Схватка с чудовищами - Юрий Карчевский

— Моя бригада сеяла кукурузу, товарищ Никита Сергеевич. — сказал мужчина, полагая, очевидно, что его за это похвалят.

— Стало быть, вы — бригадир.

— Бригадир. А вот эти бабы и девки — члены моей бригады.

— Да. Это наш дорогой товарищ бригадир, — подтвердила старуха в белой косынке.

Никита Сергеевич сдвинул со лба на затылок шляпу.

— Это вы хорошо сказали — «дорогой бригадир»! Представляю, в какую копеечку он обходится колхозу, а значит, всем вам. Не поняли? Давайте посчитаем вместе. Сколько можно получить зерна и силоса с правильно засеянного поля и сколько с засеянного бестолково? Как у вас, к примеру.

Колхозники стояли воды в рот набрав. Они никогда над этим не задумывались. Зачем, когда есть бригадир?

— А сколько свиней вы лишите ценного корма. Не знаете? А я вам скажу: ровно столько, сколько получите от такого посева убытка! То откормили бы сорок поросят, а то только двадцать. Есть разница? То-то!

Тут же Хрущев доходчиво объяснил, как надо сеять кукурузу.

— Ваше поле засеяно хаотично. Должно быть, стародедовским способом сеяли, из лукошка? Но век-то нынче другой! Как теперь станете пропалывать кукурузу? Как в старину, вручную? А было бы засеяно по правилам агротехники, так, чтобы машина могла пройти между рядами, каждый стебель был бы сочным, мясистым, а початок налитым, крупным. Теперь понимаете, во что обходится вам бригадир? Ведь поле не пересеешь.

— Мы исправимся, Никита Сергеевич, — сказала молодая звеньевая и обратилась к женщинам: — Дело говорит Никита Сергеевич, дай Бог ему здоровья на многие лета. В будущем году посеем кукурузу так, чтобы не стыдно было в глаза ему смотреть. А значит, с доходами будем, достатка в домах прибавится.

В колхозе «Мячиково» Хрущеву понравилось, как в парниках круглый год выращивают лук и огурцы для горожан, как строят скотный двор и жилые дома.

Но особенно то, что колхозники сами изготавливали кирпич для своих нужд. Небольшой кирпичный заводик, и не надо сидеть на шее у государства, ждать у моря погоды. Референту своему поручил взять на заметку вдруг возникшее у него соображение — обсудить опыт мячиковцев на заседании бюро Обкома партии, распространить его на другие колхозы области и даже страны. — Поменьше иждивенчества, товарищи! — сказал он. — Государство — не дойная корова. Чтобы кому-то дать, у других потребуется отобрать. А мы ведь социализм строим. Его принцип вы знаете: от каждого по способности, каждому по труду!

Увидев мотоциклетное колесо с мотором и ручками, как у плуга, он спросил мужчину, стоявшего рядом:

— А это что за чудище?

— Садово-огородный трактор, — объяснил тот.

— Трактор? А как же им управлять?

— А вот так. Он едет, а ты за ним вприпрыжку.

— И какова же его скорость?

— Восемь километров в час. Иначе нет смысла в нем.

— И поспеваете за ним?

— Кто посильней, побегает часок. Слабый не угонится.

— Бежать, язык на плечо! — рассмеялся Хрущев. — И снова обратился к референту: — Обсудить на ближайшем бюро Обкома! Это же снаряд для тренировки спортсменов, а не трактор, призванный облегчить крестьянский труд! Хоть бы сообразили сиденье приделать к нему. Чем только думают и в конструкторских бюро, и на заводах!

Никита Сергеевич садился в машину, когда старушка, стоявшая невдалеке, взглянула на его живот, выпиравший из-под пиджака, сказала:

— А ты, Никита Сергеевич, раздобрел. Знать, харч неплохой у тебя.

— У вас в семье кто-нибудь работал в шахте?

— Нет, родимый, не довелось, — почувствовала себя неловко женщина. — Да ты не обижайся. Я ведь по-свойски.

— Мне пришлось потрудиться под землей. А потом работа сидячая, сами знаете, — объяснил Хрущев.

— Дай Бог тебе здоровьица.

К Буслаеву подошел оперативник из Коломенского горотдела.

— Филипенко в Захаровке, но где именно, установить пока не удалось, — тихо сказал он.

— Продолжайте его поиск, — приказал Антон. С этого момента он совсем потерял покой.

На одной из остановок в поле секретарь райкома партии сказал Хрущеву:

— Уж больно маломощные у нас колхозы, Никита Сергеевич.

— Что предлагаешь?

— Вот если бы укрупнить хозяйства. Из каждых трех сделать одно. Тогда бы мы не такие урожаи и удои давали…

Хрущев отвел его в сторону:

— Я тоже прихожу к такому выводу. В масштабах области, а потом и страны, разумеется. Но подобный эксперимент может разрешить только Политбюро и даже Пленум ЦК. Сейчас же не время выходить с этим. Надо выбрать момент, когда Сталин будет расположен к такому разговору и не отвергнет наши предложения. А пока — сформулируй предложение, исходящее от района, обоснуй его фактами, подкрепи цифрами, покажи перспективу. Я тебя поддержу.

Антона отвлек в это время комиссар Никиты Сергеевича, так что разговор партийных деятелей он слышал лишь краем уха. Подумал: и там свои сложности, если секретарь ЦК и МК должен подлаживаться под настроение генсека.

Кавалькада машин направлялась в колхоз, что на берегу Оки, как вдруг шофер сказал Хрущеву:

— Отсюда до моей деревни Захаровка рукой подать.

— Давно оттуда? — поинтересовался Хрущев.

— Да уж лет пять, как не был в ней.

— А как колхоз там, крепкий?

— Свояк пишет, был бы ничего, да председатели каждый год меняются.

— Отчего же так часто? — спросил Никита Сергеевич у секретаря райкома партии.

— Как-то не везет на руководителя, — безразлично ответил тот. — То пьяница, то растратчик попадается.

— Плохо знаете свои кадры! — упрекнул его Хрущев и скомандовал шоферу: — Поехали в Захаровку!

— Не по маршруту, Никита Сергеевич, — предостерег его прихрамывающий на левую ногу комиссар.

— Не положено отклоняться от маршрута, — разъяснил ему плотного сложения начальник охраны.

— Вы всегда делаете только то, что положено, дозволено, разрешено? — строго посмотрел на того и другого Хрущев. В своем решении он был непреклонен. Подтвердил приказание: — Выруливай на Захаровку!

Антон Буслаев всерьез встревожился.

— В Захаровке, возможно, находится Филипенко, разрабатываемый горотделом по линии «Т», — предупредил он начальника охраны. — Вот его фотография. — Не позволив чинить в отношении Филипенко произвол, он тем самым принял на себя колоссальную единоличную ответственность за возможные последствия. То, что тот до сих пор не обнаружен, вселяло беспокойство.

— Я могу оставить фото у себя? — спросил начальник охраны. — Покажу своим ребятам. Может, где попадется на глаза.

— Да, разумеется.

Когда подъезжали к Захаровке, уже смеркалось. Но это не помешало вездесущей деревенской детворе увидеть кавалькаду машин узнать Хрущева, и они тут же понеслись оповещать об этом и старых, и малых.