прикреплённых») подполковника М.Г. Старостина и майора А.Т. Рыбина, записанные Д.А. Волкогоновым и Э.С. Радзинским для своих известных антисталинских фальшивок.[536] Кроме того, целый ряд современных авторов (О.В. Хлевнюк, Й. Горлицкий[537]) по-прежнему считают, что «наиболее важным» из всех этих источников «остаются мемуары Хрущёва, активного члена руководящей группы», дежурившей у одра умирающего вождя. Однако, конечно, подобного рода литература больше запутывает проблему, нежели даёт возможность разобраться в ней. Поэтому мы оставим за скобками эти мемуары и постараемся опираться только на реальные источники.

С большой долей вероятности можно предположить, что 27 февраля 1953 г. И.В. Сталин посетил Большой театр, где в очередной раз смотрел «Лебединое озеро», а затем дал указание новому личному секретарю В.Н. Малину чтобы тот сообщил Г.М. Маленкову, что он ждёт руководящую «четвёрку» у себя на «Ближней даче» вечером 28 февраля. Естественно, в назначенный час Г.М. Маленков, Л.П. Берия, Н.А. Булганин и Н.С. Хрущёв прибыли на сталинскую дачу в Кунцево, где пробыли несколько часов, до поздней ночи или раннего утра 1 марта 1953 г. Увы, но более точное время назвать не представляется возможным, поскольку все мемуаристы безбожно фантазируют, кто во что горазд. О чём говорили на сталинской даче, тоже покрыто плотной завесой тайны, однако Н.С. Хрущёв упорно пытается доказать, что последний сталинский ужин носил сугубо развлекательный и дружеский характер, все много пили, веселились, а И.В. Сталин даже упился и был пьян.[538] Хотя все люди, знавшие вождя, в один голос говорят, что И.В. Сталин всегда пил исключительно сухое лёгкое вино грузинского розлива и, в отличие от того же Н.С. Хрущёва, не употреблял крепких горячительных напитков, а в конце жизни вообще не употреблял спиртного. Между тем ряд современных авторов (А.И. Лукьянов, Н.А. Добрюха, А.И. Вдовин[539]) полагают, что на сталинской даче в этот вечер было не до веселья, поскольку члены руководящей «пятёрки» обсуждали проект Постановления ЦК о назначении П.К. Пономаренко председателем Совета Министров СССР, которое предполагалось принять на заседании Президиума ЦК 2 марта 1953 г. И именно это обстоятельство, вероятнее всего, и стало роковым в жизни вождя.

На следующий день, 1 марта 1953 г., И.В. Сталин в обычный час по непонятной причине не вызвал личную обслугу, и его «прикреплённые», среди которых были полковник И.В. Хрусталёв, полковник П.В. Лозгачёв и два подполковника В.М. Туков и М.Г. Старостин, обеспокоились этим странным обстоятельством, однако побоялись без разрешения хозяина войти в сталинский кабинет, опасаясь нагоняя от вождя. Только ближе к ночи охрана всё-таки решилась побеспокоить вождя, поскольку нашёлся благовидный предлог — привезли правительственную почту. Войдя в его кабинет, они обнаружили И.В. Сталина лежащим на полу неподалёку от рабочего стола в абсолютно беспомощном состоянии. Естественно, охранники тут же перенесли его на диван и укрыли пледом, а затем бросились звонить своему непосредственному начальству, в том числе министру госбезопасности С.Д. Игнатьеву, который якобы переадресовал их к высшему советскому руководству. Первым смогли «разыскать» Г.М. Маленкова, который в свою очередь сам позвонил Л.П. Берии, Н.С. Хрущёву и Н.А. Булганину, после чего руководящая «четвёрка» приняла решение собраться на даче вождя, чтобы оценить ситуацию на месте…

Надо сказать, что в настоящее время появилось огромное количество разного рода литературы, в которой излагаются совершенно разные версии смерти Иосифа Виссарионовича Сталина, а также разные даты начала его смертельной болезни. Например, известный российский историк профессор А.В. Пыжиков,[540] ссылаясь на «Журнал посещений кремлёвского кабинета И.В. Сталина», утверждает, что ещё утром 2 марта 1953 г. И.В. Сталин провёл рабочую встречу с секретарём ЦК М.А. Сусловым, председателем КПК М.Ф. Шкирятовым и членом Бюро Совета Министров СССР М.Г. Первухиным. Однако дело в том, что в этом важном историческом источнике 2 марта 1953 г. зафиксировано два заседания: утреннее, в 10:40–11:00, и вечернее, в 20:25–21:25. Естественно, фамилии И.В. Сталина там нет, поскольку она никогда не упоминалась в этом журнале. Но совершенно очевидно и то, что на сей раз все упомянутые лица собрались в сталинском рабочем кабинете без его хозяина. В общей сложности на этих заседаниях присутствовали 15 человек: Л.П. Берия, Н.А. Булганин, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович, Г.М. Маленков, А.И. Микоян, В.М. Молотов, М.Г. Первухин, М.З. Сабуров, Н.С. Хрущёв, председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.М. Шверник, глава КПК при ЦК М.Ф. Шкирятов, новый министр здравоохранения СССР А.Ф. Третьяков, новый начальник ЛСУК генерал-майор И.И. Куперин и инструктор Отдела партийных органов ЦК КПСС по РСФСР А.С. Толкачёв. Хотя по поводу последней персоны у историков есть расхождения. В частности, О.В. Хлевнюк и Й. Горлицкий,[541] в пику точке зрения Р.Г. Пихои,[542] утверждают, что на самом деле в журнале посещений его фамилия была указана ошибочно, её просто перепутали с фамилией врача-невропатолога Р.А. Ткачёва.