Алхимия - Вадим Рабинович

(«Чистилище», Х1У 43–44).

А теперь самое время обратиться к инфернальному быту разного рода поддельщиков, как это дано у Данте (предстоит пространное цитирование, но оно необходимо):

Один совсем как лютня был устроен;Ему бы лишь в паху отсечь долойВесь низ, который у людей раздвоен.Водянка порождала в нем застойТелесных соков, всю его середкуРаздув несоразмерно с головой.И он, от жажды разевая глотку,Распялил губы, как больной в огне,Одну наверх, другую к подбородку.«Вы, почему-то здравыми вполнеСошедшие в печальные овраги, —Сказал он нам, — склоните взор ко мне!Вот казнь Адамо, мастера-бедняги!Я утолял все прихоти свои,А здесь я жажду хоть бы каплю влаги.Все время казентинские ручьи,С зеленых гор свергающие в АрноПо мягким руслам свежие струи,Передо мною блещут лучезарно.И я в лице от этого иссох;Моя болезнь и та не так коварна.Там я грешил, там схвачен был врасплох,И вот теперь — к местам, где я лукавил,Я осужден стремить за вздохом вздох.Я там, в Ромене, примесью бесславилКрестителем запечатленный сплав,За что и тело на костре оставил.Чтоб здесь увидеть, за их гнусный нрав,Тень Гвидо, Алессандро иль их братца,Всю Бранду я отдам, возликовав.Один уж прибыл, если полагатьсяНа этих буйных, бегающих тут.Да что мне в том, раз нету сил подняться?Когда б я был чуть-чуть поменьше вздут,Чтоб дюйм пройти за сотню лет усилий,Я бы давно предпринял этот труд,Ища его среди всей этой гнили,Хотя дорожных миль по кругу здесьОдиннадцать да поперек полмили.Я из-за них обезображен весь;Для них я подбавлял неутомимоК флоринам трехкаратную подмесь»

(«Ад», XXX, 49–90).

Пока остановимся. О «трехкаратной подмеси», то есть подделке сплава, «запечатленного Крестителем», уже сказано. Не сказано о наказании — водянке, пустых водах, раздувших телесную — внешнюю — оболочку, лишенную сути: телесные соки застойны, а пересохший рот жаждет животворящей — не поддельной — воды казентинских ручьев. Антитеза мнимого и подлинного. Жажда по настоящему, мучительная в своей недостижимости. И все это — за обман во имя чужих интересов.

Кто же окружает несчастного Адамо? Такие же поддельщики, как и он, — но только поддельщики слова. Истинное слово — золотое слово. Ложное — та же фальшивая монета. Вот почему фальшивомонетчик и лжец — рядом. Овеществленное слово — оглашенная вещь. Средневеково-алхимический кунстштюк. Подделка вещи и слова — обычный род занятий алхимика-шарлатана; ни в коем случае — не истинного адепта герметического искусства. И хотя «Крестителем запечатленный сплав» фальсифицирован изменением лигатуры, это все-таки «аурификция», но не «аурифакция». Подделка, а не златодельческое деяние трансмутирующего алхимика.

Но двинемся дальше — вслед за Адамо и его сомучениками:

И я: «Кто эти двое, в клубе дыма,Как на морозе мокрая рука,Что справа распростерты недвижимо?»Он отвечал: «Я их, к щеке щека,Так и застал, когда был втянут Адом;Лежать им, видно, вечные века.Вот лгавшая на Иосифа; а рядомТроянский грек и лжец Синон; их жжетГорячка, потому и преют чадом».Сосед, решив, что не такой почетЗаслуживает знатная особа,Ткнул кулаком в его тугой живот.Как барабан, откликнулась утроба;Но мастер по лицу его огрелРукой, насколько позволяла злоба,Сказав ему: «Хоть я отяжелелИ мне в движенье тело непокорно,Рука еще годна для этих дел».«Шагая в пламя, — молвил тот задорно, —Ты был не так-то на руку ретив,А деньги бить она была проворна».И толстопузый: «В этом ты правдив,Куда правдивей, чем когда троянамДавал ответ, душою покривив».И грек: «Я словом лгал, а ты — чеканом!Всего один проступок у меня,А ты всех бесов превзошел обманом!»«Клятвопреступник, вспомни про коня, —Ответил вздутый, — и казнись позором,Всем памятным до нынешнего дня!»«А ты казнись, — сказал Синон, — напоромГнилой водицы, жаждой иссушен,И животом заставясь, как забором!»Тогда монетчик: «Искони временТвою гортань от скверны раздирало;Я жажду, да, и соком наводнен,А ты горишь, мозг болью изглодало,И ты бы кинулся на первый зовЛизнуть разок Нарциссово зерцало»

(«Ад», XXX, 91-129).

