Двуликий бог. Книга 2 (СИ) - Мэл Кайли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не нуждаюсь в твоей любви, — с насмешкой бросил он мне в лицо, рождая грустную улыбку на трясущихся губах. Какая неподражаемая правдоподобная ложь! Этот беспощадный тон, это уничижительное выражение лица! Однако глаза не решаются взглянуть мне прямо в лицо, а дрожащие руки спрятаны за спиной. Наша общая боль росла и подпитывала друг друга, и я осознала, что должна остановиться. Сдаться, перестать мучить и терзать его. Отпустить, чего бы мне это ни стоило! Он не останется. Я только оттягиваю неотвратимое, изводя нас обоих. Локи уйдёт, потому что так решил. Потому что, должно быть, это правильно. Даже если сердце не сможет смириться, разум обязан это принять. Принять и отпустить мужчину, которого я любила больше жизни. — Встань! Твоё унижение и раболепство мне отвратительно.
— Твоё высокомерие и эгоизм мне отвратительны не меньше, — собравшись с силами, парировала я, вложив в неверный голос всю желчь и холодность, на какую была способна в то мгновение. Я поднялась с колен и распрямилась, развела тонкие плечи. Сердце в груди билось, как никогда, разрывалось от боли и безысходности. Я заставила его замолчать и вскинула голову. — Улетай, двуликий бог обмана, раз тебе наскучила твоя последняя забава! Уходи и не оборачивайся! Не думай, что кто-то в золотом чертоге будет убиваться по тебе до конца своих дней — этому не бывать! — мне показалось, что уголки любимых губ дрогнули в намёке на улыбку, а в глазах как будто мелькнула признательность. Мы друг друга поняли, как понимали с первых дней знакомства. Он бросил на меня последний взгляд, полный томительного желания, плохо скрытого деланным безразличием, и, обернувшись медным соколом, выскользнул в окно.
Я провожала возлюбленного взглядом, понимая, что отпускаю в свободный полёт собственное сердце. Локи сделал несколько мощных взмахов крыльями, рассекая воздух, затем, видно, опомнился и из знакомого асам сокола обратился в смоляного ворона. Протяжно каркнув, чёрная птица затерялась во тьме. Я улыбалась побелевшими губами, уголки которых тянулись к подбородку, а оставшись в одиночестве, закрыла рот ладонью и сотряслась в глухих рыданиях. Сделав пару неловких шагов вперёд, больше похожих на падение, прильнула к деревянным дверям, ведущим на веранду, прижалась лбом к тёплому дереву. Он улетел… Он улетел навсегда! И сделал это вовсе не потому, что не любил нас, а именно потому, что любил больше всего на свете и не желал подвергать опасности. Чтобы сохранить свою семью, Локи отказался от того, о чём мечтал всю жизнь и что обрёл на такой короткий срок.
Ощущая полное бессилие, я ударила кулаком в жалобно скрипнувшее дерево и сползла по нему на пол, опустившись на колени. Безудержные рыдания разрывали грудь, и я не могла им противостоять. Давясь слезами, думала о том, отчего такая жестокая судьба выпала на мою долю, отчего провидение отвело мне так мало счастья и столько горя и скорби, сколько не выдержит ни одна другая женщина? За что мне всё это, чью я искупала вину? Сколько ещё долгих дней печали и боли отведено мне вещими норнами? И смогу ли я хоть когда-нибудь наконец обрести долгожданный покой? Сердце в груди замирало и нашёптывало: без любимого лукавого аса мне больше не найти покоя.
Глава 33
На множество долгих дней я закрылась в золотых чертогах любимого супруга. Череда самых разных событий успела произойти в это время, однако мои глаза, сожжённые горькими слезами, были слепы, и если какая весть и разносилась по палатам из тихих переговоров сыновей или слуг, то не достигала моего сознания. Спустя два дня после исчезновения Локи, в Асгард вернулись асы и ваны. Они крепко гневались на бога обмана, о чём я могла догадаться и без досужих сплетен, однако меня охватило такое отчаяние и безразличие, что ни одному из них я не вышла навстречу, чтобы поговорить и выяснить, что же произошло на пиру у Эгира. Я догадывалась, что ничего доброго всё равно не узнаю, и не желала порочить память об утраченном муже. Без его живительного света и согревающего тепла я стала затворницей в собственных владениях.
Верховные боги и их приближённые не задержались в крепости асов дольше, чем на несколько дней. О чём-то сговорившись и разделившись, грозные мужи разошлись во все стороны света и пропадали месяцами, которым не виделось конца. Я знала, кого они ищут, как знала, что каждый из них вернётся ни с чем. Если бы ловкий бог обмана желал, чтобы его нашли, то не отрёкся бы от своей семьи, от любимых сыновей. В отчаянии асы вторглись и в пламенный дворец. Я не препятствовала их бессмысленным поискам, но и спуститься к бесцеремонным гостям не пожелала тоже, закрылась в своих покоях и ушла в себя. К моей печали, даже опочивальню госпожи чужие слуги всю перевернули. Как же они рассердили меня!
Через день Асгард, казалось, опустел совсем. Стала господствовать тишина, и я сумела предаться своей утрате в полной мере. Добрый отец, понимающая мать, любимый супруг… Сколько я должна была выдержать, чтобы утолить ненасытную жажду судьбы, обрекавшей меня на такие страдания?! Печаль моя не иссякала. Выплакав все глаза, я бродила по пламенному дворцу усталая и равнодушная, никого перед собой не замечая. Если бы не преданная Ида, я, должно быть, и вовсе падала бы без чувств, где ни попадя, ведь в последние дни не могла ни есть, ни спать. Я всё больше понимала мать, не выдержавшую разлуки с отцом, и сама, казалось, близилась к окончанию своих мучений. Единственным, что связывало меня со ставшим ненавистным Асгардом и жизнью, оставались мои дорогие сыновья.
Я любила молодых асов одержимой любовью, в каждом из них находя отражение отца. Я заботилась о них и защищала, сколько могла. Покуда хватило сил, держала их при себе, никуда надолго не отпуская за пределы чертога. Однако я ослабела, и в конце концов недуг сломил меня. Я слегла в постель, бессильная и раздавленная. Тогда я ещё не знала, что от преданных им слуг юные господа получили страшную весть, узнали правду, заставившую каждого пересмотреть или переменить принятое ранее решение. Решение, из-за которого обнажились клинки, и едва не пролилась братская кровь. Посовещавшись, Нарви и Вали рассудили, что пришёл их черёд взять судьбу в свои руки, встать на
