Альдана Последняя королева эпохи - Надежда Кархалёва

Ещё через день экспериментирующий над ведьмой некромант отвёл её, полностью потерявшую магию и лишённую поэтому возможности сопротивляться, во внутренний двор, где их ждал посаженный на цепь огромный пёс, явно выращенный магией. Свирепого вида, с роскошной чёрной шерстью, красными горящими глазами и неестественно длинными клыками, он, когда появились Алеон с Дашкой, хотел на них бросится (вернее, судя по направлению взгляда, на колдунью), но резко присмирел. Что-то оказалось сильнее его инстинктов.

— Это Фиелин, — «представил» пса экспериментатор. — Как он тебе?

— Обычный монстр, — буркнула Дашка.

— Это ты зря, — усмехнулся Алеон. — Я передал ему твою колдовскую силу, а она у тебя выдающаяся.

Сжав губы, Дашка мотнула головой, не хотела свыкаться с тем, что в ней практически не осталось магии.

— Фиелин, — собрался дать команду лаборант, но договаривать ему не пришлось.

Пёс вспыхнул вдруг ярким мощным пламенем, сжался, приготовившись к прыжку, и кинулся на ведьму. Драть он её не стал, оставив ей лишь укус на предплечье, из которого, несмотря на глубину (клыки Фиелина чуть не проткнули Дашке руку насквозь), не потекла кровь.

— Вот вы и обменялись силами, — удовлетворённо произнёс Алеон. — Отныне ты, ведьма, владеешь тем, что тебе больше подходит: чёрной магией.

— Владею, но не умею пользоваться, — уточнила Дашка тихо.

— Это не беда, — сказал он, и перед ней нарисовалась в воздухе, повисла и раскрылась внушительная древняя книга. — Ты легко обучаешься, причём сама, без помощи. Основы тебе когда-то показал старик Цельсий, продолжала ты сама.

— Вы всё про меня знаете? Откуда?

— За вами всеми госпожа следила. Четыре человека из Большого Мира, надежда Кевина Гранда, не могли не заинтересовать леди Армад.

— Теперь вы заставите меня воевать на вашей стороне? — предвидя ответ, Дашка хотела убедиться окончательно. — Понимаете хоть, что без помощи магии не обойдётесь, по своей воле я не стану этого делать?

— Это несложно, — протянул Алеон. — В нашем Центре есть несколько специалистов по чарам сознания. Воля у тебя, конечно, сильная, но и не таких ломали.

Дашка сделала вдох, расслабила руки, стараясь прочувствовать новую магию. Она надеялась, что инстинктивно какое-нибудь проклятие придёт ей в голову, но, увы, магический язык был слишком сложным, а все заклинания, составленные на нём, она просто заучивала, таким образом поступали многие колдуны Альданы. Дашка знала, что достаточно произнести на этом языке, какого эффекта вы желаете добиться своей магией — это и будет заклинание. Но так ведьма как раз не могла.

— Вижу, тебе не терпится приступить к изучению тёмного колдовства, — Алеон указательным пальцем описал в воздухе дугу, книга захлопнулась и мгновенно исчезла, превратившись в маленькое облачко серого дыма. — Что ж, твоё желание будет исполнено, выделим мы тебе отдельную камеру вместо клетки в лаборатории, где сутками не стихает шум, дадим книг, два раза в день к тебе будет приходить специалист по магии сознания, и через три-четыре дня мы получим из тебя отличное оружие для лучшего магического полка Её Величества. Фиелина я отдаю тебе, он не может причинить тебе вреда. Ты ему, кстати, тоже, так действуют мои чары. Торман!

Ведьма даже не вздрогнула, когда перед ней телепортировался колдун, высокий шатен в синей мантии, накинутой поверх белых брюк и рубашки. Он лениво пробежался взглядом по Дашке сверху вниз и обратно, зевнул, надел мантию как следует и капризно спросил:

— Что надо? Я устал, домой сейчас собирался.

— Из этой девицы надо сделать нашего союзника, — очевидно, хорошо набравшись терпения, Алеон принялся объяснять Торману, что он от него хочет. — Не срочно, но и долго тянуть не стоит. Заставь её осилить несколько книг по чёрной магии и, разумеется, согласиться применять полученные знания в наших интересах, против повстанцев.

— Начинать придётся с нуля? — в интонации мага продребезжали плаксивые нотки.

— Если бы она колебалась, я бы тебя не звал. Э-э, — Алеон, увидев, как вытянулось лицо Тормана, сообразил, что неправильно выразился, и быстро поправился: — Я хотел сказать, я бы не стал тебя беспокоить.

— Вы относитесь ко мне как к собственности Центра! — заявил красавчик. — Вспоминаете о моём существовании только тогда, когда нужно проделать нудную, сложную, кропотливую работу! А я возьму и стану ваши приказы выполнять тогда, когда захочу, а не когда вам надо! До завтра, Алеон, — он уже собрался было телепортироваться, но экспериментатор заорал:

— Стой! Всё не так, что ты! Ты самый важный человек в центре после Керзиана и Крифена, самый талантливый, самый умный, ты просто гений тёмных искусств! Кроме тебя, с некоторыми задачами никто не справится. Преображать разум — мастерство, не каждому данное, а так искусно, как ты, им в Центре не владеет никто, — стал убеждать Тормана Алеон.

— Что вы все в Крифене нашли? — скривился маг. — Что, нельзя было нормального телепата найти, полноценного мага? И вообще, ты меня с ним сравнил не в мою пользу! Как ты посмел?! Всё, не хочу больше с тобой разговаривать, до свидания!

Вторую попытку удержать колдуна Алеон предпринял в ту же секунду, когда Торман не только решил исчезнуть, но и осуществил это намерение, и экспериментатор прокричал уже в пустоту:

— Да я сам не понимаю, за что все Крифена обожают! Ты его лучше!

— Правда? — Торман тут же вернулся.

— Конечно!

— Так и быть, уговорил ты меня, — согласился Торман с охотой, превращённой в одолжение актёрским талантом. — Куда её отвести?

— Камеры в подвале, — заулыбался Алеон, не веря, наверное, что смог так быстро уговорить специалиста по магии разума. — И собачку с собой заберите, это помощник девчонки.

— Твоё творение?

— Ага! — гордо ответил Алеон.

— Заметно. Слишком она мерзкая. В твоём духе, — напоследок нахамил Торман и перенёсся в подвалы Центра, забрав с собой Дашку и Фиелина.

Тут была обыкновенная тюрьма. На двери камеры, ближайшей к нему, специалист начертил пальцем руну, светящуюся синим цветом, дверь беззвучно открылась. В камере оказалось ещё два человека, молодых парня. Один, постарше, со стянутыми в недлинный хвост красивыми светло-каштановыми волосами, слегка вьющимися, с сильными руками (рубашка его была с короткими, вернее, оборванными рукавами, поэтому мышцы ничего не скрывало), мрачным, суровым, но всё равно красивым смуглым лицом оказался к Торману с ведьмой и собакой равнодушен. Младший, с более тёмной шевелюрой, но бледноватой кожей, со странными глазами, не голубыми, а насыщенно-синими, дёрнулся, но остался на месте под укоряющим взглядом второго парня.