Поймать хамелеона (СИ) - Юлия Цыпленкова

куда бы меня ни отправили. Более того, я смогу развивать дар в наших детях, если они его унаследуют. Они отправятся учиться наравне с другими магами и получат право выбора, чего у них не будет, если я женюсь по собственному почину.

— Но я состарюсь раньше вас? — с улыбкой спросила Глашенька и тут же отмахнулась: — Чепуха, у меня впереди еще несколько десятков лет молодости.

— Вы не дослушали меня, — строго остановил ее Олег, но тут же не удержался и с нежностью коснулся щеки барышни тыльной стороной ладони. — Дело в том, Глафира Алексеевна, что на всё это у меня может уйти продолжительное время. Я даже не могу вам с точностью сказать, сколько вам придется жать меня. И если вы готовы на это, то я вновь прошу вашей руки. Однако же и вновь прошу не спешить с ответом, а хорошенько обдумать, готовы ли потерять на ожидание, возможно, год, а может быть, и несколько дольше.

— Год? — охнула Глашенька, но мотнула головой и повторила: — Чепуха. Если вы не отказываетесь от меня, то буду откровенна — я тоже не готова отказаться от вас. Я принимала данность, потому что понимала, что вы не можете иначе, но если счастье возможно, то я буду ждать его столько, сколько потребуется.

— И все-таки подумайте, не спешите, — с улыбкой ответил Котов. — Год — это не так уж и мало. За год может многое перемениться. И ваши намерения, и симпатии. Я хочу, чтобы вы были счастливы, мой ангел, и потому не прошу немедленного ответа.

— Вы уже сделали меня счастливой, мой дорогой чародей, — сказала девушка. — Но если вам так будет легче, я скажу вам «да» завтра. Мне не о чем думать. Я не знаю, что произойдет за этот год, но знаю, что люблю вас и хочу провести свою жизнь рядом с вами. Я мечтала о вас с первого взгляда в парке, и не желаю расставаться со своей мечтой.

— Глашенька…

Олег подался к девушке, но опомнился и бросил взгляд в сторону.

— Никого нет, Олег Иваныч, — произнесла барышня. — Вы зря остановились.

Она скосила взгляд на мага и опустила голову, но он увидел, что девушка прячет улыбку.

— Вы — прелесть, — произнес он и легко рассмеялся.

А после сделал то, что намеревался, — приподняв голову Глашеньки за подбородок, Олег склонился к ее губам…

Эпилог

— Где Олег Иваныч?

Молоденькая женщина ангельского облика сняла теплую шляпку, устроила ее на полке в прихожей, а после, сняв шубку, посмотрела на пожилого мужчину, который раздевал розовощекую с морозца девочку лет трех. И цветом волос, и глаз пошла она в своего отца, разве что ангельский лик унаследовала от матушки. Мужчина подмигнул девчушке и поднял взгляд на женщину.

— Олег Иванович укрепляет Марь, Глафира Алексеевна, — ответил он.

— Неужто опять пытались прорваться? — изумилась женщина.

— Никак нет, барыня, — слуга поддел носик девочки согнутым пальцем и, распрямившись, подал ей руку. — Олег Иваныч всего лишь нашел, где полог истончился, теперь укрепляет. Желаете отобедать? У меня уж всё готово.

— Благодарю, Никанор Богданыч, я дождусь мужа, а Машеньку накормите, она голодна.

— Окажите милость, Мария Олеговна, — мужчина с поклоном простер вторую руку в приглашающем жесте, и девочка важно кивнула.

Глашенька смотрела им вслед, и на губах ее играла улыбка. Она была счастлива. А ведь было время, когда это счастье уже казалось невозможным. Олег пропал не на полгода, ни на год и даже не полтора, его не было два с лишним года. И в какой-то момент от него перестали приходить письма, которые он отправлял Степану, а тот переправлял уже в поместье Воронецких.

Сколько споров было с братом, сколько ссор, когда Миша окончательно уверился, что Котов обманул его сестру и попросту выкинул ее из головы. Поначалу не сомневался, что тот появится, потом ездил в Петербург в надежде его найти, чего, разумеется, сделать не удалось, потому что мага даже не было в этом мире.

В конце концов, устав смотреть на тихие страдания Глаши, старший Воронецкий решил выдать ее замуж. Сестрицу спрашивать не стал, сам всё решил. Выбрал молодого красавца-офицера, который как раз пытался ухаживать за Глафирой Алексеевной. И на балу в честь ее двадцать первого дня рождения объявил о помолвке.

Глашенька была вне себя от злости и обиды, брат неумолим. Впрочем, на балу они отношений не выясняли, просто обменялись красноречивыми взглядами, тем и высказались, что думают о происходящем.

— Ничего у тебя, Мишенька, не выйдет! — глотая слезы, выкрикнула Глашенька, когда, отделавшись от новоявленного жениха, сумела сбежать из усадьбы.

— Так, стало быть, жених вам не по нраву? — полюбопытствовал кто-то за спиной девушки.

Она порывисто обернулась, да так и застыла с приоткрытым ртом, глядя на того, кого уже не чаяла увидеть. Олег смотрел на девушку пристальным взглядом. Он появился, как раз на оглашение и не спешил открыться, наблюдал за Глашенькой, никем незамеченный собственными стараниями.

Поначалу был сражен тем, что услышал. Он только вошел и направлялся к своей невесте, когда смолкла музыка, и Михаил, призвав к себе сестру и некоего офицера, огласил помолвку. Котов даже не сразу сообразил, чему стал свидетелем. Это было подобно ушату ледяной воды на голову мужчины, только что летевшему на крыльях.

Да, понимал, что времени прошло немало, что не давал о себе знать, попросту не имея такой возможности. Даже где-то в душе подозревал, что спешить, возможно, уже не к кому, но верил, что возлюбленная дождется. И тут оказалось, что подозрения, которые гнал, стали реальностью.

Олег видел, что девушка, выслушав брата, не изменилась в лице. Она продолжала улыбаться и вроде бы даже охотно приняла поздравления, а после станцевала с женихом. После что-то сказала ему и вышла, последовал за ней и Котов. Впрочем, он готов был и уйти, так и не дав о себе знать, если бы Глафира Алексеевна попросту направилась в дамскую комнату, а после вернулась в бальную залу и продолжила наслаждаться своим счастьем.

Однако она покинула сам дом, а после и вовсе побежала. Олег почти сразу же последовал за ней. Глашенька даже заметила его, но не рассмотрела, только отмахнулась, похоже, приняв его за лакея:

— Оставьте, мне не нужно сопровождение.

И вот теперь ее чувства обнажились, и Котов понял, что этот брак ей нежелателен. Признаться, стало легче. Но это ему, девушка же, пребывая в пылу негодования и обиды, наконец преодолела оторопь и бросилась к бывшему розыскнику. Но вовсе не для того, чтобы