О чем молчат боги - Юлия Цыпленкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И когда супруг успокоился, он наконец произнес:
– Каменного леса больше нет. Я его уничтожил.
– Что? – потрясенно спросила я, но мотнула головой и воскликнула: – Как ты его уничтожил?!
– Ты недовольна тем, что я лишил илгизитов этой лазейки? – озадачился супруг, и я повторно мотнула головой:
– Нет, я очень довольна. Но как, Танияр, как ты смог снести то, что строил дух? Как?!
Танияр состроил многозначительное выражение на физиономии, неспешно поднялся на ноги и умиротворенно вздохнул.
– Как хороша эта ночь, – произнес негодяй… то есть мой возлюбленный, любуясь звездами. – Даже разговаривать не хочется, как хорошо.
Поджав губы, я с минуту смотрела на супруга, после поднялась на ноги и встала перед ним, продолжая сверлить пристальным взглядом. Он раскинул руки, потянулся и шумно выдохнул, продолжая испытывать мое терпение.
– Милый, – предупреждающе мурлыкнула я.
Дайн накрыл мои плечи ладонями и развернул к себе спиной. После поднял руку и обвел пространство перед нами:
– Смотри, свет моей души, как красиво. Звезды сегодня особенно яркие. А ветер? Чувствуешь, как он спокоен и ласков?
Ощутив, что начинаю закипать, я порывисто развернулась и прищурилась:
– Ты будешь говорить?
– Такая благословенная тишина, – ответил дайн, – разве можно нарушить ее разговорами?
И я ударила его. Кулаком, в живот. Вот взяла и ударила, откинув всякие правила приличия. А что же мой супруг? Он отшатнулся от меня, изобразил на лице крайнюю степень изумления и вопросил:
– Ты меня ударила?
– Ударила, – ответил ему Юглус. – Я видел.
– И я видел, – кивнул один из ягиров, а муж некой Ишэм заявил:
– Дайн, тебя бьет жена.
– И прямо в живот, – подлил масла в огонь четвертый ягир.
– Сильна и отважна наша дайнани, – усмехнулся пятый.
Я вспыхнула, испытав неловкость за свой порыв и возмущение за то, что воины помогали своему повелителю издеваться надо мной. А что же Танияр, снова спросите вы. А Его Величество отвернулся и направился за деревья.
– Милый! – позвала я.
– Я с тобой не буду разговаривать, ты меня бьешь, – отмахнулся супруг. – Что будет, если я снова раскрою рот? Нет, я обиделся и ухожу.
– Ну… мерзавец, – сварливо проскрипела я и бросилась следом. В спину мне понесся взрыв смеха, до которого мне уже вовсе не было дела.
Скрывшись за деревьями, я уперла руки в бока и огляделась. Сумрак, рожденный отсветами костра, быстро рассеивался впереди, превращаясь в темноту. Я прошла еще немного и сердито позвала:
– Танияр.
Мне никто не ответил. Негодование, поворочавшись еще немного, вдруг пошло на убыль. Я обернулась, но густая поросль скрыла от меня поляну. Голоса я слышала, но уже никого не видела. Признаться, я ощутила неуверенность. Однако за кустами деловито мяукнул Ветер, обозначив свое присутствие, а еще где-то неподалеку бродили рырхи, а значит, я была в безопасности. И, расхрабрившись, я прошла еще дальше.
– Танияр, – позвала я. – Хватит игр. Ты слышишь меня? Меня это вовсе не забавляет, я желаю услышать…
Договорить я не успела. Охнув, я полетела на землю, но не ударилась. Заботливая ладонь супруга оказалась у меня под головой, и он навис сверху.
– Я тоже желаю… – негромко произнес дайн и закончил искушающе: – Кое-что услышать. – И завладел моими губами…
Лес не спал. Он шептался кронами деревьев, вскрикивал голосом ночной птицы, мяукал, как недовольный саул, даже немного шипел. А еще ворчал, как три рырха, игравшие за высокой порослью, но не молчал. А я молчала. Лежала на плече возлюбленного и, закрыв глаза, счастливо улыбалась. Мне было хорошо и спокойно и менее всего хотелось разговаривать, потому что ночь и вправду была хороша. И ветер казался особенно ласковым: легким и теплым. И звезды, взиравшие с небесной высоты, сияли далеким и чистым светом. Но мужчина, обнимавший меня, казался и вовсе восхитительным. Настолько, что даже было страшно поверить в его реальность и осознать – он мой. Мой! Только мой, отныне и до скончания века. Навсегда.
– Мой, – прошептала я.
– Что? – переспросил Танияр. Он приподнялся на локте и ласково провел по моей щеке тыльной стороной ладони.
– Ты мой, – ответила я. – Ты только мой.
Супруг тихо хмыкнул и полюбопытствовал:
– А ты этого не знала?
– Знала, – ответила я и открыла глаза. – Но до сих пор не могу поверить.
– Если снова пропадешь, то совсем забудешь, как я выгляжу, – усмехнулся дайн. После коротко вздохнул и склонился к моему лицу. Я видела лишь черный силуэт, но могла бы по памяти описать каждую его черту, до того легко и ярко рисовала мне их память. Танияр скользнул губами по моему виску, коснулся поцелуем щеки и ненадолго приник к губам. После вновь отстранился: – Кажется, врозь мы бываем гораздо чаще, чем вместе. Я без тебя будто тень. Только половина, совсем пустой.
– Любимый мой, – обняв его лицо ладонями, прошептала я. – Кажется, Отец показал всё, что нам нужно. Теперь уж ничто не должно нас разлучить. Мы будем рядом, жизнь моя, теперь уж точно.
– Пусть духи будут милостивы, – ответил супруг и снова поцеловал меня.
А когда уста разомкнулись, он вновь устроился рядом, заложил руку под голову, и я перебралась ему на грудь. Уместила поверх нее руку, опустила сверху подбородок и бесконечно долго вглядывалась в сумрак, чтобы рассмотреть дорогое мне лицо, теперь подсвеченное призрачным светом, лившимся с неба. После подняла вторую руку и, лаская, обвела кончиком пальца губы, умевшие целовать так, что душа поднималась ввысь и кружила там, откуда сейчас на нас смотрели звезды.
– Ньиндан, – вдруг произнес Танияр, и я чуть приподнялась.
– Что «ньиндан»? – переспросила я.
– Я уничтожил Каменный лес ньинданом, – пояснил супруг, и теперь я вовсе села.
Едва заметно усмехнувшись, сел и Танияр. Он пошарил рукой по земле и протянул мне мою одежду, недавно снятую нетерпеливыми руками. Не став спорить, я некоторое время разбиралась, что есть что, затем оделась и снова поглядела на мужа. Он как раз завязал тесемки на вороте рубахи и тряхнул волосами.
– Пройдемся? – спросил супруг, я возражать не стала.
Переплетя пальцы, мы побрели вдоль полянки, не спеша вернуться к нашим спутникам. Да они нас и не ждали. Поглядывали в ту сторону, куда мы ушли, но саулы и рырхи не оставляли сомнений, что всё хорошо. Думать о том, что в тревоге за дайна ягиры могли пройтись немного и услышать то, что им слышать не следовало, не хотелось. Сальных шуточек я вовсе не желала слышать. Впрочем, Танияр знал, как я отношусь ко всяким таким остротам, и
