Одиночка: Одиночка. Горные тропы. Школа пластунов - Ерофей Трофимов

Елисей. – Мне клинки нужны, а не правила глупые, непонятно кем придуманные. Тем более что батя твой на них свое клеймо поставить обещал. А это много значит.

– Все одно, – упрямо вскинулась девушка.

– Вот и мне все одно, – усмехнулся Елисей, выбираясь из толпы. – Мне главное, чтобы на клинки те надежа была, а уж кто ковал, дело десятое. Ну, а теперь куда? – спросил он, останавливаясь на перекрестке.

– Мне домой надо, – быстро ответила Мила, пытаясь забрать у него корзинку.

– Пошли, провожу, – кивнул Елисей, делая шаг в нужную сторону. – А то опять привяжется кто. Приезжих сегодня много.

– Так в газетах написали, что войска очередной большой набег горцев отбили и теперь спокойно тут. Вот и понаехали, – вздохнула девушка.

– Угу, отбили они. А то, что мы в осаде почитай месяц сидели, не в счет, – снова фыркнул Елисей.

– Тяжко было? – участливо спросила Мила.

– Вот так сразу и не ответишь, – протянул парень, почесывая в затылке. – Скорее, муторно. Сразу-то весть в штаб подать нечем было. Осада, а голубей почтовых уже много лет как нету. А когда удалось гонцов отправить, ждать тяжело было.

– А когда бои были? – удивилась девушка.

– А вот в бою не до мыслей, – рассмеялся парень. – Там главное горцев на стены не пустить было. А уж остальное все потом.

– Елисей, а ты б и вправду стал за меня драться? – вдруг сменила она тему.

– А как иначе? – удивился Елисей. – Что я за казак, ежели дочку друга своего защитить не могу? Да и просто мимо такого дела пройду? Да я сам себя уважать перестану. Четыре бугая против девки одной, – презрительно сплюнул он, сжимая кулак.

– Спаси Христос, – тихо молвила Мила, снова краснея.

Елисей давно уже отметил про себя, что девушка легко заливается краской, но ей это шло. За разговором они добрались до знакомой лавки, и Мила попыталась забрать у него корзинку. Елисей, решив не спорить с ней лишний раз, уже снял ее с локтя, когда дверь лавки открылась, и на пороге вырос Митрич. Увидев ребят, кузнец удивленно расширил глаза и, мрачно хмыкнув, огладил бороду.

– Батюшка, на меня на базаре четверо приезжих напали. Я одного горшком по башке приложила, а потом Елисей подошел и всех прогнал, – быстро протараторила девушка, вихрем проносясь в соседнюю калитку.

– К-хм, это как так? – растерялся кузнец, удивленно глядя ей вслед.

– Да я по базару пройтись решил, слышу, шум какой-то. Когда подошел, там и вправду Мила твоя против четверых стояла. Точнее, троих. Четвертый под прилавком лежал. Пришлось нагайкой пригрозить. А потом урядник Люлька с казаками подъехал, мы и ушли, – более подробно доложил Елисей.

– Понаехали, ироды, – скривился кузнец. – Благодарствую, Елисей, что дочку защитил.

– Господь с тобой, Митрич. Нашел за что благодарить, – отмахнулся Елисей.

– Айда с нами обедать, – вдруг пригласил кузнец. – Милка сейчас на стол соберет, и поснидаем спокойно. Потом уж и по базару пройтись можно будет. Заодно глянем, что за пришлые там свои порядки наводить вздумали. Развелось иродов.

– Благодарствую, – не стал отказываться парень.

Есть уже и вправду хотелось. Да и интересно ему стало увидеть, как живет этот угрюмый мастер. Кивнув, Митрич оставил в лавке за себя молодого подмастерья и, толкнув калитку, жестом указал Елисею на крыльцо дома.

Парень легко взбежал по ступеням и, толкнув дверь, пошел в дом. Чинно сняв папаху, Елисей перекрестился на образа и, повинуясь жесту хозяина, присел к столу.

– Мила, гость у нас, – прогудел кузнец, устраиваясь напротив него.

– Вижу, батюшка, – улыбнулась девушка, вынося из кухни чугунок.

– Поговори мне, – буркнул кузнец, но Елисею сразу стало понятно, что вся эта суровость напускная. – Лучше скажи, с чего те мужики к тебе цепляться начали?

– Да ну их, – надулась Мила, снова краснея.

– Красивая у тебя дочка, Митрич, вот они мимо и не смогли просто так пройти, – пришел ей на помощь Елисей. – Вздумали руки распускать, а она не смолчала. Ну и закрутилось.

– А ты, значит, влез, – хмыкнул кузнец.

– Митрич, ты издеваешься? – возмутился Елисей. – Да я после такого самого себя уважать перестану, ежели мимо пройду.

– А ежели б серьезно сцепились? – не унимался Митрич.

– В первый раз, что ли? – фыркнул парень. – А то наш полицмейстер не знает, что мы просто так никого не трогаем.

– Кто это вы? – тут же поддел его кузнец.

– Казаки, – отрубил парень, расправляя плечи и глядя ему в глаза.

– Ну да, верно, – проворчал Митрич, заметно смутившись.

Они похлебали роскошной окрошки, и Мила подала на стол мамалыгу с нарезанной домашней колбасой.

Пообедав, компаньоны запили обед чаем и, сыто отдуваясь, переглянулись.

– Ну что, на базар пойдем? – на всякий случай спросил Елисей.

– Надо, – испустил тяжелый вздох кузнец. Ему явно было лень двигаться после такого обеда.

– Ну, пошли тогда, – кивнул парень, не спеша поднимаясь.

Они выбрались на улицу, и Митрич, окинув парня задумчивым взглядом, негромко спросил:

– Елисей, а скажи мне по правде, нравится тебе Милка моя?

– Добрая девка, – кивнул Елисей, насторожившись. – И хозяйка вроде хорошая, и с лица приятная. А с чего вопрос такой, Митрич?

– А женись на ней, – рубанул сплеча кузнец. – Все что имею, потом твоим станет. А оставить мне есть чего.

– Благодарствую на добром слове, Николай Дмитриевич, да только пойми меня правильно, – развернувшись к нему всем телом, решительно ответил Елисей. – Меня всю жизнь учили, что казак должен хозяином быть в своем доме. Так что, ты уж прости, но в примаки я ни к кому не пойду. Вот свой дом справлю, тогда и поговорим, ежели бог даст.

– Так и думал, – тяжело вздохнул кузнец. – Как парень толковый, так сразу все по-своему гнет. А мне за дочку страшно. Не вечный я, Елисей. Случись со мной что, сиротой останется, и присмотреть некому.

– За то не переживай, – без улыбки ответил парень. – Ежели что, пока меня нет, Изя присмотрит, а там и я приеду, коль сам не в городе буду. Не