Язычник и христианин вместе, ибо грех один, почитавшийся таковым всегда. И все же: «Я словом лгал, а ты — чеканом!» — возражает находчивый грек фальшивомонетчику Адамо. Для грека времен Троянской войны подделка слова куда безобиднее, нежели подделка монеты. Для Данте — обман есть обман, ибо слово и вещь взаимопревращаемы, взаимообращаемы — трансмутационно-алхимическим образом. И потому обе подделки — равно греховны; может быть, обе есть одна подделка. По той же причине в этой склоке победителей нет и не будет. Так им всем и надо!

А вот и поддельщики людей дубасят поддельщика металла Капоккьо. Это небезызвестные Джанни Скикки и Мирра. Вот что, например, вытворяет этот самый Скикки и прелюбодейка Мирра с бедным алхимиком, гораздым на подделки металла:

…две бледных голых тени, которые, кусая всех кругом, неслись, как боров, поломавший сени.Одна Капоккьо в шею вгрызлась ртомИ с ним помчалась; испуская крики,Он скреб о жесткий камень животом.Дрожа всем телом: «Это Джанни Скикки, —Промолвил аретинец. — Всем постыл,Он донимает всех, такой вот дикий»

(«Ад», XXX, 25–33).

А вот и:

«…Мирры безрассуднойСтаринный дух, той, что плотских утехС родным отцом искала в страсти блудной.Она такой же с ним свершила грех,Себя подделав и обману рада,Как тот, кто там бежит, терзая всех,Который, пожелав хозяйку стада,Подделал старого Буозо, легИ завещанье совершил, как надо»

(«Ад», XXX, 37–45).

Все то же. Любые обманы уравнены в правах. Отмечу здесь вновь появившийся образ свиньи («I рогсо», 27). Запомним. Эта свинья — или боров, или кабан — нам еще пригодится.

Итак, «софистика» — подделка драгоценных металлов, а потом и денег. Что в конце концов подневольный Адамо и даже его заказчики — графы Гвиди, когда сам Филипп IV Красивый (он же «Проклятый») замешан в том же! К. Маркс: «…подделка денег: в этом Филипп Красивый мастер.

Запрещает, например, совершенно вывоз золота и серебра, заставляет жестокими наказаниями принимать свое низкопробное золото: принудил однажды всех — кроме епископов и баронов — отдать ½ их серебряной утвари для своего монетного двора., повсюду вспыхивали волнения [в 1306-м, 1310-м и 1314 гг. — В. Р.]… его проделки с монетой обогатили только ростовщиков и спекулянтов… достиг на время единства монеты»27.

Отменяет право светских феодалов выпускать собственную монету. Однако при уплате налогов требует безусловно «добрую монету». Вот какой был этот августейший Филипп-фальшивомонетчик, конечно же, затмивший кустаря-одиночку Адамо и даже его заказчиков — графов Гвиди.

Общественное мнение бурлит. Подделка монеты — тягчайшее социальное зло.

Гильо де Машо, один из приближенных короля Чехии Яна Богемского, сына Генриха VII:

Есть еще вещь, по мне нехорошая,

Это…

Порченая монета..28.

Жиль Ли Мюизис:

Жаждут мира и хорошей монеты[215].

Он же:

Король должен…

Чеканить настоящую монету, которая бы повсюду принималась[216].

Годфруа Парижский:

Путем порчи [монеты] и колебаний ее стоимости Советники нашего доброго короля Нас всех к такому разоренью привели31.

Налоговый гнет и порча монеты — два зла, с коими не могут смириться не только народ, но и городские верхи[217].

Каким же образом Филипп Красивый фальсифицировал монету? Практиковались добавки олова (возможно, и меди) к золоту, что, конечно же, изменяло лигатуру. Это подтверждает Джованни Виллани.

Жульнические «финансовые реформы» шли рука об руку с прямым разбоем и грабежом. Этот монарх с одобрения Папы Климента Уне только ограбил орден тамплиеров, но и жестоко расправился с рыцарями Храма. Флорентийская республика не отставала в зверствах от своего французского августейшего коллеги. Жак де Моле, великий магистр ордена, сожженный в марте 1314 года, проклиная своего палача Филиппа IV Французского, в провидческом озарении будто бы отпустил Филиппу только несколько месяцев жизни. Прорицание Моле сбылось: во время королевской охоты на лошадь Филиппа якобы напал гигантский кабан; король упал и от тяжких переломов костей вскорости умер. Эту версию принял Данте: