Сборник "Cambiare Podentes: Invocare" - Jordan Grant

Со Снейпом?

"Чему быть, того не миновать", - негромко напомнил внутренний голос. Только на сей раз в нем явно слышалась издевка.

Наконец Гарри собрался с силами.

– Мистер Уизли, я должен рассказать еще кое-что. Ритуал, который мы проводим… Cambiare Podentes. Он основан на Магии Секса.

Артур Уизли не сводил с него оцепенелого взгляда.

– Да, я понимаю, – вздохнул Гарри.

– Понимаешь? – Артур взял ложку и, жестикулируя ей словно указкой, принялся объяснять. – Магия Секса – очень опасна. Если речь идет о чарах порабощения да еще с элементами секса… Гарри, ты отдаешь себе отчет, что в один прекрасный день проснешься наложником Северуса Снейпа! Ты понимаешь, что это значит?

– Да, понимаю. И, ну… в этом-то вся суть. Я должен стать его… – Гарри не хотелось произносить «наложником», но «сексуальным рабом» звучало в сто раз хуже. – Короче, я должен стать его. Его во всех отношениях, и в этом тоже.

Артур нахмурился, его глаза светились тревогой.

– Северус… Он... что ж, во многом он очень интересный человек, и не стану утверждать, что понимаю его. Но в одном я уверен: он ни за что бы не пошел на такое.

– Да, мне тоже показалось, что вначале он воспринял идею без особого воодушевления, – признался Гарри, пытаясь улыбнуться. Разрядить атмосферу. Однако улыбки не вышло. Слишком горько было причинять боль мистеру Уизли. Но ему так же не хотелось, чтобы у отца Рона создалось неверное впечатление о Снейпе. При всех своих недостатках, Снейп не заслуживал этого. – Послушайте, вначале он тщетно пытался убедить нас в ошибочности пророчества. А потом сочинил это свое жестокое описание ритуала и его последствий. Тогда я принял его слова за чистую монету, но теперь понимаю, насколько он был рассержен и потрясен, когда его писал. Знаете, мне кажется, тогда он просто пытался отговорить меня. Но это было невозможно.

Если раньше Артур выглядел пораженным, то теперь и вовсе утратил дар речи. Он лишь выдавил:

– Он пытался тебя отговорить?

– Да, теперь мне так кажется, – признался Гарри. Раньше он этого не понимал, но сам тон синопсиса… и потом, все усилия, которые зельевар прилагал в последнее время, чтобы убедить Гарри в том, что глупый документ вовсе не являлся истиной в последней инстанции, а местами просто ошибался. Возможно, Снейп даже сожалел, что написал такой жестокий текст. Ну, не сожалел, а пытался дать Гарри более реалистичное представление о Podentes.

Залпом осушив два стакана воды, Артур снова обрел дар речи.

– Зачем Северусу было тебя отговаривать, Гарри? Яснее ясного, что ты не захочешь пройти через подобный ритуал с кем бы то ни было, не говоря уже о человеке, которого сам называл вторым мерзавцем в мире и утверждал, что он обладает самой отталкивающей внешностью во всей Шотландии, верно?

Гарри порозовел.

– Послушайте, мне не следовало говорить такое. Его внешность - это же несущественно, верно? Мне следовало критиковать его методы обучения, а не то, что он не в силах изменить, но чего ожидать от тринадцатилетнего мальчишки? Что же касается его титула второго самого ужасного… ну, это правда, что мы с ним действительно не ладили, но ведь он никогда не был настолько кошмарен.

Артур покачал головой.

– Гарри…

– Ладно, ладно! Он был ужасен, я признаю! – воскликнул Гарри, надеясь, что Снейп не подслушивал разговор. Но Гарри бы не удивило, окажись это так. Все-таки, не зря зельевар был главой факультета змеи. – Он действительно обращался со мной скверно, год за годом, даже когда был вынужден спасать мою шкуру, и я, разумеется, никогда не благодарил его за это. Как и за то, что он постоянно распространялся о моем отце, о моей славе и испорченности. Но как я могу теперь думать обо всем этом, мистер Уизли?

– Скорее вопрос в том, как ты можешь об этом не думать!

– Могу, потому что должен! А вы считаете, что сейчас время думать о себе? Гермиона погибнет! И Рон тоже, вместе со всей вашей семьей. Да, вы чистокровны, но уверен, что все враги режима будут уничтожены. А это значит, все мои друзья. На моей совести уже так много смертей, мистер Уизли. Мои родители, Седерик, Сириус, да и вообще, все, кого убил Вол… Темный Лорд, после того, как я позволил Петтигрю сбежать.

Артур хотел было возразить, но когда заговорил, его голос дрожал от шока.

– Сам-Знаешь-Кто… ты больше не называешь его по имени?

– Северус против, – поморщившись, признался Гарри. – Раньше, когда он возражал, я не обращал на это внимания. Но время его игнорировать прошло, не так ли? Я обязан подчинятся его воле, иначе наши силы не сольются.

– Ты зовешь его «Северус»…

– Такова его воля.

– Гарри, откровенно говоря, я не понимаю, как ты сможешь так жить. Одно дело, питай ты когда-либо теплые чувства к Северусу, или же хотя бы привлекай тебя… – Артур отвернулся.

– Привлекай меня мужчины?

– Вот именно.

По правде говоря, Гарри уже не был уверен, кто его привлекал. То есть он знал, что его не влекло к мужчинам в принципе. Сама мысль внушала ужас. Но после того, что они вчера делали со Снейпом, он так же был не вправе утверждать, что они его совсем не влекли, верно? Или же мог. Он упорно пытался об этом не думать, несмотря на то и дело вспыхивающие в памяти картины, но, возможно, вчерашний вечер означал лишь то, что Снейп вовсе не преувеличивал, утверждая, что в совершенстве владеет искусством сладострастия. Что-что, а это было очевидно. Гарри даже не помнил, как они перешли от поцелуев к трению друг о друга и как вышло, что они оба так бурно кончили. В памяти все сливалось в какой-то водоворот, из которого он не смог бы выбраться, даже если бы попытался… Но, с другой стороны, прекратить все это было в его власти. Да, это было в его власти.

Снейп бы оставил его в покое, однако ни словом, ни намеком Гарри не попросил его об этом, не оттолкнул его; он вообще ничего не сделал. Поэтому было бы несправедливо обвинять Снейпа в случившемся, верно? С каких это пор слизеринцы не пользуются тем, что предлагается так явно?

Лицо Гарри вспыхнуло от мысли, что он предлагал себя. Но ведь это правда; более того, он вел себя так добровольно. Снейп вовсе не вынуждал его.

Что ж, возможно, ритуал им все-таки удастся. И это напомнило ему о чем-то важном, о чем он собирался сказать до того, как стал распространяться о своем нежелании стать причиной гибели других.

– Мои желания несущественны, мистер Уизли, – отчаянно произнес Гарри. Он не ожидал, что будет так трудно. – Неужели вы не понимаете? Все мои знакомые станут повторять ваши слова, что я не смогу так жить, но дело в том, что иначе я не жилец. В буквальном смысле. Я умру первым, если мы с Северусом не проведем ритуал.

– Ох, Гарри…

– Я размышлял об этом тысячу раз, – продолжил юноша. – В последнее время это единственное, что занимает мои мысли. С самого рождения мне всучили судьбу, о которой я не просил; именно мне предназначено его убить. Теперь же я понимаю, что все гораздо хуже – моя неудача повлечет не только мою смерть, а так же приговор всего мира к десяти тысячам лет мрака. Я обязан пройти ритуал, мистер Уизли, я просто обязан!

– Но ведь должен быть какой-то другой выход…

– Его нет, – прервал Гарри, вытирая глаза. Почему-то в них защипало, но рука, по крайней мере, оказалась сухой. – Его просто нет. Существует единственное решение, и я должен быть благодарен, что оно вообще есть, потому что знаю, что на самом деле мне не по силам противостоять… ему. Но я часто думаю еще кое о чем, мистер Уизли. Мои родители…они погибли, чтобы я жил. И минимум, что я могу сделать, это жить – пусть даже вот так – для того, чтобы суметь избавить человечество раз и навсегда от этого чудовища, вы согласны? Они выполнили свою задачу и спасли меня; как же я могу не выполнить свою?

Артур прокашлялся.

– Гарри… не делай этого ради родителей. Джеймс не пожелал бы такого. Никогда.

– Ну, он бы так же не пожелал мой смерти, верно? – вздохнул Гарри. – Поймите, я не думаю, что родители были бы счастливы при мысли обо мне с… Северусом, но хочу надеяться, что, по меньшей мере, они гордились бы мной за то, что я приложил максимум усилий. Потому что, видите ли… – Черт, слезы лились сами собой. Гарри постарался скрыть их и продолжил. – Я не могу превратить их жертву в посмешище, мистер Уизли. Просто не могу.

Артур молча протянул юноше носовой платок и подождал, пока Гарри возьмет себя в руки. Затем, очень осторожно, произнес:

– То, что ты сказал о посмешище, это слова Альбуса, верно?

– Нет, мои, честное слово, – высморкавшись, заверил его Гарри. И тут же сообразил, что платок был не его, но мистер Уизли не возражал. – Честное слово, – повторил он. – Директор даже не упомянул родителей. Ну, во всяком случае, не в этом контексте.

– А что же он сказал?

– Я тут не из-за директора, – попытался объяснить Гарри. – Поймите, все, что вам нужно сделать, это спросить себя, хотите ли вы, чтобы я умер на свой следующий день рождения. Лично я хотел бы лишить эту гадину подобного удовольствия. И неважно, какова будет цена.